Страница 23 из 39
- Кто это такой? – спросил чистокровный, помахивая рисунком перед носом мальчика.
- Этот мужчина мне снился! Мне опять снилось, что я большой и взрослый, что я веду армию вампиров, а этот чудик с белой шевелюрой был моим врагом! Я его убил! Той самой косой, которую я нарисовал в прошлый раз.
Харука сглотнул.
«Куран Канаме разбил вражескую армию, убив их предводителя: он воткнул Артемиду в его сердце, перед этим уничтожив его голову, таким образом не давая ни единой возможности восстановиться…»
Слова из какой-то из многочисленных книг по истории, словно мертвецы из могил, восстали в памяти чистокровного. Он уже читал это, читал не раз, он знал наизусть последовательность событий первой в истории междоусобной войны кровопийц, а теперь… теперь он слышал это из уст своего ребенка. Нет. Его ребенок мертв. Перед ним сидит тот самый Прародитель, который жестоко расправился со своими врагами и занял трон, подчинив себе всех своих собратьев. Пора уже смириться с этим. Пора забыть, что у него когда-то был свой сын.
- Отец? – спросил мальчик тоном, который давал Курану понять, что он желает услышать хоть что-то в ответ на свою маленькую тираду.
- Сын… Нет, Канаме. Именно, Канаме, - тревожные нотки в голосе отца заставили принца напрячься, и он невольно выпрямил спину. – Рано или поздно ты все вспомнишь, поэтому нет смысла молчать. Лучше ты узнаешь все от меня, чем твоя память первая даст тебе сигнал, что стены, скрывающие за собой твое прошлое, разрушены. В обмен на это, в обмен на защиту и Ваше понимание, Канаме-сама, я прошу лишь одного – оставить нам жизнь. До тех пор, пока мы не выполним свое предназначение.
Канаме испуганно посмотрел на Харуку, в глазах стояли слезы. Резкая перемена в поведении отца пугала, а внезапное обращение на «Вы» просто сбивало с толку, и мальчик уже совсем ничего не понимал.
- Отец, что ты говоришь?
- Я не Ваш отец, - как можно более спокойно сказал чистокровный, стараясь не выдать, что и он уже на пределе. – Все как раз наоборот.
*****
Айя впервые была в доме, где жил Ридо. Собственно, ничего необычного в обстановке не было – ожидаемая помпезность и вычурность, свойственная всем чистокровным, витала во всём: в образе дома, в формах мебели и фигурах столов, даже воздух был слишком величественным. Но это не вызывало удивления: именно это Шики и ожидала увидеть.
- Ты сказал, что хочешь что-то мне показать, - мило улыбаясь, произнесла девушка, заглядывая в глаза мужчине.
- Конечно, я же не просто так тебя привел в свой дом. Сюда, - мягко указав рукой направление, Ридо повел вампиршу к огромным дверям в конце коридора на верхнем этаже. – Я тебе говорил, кажется, что за эти три тысячи лет я многое повидал и побывал в разных местах. Отовсюду, где я был, я привозил что-то на память – своеобразные сувениры.
Ридо запустил руку в карман и вытащил объемную связку ключей. Найдя нужный, он кивнул сам себе и вставил его в замочную скважину.
- Я старался посетить театральные представления в каждом городе, в каждой стране, где я был. Ведь везде театр особенный; каждая нация представляет его по-своему.
Наконец замок щелкнул, и Куран продолжил:
- Тебе наверняка понравится моя коллекция «сувениров» из театров разных стран.
Открыв массивную дверь, Ридо быстро проскользнул внутрь помещения, нащупал выключатель и зажег лампы. Огромная комната тут же была залита золотистым светом, который прозрачными волнами падал на многочисленные наряды, надетые на манекены, явно предназначенные для сценических выступлений. Казалось, здесь можно было найти все: платья царей древних стран, доспехи воинов и оружие, кирасы и кольчуги рыцарей Средневековья и мундиры солдат Нового времени. Но Айю, как женщину, привлекли внимание другие экспонаты, если их можно было так назвать: наряды цариц, платья императриц и кимоно гейш, сложные фасоны маркиз и герцогинь. Все переливалось, сверкало тысячей цветов, так что сначала разболелась голова. Стряхнув со своего лица признаки поражения и удивления, Айя присмотрелась и заметила, что каждый женский наряд непременно шел в тандеме с кипой драгоценностей. Она старалась не думать о складе доспехов, где явно были экземпляры из чистого золота.
- Такие вещи… - вампирша едва могла подобрать нужные слова. – Такие вещи точно уж не из театра. Это все настоящее. Драгоценности… - она подошла к одному из манекенов и присмотрелась к ожерелью на шее – колье явно было из золота и рубинов. – В театре не используют такое… Там обычно бутафория.
- Айя, Айя, - покачал головой Ридо и подошел вплотную к девушке. – Я говорил не о театре как таковом. Этот мир – вот этот театр, а наша жизнь – самый лучший из всех разыгрываемых спектаклей. Разве кто-либо написал что-то лучше, чем та история, которую проживает человечество?
Шики широко распахнула глаза. Только человек, проживший не одну тысячу лет, мог рассуждать таким образом. Таких слов нельзя было дождаться ни от Йоширо, ни от Араты, ни даже от Ичио. Никто не говорил настолько красиво. И правдиво. Ведь его слова никак невозможно было опровергнуть.
- Ты прав. Ты действительно прав, - Айя чувствовала себя ущербной от того, что не могла подобрать нужные слова, чтобы выразить свое восхищение.
- Тебе нравится это все? – спросил Ридо, кладя свои холодные ладони на плечи девушки.
- Это прекрасно. Я… Прости, я не могу подобрать нужных слов. Но можно спросить?
Чистокровный лишь кивнул в ответ.
- Для чего тебе эта… коллекция?
Развернув девушку к себе лицом и обняв ее за плечи, мужчина посмотрел ей в глаза, обжег своим взглядом и прошептал:
- Это отпечаток жизни, Айя. Самый прелестный, который может быть. Я хочу, чтобы рядом со мной был кто-то, кто мог бы созерцать это все с таким же восхищением, как и я. И я думаю, что я нашел такого человека. Это ты, Айя. Ты по достоинству оценишь это все.
Сняв с ближайшего манекена тончайшую золотую цепочку, украшенную фигуркой из жемчуга в виде лилии, Ридо замкнул замочек на шее вампирши, мягко провел по ее ключицам, рассматривая результат, и, наклонившись к ее губам, произнес:
- Ты разделишь мое одиночество. Я люблю тебя, и сегодня ты будешь моей…
========== Глава 17: Пожар ==========
- Нет, этого не может быть!
Маленький мальчик отбивался от рук пытавшегося успокоить его мужчины, мотал головой из стороны в сторону, продолжая кричать, что чистокровный несет чушь, и требуя немедленно это признать. Харука отчаянно и тщетно старался заглушить крики принца, в конце концов, сдался, сел на пол и обхватил свою голову руками. На пару секунд воцарилась тишина, после чего в комнату вбежала Джури.
- Что за крики? – спросила она обеспокоенным голосом, переводя взгляд с сына на мужа и обратно.
Харука поднял голову. По его болезненному виду женщина могла только лишь предполагать, что здесь произошло. Кинув взгляд на мальчика, она увидела, что его трясло. Тут же Джури почувствовала дрожь и в своем теле. Сделав пару нерешительных шагов, чистокровная спросила Канаме:
- Мальчик мой, что случилось? Вы с папой повздорили?
Вместо ответа она услышала возобновившиеся рыдания принца. От испуга зрачки ее бордово-карих глаз расширились, и она подбежала к мальчику, заключив его в свои жаркие объятия. Сдвинув брови, она грозно обратилась к мужу:
- Харука, ты объяснишь мне, что произошло между вами?
Мужчина встал с пола и отряхнул одежду, скорее инстинктивно, ибо на полу комнаты не было ни грязи, ни даже элементарно пыли. Он постарался собраться с мыслями, но каждый раз его язык останавливался на первом звуке, который он хотел произнести.
- Харука! – прокричала Джури, прижимая к себе плачущего ребенка. Внезапно сквозь рыдания послышался жалостливый тоненький голос Канаме.
- Папа сказал, что он мне не папа!
- Чт… что?! – чистокровная перевела пораженный взгляд на Харуку, когда тот ударил себя по лбу в отчаянном жесте. – Харука? Как ты…
- Джури, невозможно более скрывать от него это! Рано или поздно он вспомнит. Понимаешь, вспомнит!