Страница 23 из 30
— Смерть там. Звери чувствуют, поэтому нервничают.
Негромкий женский голос заставил всех троих обернуться к Иллиам. Ρазбросанные по плечам волосы при зажжённых факелах отсвечивали золотом, лицо чуть надменно и даже цинично, немигающий взор сосредоточено устремлён вдаль. При всей видимой хрупкости эльфийки, сейчас никто бы не усомнился, что рядом с демонами тьмы стоит воительница. Внешне по-женски прекрасная, но полная ледяного самообладания.
— Эва, удивила, — проворчал Молох. — Сами чуем, что смерть. Так чего ж эта скотина волков боится, а к нам не идёт?
— Оттого и не идёт, что вы для неё всё те же волки.
— А мы не скрываем, что хищники, — оскорбился демон. — Это вас, ушастых, хрен поймёшь. Вон, пригрел Фиен змею на груди, а она Сегорна кокнула.
Сравнение принцессы со змеёй достигло цели — готовая преподать урок грубияну, Иллиам угрожающе зашипела, но в дело вовремя вмешался Алистар:
— Прекратите немедленно! Молох, заткнись! Если госпожа Лайнеф так поступила, значит, на то были основания. Cаm Veryа, не забывайся, что все мы здесь в одной лодке.
— Мать твою ж!.. Смотрите! — неожиданно воскликнул один из дозорных, тыча пальцем по ту сторону крепости.
Тусклый свет ночного светила пробился сквозь чёрные облака и вырвал из мрака очертания коня белой масти, на спине которого было нагромождено нечто неопределённо объёмистое.
— Это Гаура! — прошептала взволнованная Иллиам. С мольбой в глазах она вцепилась в руку мужа: — Али, это точно она. Лошадь госпожи. Её нужно вернуть. Если Лайнеф узнает, что я бросила Гауру в Лондиниуме, она меня со свету сживёт.
— Хорошо… — задумчиво пробормотал советник. Пока демоны сомневались, что с такого расстояния в темноте эльфийка не обозналась, она уже торопилась спуститься вниз. Хрупкой комплекции женщине сдвинуть два здоровенных бревенчатых засова основательных ворот не по силам, и Алистар с интересом наблюдал, как несравненная его жёнушка на сей раз выкрутится из затруднительного положения, в которое сама себя и загнала отождествлением демонов с волками.
Как оказалось, очень даже легко — пара её несравненных улыбок, потупленный взор из-под полуопущенных ресниц, жеманное пожатие плечиком, и вот, полюбуйтесь, два дозорных придурка готовы головами пробить оборонительную стену, по камушку сложив сие сооружение к ногам прелестницы.
— Охренеть! — выдохнул поражённый Молох, стоя подле советника. — Али, ты знаешь чего? Ты лучше держи её где-нить подальше от нас. Не ровен час, беду накличет. Баба, вроде, твоя, а ведут себя с ней парни, как кобели подле течной суки.
М-да… при всех плюсах брака, кажется, Молох указал Кемпбеллу на один весьма существенный его минус.
Меж тем ворота открыли. Все четверо вышли на плоскогорье. Иллиам обернулась к мужу:
— Будьте здесь. Я одна к ней пойду.
— Лошадь может быть приманкой. Я нисколько не сомневаюсь в твоих силах, Cаm Veryа, но будет разумней, если мы пойдем вместе, — воспротивился Кемпбелл.
Умная женщина тем и отличается от… недальновидной, что никогда не станет вести спор со своим мужчиной в присутствии окружающих. Тонкую деталь эту Иллиам уяснила еще до знакомства с Валагундом, когда, будучи юной девицей, робко пробовала свои чары на придворных вельможах в Морнаосе. Хвала богам, наделившим эльфов бесценным даром вести про меж себя молчаливый диалог.
«С каких это пор ты стал тревожиться за меня, Кемпбелл?» — мыслями обратилась она к мужу.
«Не обольщайся, дорогая. Тревожиться — довольно громко сказано. Однако, женившись на тебе, я возложил на себя ответственность за твою жизнь.»
«Ах, ну конечно!.. Ты всегда был очень ответственным. Таким ответственным, до тошноты въедливым и последовательным, что Валагунд в рот заглядывал своему советнику и наделил неограниченной властью. Прямо тандем, Правитель эльфов о двух головах», — злобно кольнула мужа эльфийка.
Теряя хладнокровие, коим всегда гордился, Алистар нанёс ответный удар:
«Не пойму твоих претензий, дорогая. Спала-то ты с ним, предпочитая греться в лучах королевской славы!»
Задыхаясь возмущением, открытым ртом Иллиам рванула воздух, сощурилась и иронично спросила:
«А ты бы, разумеется, предпочёл, чтобы с тобой?»
«Почему бы и нет? — её вытянутое лицо стало разоткровенничавшемуся Кемпбеллу утешительным призом, однако их обоюдное молчание было замечено свидетелями. Алистар сжал переносицу пальцами и мысленно произнёс: — Иллиам, не создавай мне дополнительных проблем. Если там ловушка…»
«Если там ловушка, что маловероятно, твоя светлая голова принесёт нам больше пользы, будучи на твоих плечах, нежели в корзине палача, дорогой. Давай я буду петь? Это успокоит Гауру и волков, а ты будешь знать, что со мной все в порядке.»
«Хорошо, будь по — твоему», — поколебавшись, согласился эльф.
Она благодарно улыбнулась и молча направилась к лошади. Вскоре белокурая головка её превратилась в точку и, наконец, исчезла в темноте, а мелодичная эльфийская песнь успокоительной мантрой растеклась над полем павших.
— Чёртово эльфийское колдовство! Поёт, как забаюкивает, — минут через пятнадцать пробормотал Молох. Демон потряс головой, избавляясь от дурманящего сна. — Куда уж там земной живности, коли я соловею?
И действительно, волчий вой постепенно стих и в конце концов сошёл на нет. Алистар жадно прислушивался к едва доносящемуся голосу поющей эльфийки. Ему казалось, что Cаm Veryа слишком медлительна на своём пути, и за время её отсутствия можно было бы пройти плоскогорье вдоль и поперёк. Советника беспокоило неожиданное появление Гауры возле Килхурна. Он прекрасно понимал, что без злопамятного Вортигерна дело тут не обошлось. Пару раз Кемпбелл порывался пойти за женой, но разумность её доводов в пользу обратного его останавливала. Однако тревога, как бы Алистар не скрывал её под видимым спокойствием, не отпускала эльфа.
Его тело инстинктивно напряглось, когда неожиданно песнь прервалась. На краткий миг вокруг всё стихло, в воздухе повисла вязкая, зловещая тишина. Ни шороха, ни скрипа, ни колыхания. Абсолютно удушливая, она забивалась в уши, ноздри, глаза. Прожорливая тьма, алчно поглотив плоскогорье и звёздный небосвод, оставаясь ненасытной своей трапезой, отказывалась брезговать малейшими звуками жизни. Но вдруг могильное спокойствие разорвал женский возглас. Короткий, приглушенный, в обычной ситуации никто не обратил бы на него внимания, однако сейчас он заставил вздрогнуть тёмных, послужив сигналом к действиям.
— Дьявол!.. — выругался советник, сожалея, что позволил себя уговорить и отпустил Иллиам одну. Он уже успел сделать несколько шагов в темноту, когда вновь зазвучали слова эльфийской мантры.
— Она чего там, издевается?! Я ж не эльф, терпежом не обладаю, — воскликнул один из демонов.
— Видать, испугалась чего-то. Баба. Чего с неё взять-то?! — усмехнулся второй. Молох же промолчал, отрицательно качая головой. Он был иного мнения об эльфийской девице, ибо воспоминая о поездке в Лондиниум были слишком свежи в его памяти.
Прошло ещё несколько томительных минут давящей неизвестности, прежде чем тёмные различили в ночи очертания пешей фигуры, ведущей под уздцы нагруженную лошадь. Эльфийка замолчала. Одинокую процессию теперь сопровождал лишь мерный конский топот и…
— Что за чертовщина?! — прошептал стоящий рядом с эльфом Молох, принюхиваясь к отвратительному смраду. — Она будто смерть на поводу ведёт.
— Так и есть, приятель. Ждите тут, — Алистар поспешил навстречу Cаm Veryа, на расстоянии ощущая полную мрака ауру эльфийки.
Иллиам, как всегда, великолепно держалась. Женщина с характером, в совершенстве владеющая собой. Только необычную бледность лица и лихорадочный блеск глаз даже ночь не могла сокрыть от внимательного ока Кемпбелла.
Жуткая вонь исходила от страшной поклажи, уложенной на спину Гауры. Два обезглавленных тела, одно сверху другого, были накрепко привязаны к седлу. По одежде погибших Алистару определил, что это стражи из королевской резиденции почившего императора Константина.