Insomniac

Да, ей хотелось не одного ребёнка. И до чего же это было великолепно, что делать детей нужно было таким потрясающим способом.

Юуки целовала его глубоко, языком обводила его язык, щекотала нёбо и сама стонала от того, как ей нравилось делать это с ним. Теневой клон Канаме потянул её на себя за волосы и сам впился в её губы, его язык был таким же тёплым и влажным. «Это тоже Канаме. Тот же самый и любимый мной», — думала принцесса, отвечая на жадный поцелуй.

— Если ты хочешь этого, — говорила она настоящему Канаме, — то я согласна.

Канаме усмехнулся её готовности сделать что угодно для него, но сразу же мягко улыбнулся, искоса глядя на своего двойника.

— Дело не в том, чего хочу я. А в том, чего хотим мы оба. Я пойду на это, если у тебя тоже есть такое желание.

Юуки помолчала, прислушиваясь к собственному телу и совести. Пальцы Курана, поглаживающие её уже давно влажный клитор, заставляли принимать решение быстрее. Она не была уверена, что хочет попробовать это. Но была уверена в другом: Канаме ей всегда было мало.

— Да, — выдохнула наконец она, когда поняла, что терпеть больше не может, и ей было жизненно необходимо почувствовать его присутствие в себе. Она хотела потрогать его вставший член, при взгляде на который в голову приходило только одно странное слово — «красиво», чтобы порадоваться тому, как сильно он её хочет, и ей было стыдно, и её щёки уже давно бы сгорели, если бы их пожирал настоящий огонь. И пусть решиться было тяжело, даже если Канаме от неё ничего не требовал в этом раз, кроме признания в том, что ей этого тоже хочется, но она хотела уступить — пусть сегодня, когда он так нелепо её приревновал, всё будет так, как ему пожелается.

Теневой клон подхватил её тело к себе спиной, обнимая так сильно, что у Юуки даже заболели рёбра. Он поднял её, вставая с постели, и принцесса застонала от беспомощности, когда почувствовала, что её стопы не касаются земли. Но сам Канаме быстро поймал её, не давая упасть. Прижал её бёдра к себе, наслаждаясь мягкостью её кожи, и медленно, дразня, вошёл. Сильные руки сжимали её ягодицы, и у Юуки сводило низ живота от того, как ей хотелось, чтобы он начал двигаться в ней, вырывая стоны и всхлипы с её губ.

Двойник же, обжигая её шею своим горячим дыханием, прошептал на ухо:

— Можно мне?

Юуки заметно напряглась и посмотрела на настоящего Канаме, словно спрашивая взглядом, что ей делать. На это чистокровный, тоже обезумевший от возбуждения, лишь усмехнулся:

— Юуки, это же я. Всего лишь я, и больше никто другой.

Принцесса, зажмурившись, кивнула. Успокаивающие поглаживания рук обоих Канаме расслабили её, но она всё равно не удержалась от полустона, когда почувствовала двойника в себе. Было больно принимать их обоих в одном месте, точнее только Канаме, но с удвоенной силой. И тем не менее, что бы он сейчас с ней ни творил, какие бы безумные идеи в порыве ревности ему ни приходили в голову, она не могла не получать наслаждение от одного только момента, что находится рядом с ним.

Тепло тела чистокровного, обычно своей тяжестью прижимавшего её к постели, теперь окутывало её с обеих сторон. Настойчивые и безостановочные движения и безудержные поцелуи Канаме и клона, сделанного из его крови, отнимали последнюю возможность нормально дышать. Подчиняясь внутреннему зверю внутри себя, которого она выпускала так редко, Юуки вонзилась клыками в ключицу возлюбленного и жадно глотнула кровь, чтобы успокоить себя.

Его кровь и опьяняла, и лечила. И сейчас у неё было невероятно сказочное ощущение, что она вся состоит из Канаме. Он был её Прародителем — её самым началом. Он окружал её сейчас с обеих сторон, его ласковый голос не давал упасть в забытье, его кровь в её венах пульсировала и кипела, поднимая градус с каждым толчком, что его член проникал глубже внутрь.

Юуки чувствовала себя такой пошлой и грязной, и от этого щёки и всё тело, истерзанное его настойчивыми касаниями, горели ещё сильнее. Но вместе с тем, если бы сейчас её попросили остановиться, она бы уже не смогла. Принцесса Куран выстанывала каждый толчок, всё громче и отчаянней, пока не поняла, что её может услышать вся Академия, и закрыла свой рот рукой.

Стыд от происходящего только усиливал истому внизу живота, и когда даже сам Канаме не выдержал, выдохнув её имя, Юуки издала беспомощный всхлип. Сжав бёдра, она задержала его внутри себя, и если бы Канаме не вырабатывал в себе высокий уровень самоконтроля, он бы тоже закричал. Но Канаме сдержался, а после положил опьяневшую Юуки на постель, устало выдохнув.

Сладкое ощущение разлилось по венам, и Юуки поняла, насколько она истощена, только в тот момент, когда Канаме заботливо укрыл её мягким синим пледом. Его взгляд постепенно прояснялся, пока он смотрел на свою возлюбленную, убирая взмокшие потемневшие волосы с её лица. Нахмурившись, Юуки обернулась и поняла, что двойник исчез.

— Скажи мне, — поинтересовалась она, — что ты чувствовал? Тебе было… вдвойне приятно?

Канаме поразмыслил, рассматривая изгиб линии её плеч. Затем поцеловал её шею и ответил:

— Ты всегда приносишь мне неописуемое удовольствие. Каждый раз это что-то новое и невыразимо приятное.

— Но сейчас… ты же… — Юуки никак не унималась, но и собраться с мыслями не могла. — У тебя их было… мм, два.

Реакция была на редкость неожиданной, и в то же время ожидаемой: Канаме издал смешок, который постепенно перерос в искренний и громкий смех. Она любила, когда он смеялся так от души, поэтому обидеться на него не посмела, а лишь легонько шлёпнула его по лицу, заставляя замолчать и начать говорить.

— Юуки, теневой клон не чувствует ничего. Он лишь проекция моего сознания.

— Но я же его чувствовала, — тихо пробурчала Юуки, и Канаме вновь не удержался от улыбки.

— Он состоит из моей крови. Конечно, ты будешь его чувствовать. — Поцеловав Юуки в лоб, уже подсохший от пота, Канаме крепко обнял её. — А что чувствовала ты?

Юуки сморгнула накатывающую усталость с глаз и задумалась. Канаме был сейчас с ней рядом — тёплый, родной и живой. И ей было безумно приятно уже просто лежать с ним под одним одеялом, даря нежность своими касаниями и игривыми поцелуями. Сегодняшняя сессия была явно лишней.

Принцесса Куран расхрабрилась, посчитав, что надо сказать это вслух, и деловито произнесла:

— В общем, мне тоже всё понравилось. Это было, э-э, необычно. Но давай не будем этого повторять?

— Почему? — по изумлённо надломленной брови Юуки могла сказать, что Канаме искренне недоумевал.

— Потому что… ну, потому что мне нужен только ты. В единственном экземпляре. Тебе не надо раздваиваться, чтобы удовлетворить мои тёмные желания. Ты сам прекрасно со всем справляешься. А быть с кем-то другим я не хочу.

Юуки, только что стонавшая от страстных движений, теперь выглядела невероятно милой и невинной, говоря подобное. Канаме в который раз за вечер не удержался от улыбки (и за что ему дано столько счастья?) и потёрся щекой о её щёку.

— Договорились. В конце концов, у всех бывают эксперименты, которые необязательно повторять.

— Согласна.

— Вот только… Когда я научу тебя делать теневого клона, мы…

— Нет, даже не думай! — Юуки подскочила и закрыла его рот рукой. Канаме расхохотался, хватая принцессу за запястья и укутывая обратно к себе под одеяло.

— В чём дело? Ревнуешь меня к себе?

— Нет! Просто ты бесстыдник.

— Бесстыдник, которому тебя всегда мало.

Наконец, их обоих сморил сон — приятный и безмятежный. Особенно спокойно спалось Канаме: после этого вечера, когда было сказано много важных слов, он понял, что не хочет отказываться от этой сказки ради данного десять тысяч лет назад обещания. Хотя бы раз в своей бесконечно длинной жизни он решил позволить себе быть эгоистичным. И чаша весов Короля вампиров уверенно покачнулась в сторону Юуки Куран.

Комментарий к Phase X. Reverie

В общем, это должно было быть поздравлением к 8 Марта, но я как обычно не подрассчитала силы, поэтому публикую только сегодня.