Страница 81 из 104
Я тащил его к ближайшему дереву.
— Я могу уложить к твоим ногам весь мир!
— Весь мир будет у моих ног и без тебя.
Я обмотал и завязал цепь вокруг ствола большого дерева, полного сил. Стоило мне отойти, как произошло что-то странное: казалось, что земля вздыбилась и поднялась в воздух вокруг нас, превращаясь в невесомый пух, ярко засветившийся. Огоньки собирались, разрастались и преображались, формируя этот сад и забор вокруг него с аркой. Это дерево стало его центром. И к нему приковал мой демон...
***
Я молчала, поражённая историей Кристофа. А он сказал то, о чем я уже и сама догадывалась:
— Это дерево… — он жестом указал на засыхающий тис, к которому прикован Морок, — …оно было сильным и цветущим, потому я его и выбрал. Но Морок перетирает его ствол цепью и все глубже подрывает корни. И от этого мне труднее его контролировать.
— Неужели нельзя избавиться от него совсем?..
— Помнишь надпись над аркой? «Сокрушит во тьму надломленную ветвь. Возродится свет с цветением благородного тисового дерева». Я думаю, ответ в ней.
Конечно, я видела и даже запомнила эти слова, но теперь они представлялись в новом свете.
— Всё просто — нужно найти новое дерево и перевязать Морока.
Кристоф нежно приобнял меня за плечи и прошептал:
— Приятно, что ты переживаешь обо мне.
Я хотела ему ответить, но пара черных глаз монстра смотрели на меня, словно приговаривали к ужасной смерти. По коже пробежал холодок.
— Он говорит? — спросила я у Кристофа.
— Говорит. Но предпочитает делиться своими мыслями исключительно со мной. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня, — Кристоф повернулся к зверю и обратился к нему: — Так, что ты хотел, демон?
Заскулив, как виноватая собака, Морок прикрыл морду лапами.
— Боишься, хитрец. Молчишь.
Кристоф решительно пошел к волку, тот встал и попятился, отворачивая морду и путаясь в цепи — здоровый страшный монстр превратился в трусливую шавку, боявшуюся наказания. Кристоф схватил за цепь и намотал её на сильную руку. Морок упирался, тормозя сильными когтистыми лапами, срывая дерн, но Кристоф был сильней. Дернув за шипастый строгий ошейник, он наклонился к зверю и начал ему что-то шептать в самое ухо, в ответ животное только жалобно скулило и норовило вырваться из рук. Их странный разговор продлился недолго.
Кристоф отпустил зверя и сбросил с руки цепь. Брезгливо отряхнув руки, он подошел ко мне:
— Пойдем, — аккуратно взял меня под локоть и повел к арке, — он больше не будет тебя пугать.
Уходя, я обернулась и бросила взгляд на голое дерево с ослепительно яркими плодами и вспомнила, как Кристоф выращивал тисовое дерево ночью, во дворе замка. То растение было крепким, наполненным жизнью, но оно ему не подошло. Как он понял это? Мы вышли из арки и я заступила мужу дорогу, положив руки на его плечи, но задать вопрос не успела — Кристоф мгновенно привлек меня к себе и потянулся поцеловать. Я уперлась руками в его грудь, пресекая нежный порыв.
— Что за наглость?
Кристоф внимательно смотрел в мои глаза с улыбкой, а потом вдруг весело рассмеялся:
— Вы слишком строги ко мне, фрау. После всего, что между нами было, вы разбиваете мне сердце отчуждением, — его голос звучал с иронией, но за ней он прятал грусть.
— Между нами ничего не было... — я осеклась, вспоминая, как отвечала на его ласку в его постели.
Кристоф обнял меня, покачивая в руках, как маленькую девочку, его губы, прижатые к моему виску, как центр горячего урагана, рождали разлившееся по телу тепло. Искренность его чувств ломала мое сопротивление, наполняла душу радостью и уютом, и не хотелось, чтобы он меня отпустил.
В темноте раздался треск ломавшихся веток, будто кто-то, не особо скрываясь, пробирался через кусты. Я вздрогнула. Кристоф тоже обратил на это внимание, но успокоил меня:
— Это Эрик. Проверяет, все ли в порядке.