Исиза Тан Бул

– Кто стучит? – послышался вопрос.

– Тот, кто прибыл от храма Мелькарта, старший брат Азер Бул (Бей) – ответил Тайт Мосул.

– Какому владыке должны повиноваться могучие сыны Мелькарта?

– Тоту, Общине Знания.

– Какой храм мы должны искоренять?

– Храм Великой Супруги – Инь о Кийи.

– Ты пророк?

– Я уста Тота.

– Добро пожаловать в дом рода Баркидов.

Отодвинулся засов, створки ворот отворились, и путники въехали под тёмный свод крепостной стены. Ворота захлопнулись и в возникшей тишине раздался топот ног веселящегося карлика, соскочившего с арбы. Богомол бежал по дорожке расставив руки в широкие объятия, он – маленький, кричал:

– Как здесь хорошо! Как здесь хорошо!

Подарок луны прошлёпал валенками до массивных дверей дома, у которых остановился и чуть раздвинул створки. Богомол нагнулся, короткие ножки упёрлись в камень, дряблые ягодицы в тёплых штанах смотрели на господ, а большие – вечно слезящиеся глаза – впёрлись во внутренние покои. Привыкший ко вседозволенности он всё-таки не решался войти без разрешения во внутрь.

Тайт Мосул вёл коня.

– Я возвращаю коня в неплохом виде, он лишь немного устал. – Говорил он брату Ань Булу. – Прикажи обтереть его вином и три дня давать ячмень вместо овса. За эти дни конь прошёл много стадий.

– Ты доволен конём, брат?

– Очень доволен.

– Его поставят под навес.

– Я знаю, брат, ты в храме Тиннит не терял времени даром.

– Ты ошибаешься, Ань Бул, я потерял не мало времени и хотел уехать как можно скорее.

– Не угодно ли тебе чего-нибудь съесть, брат?

– Только очень быстро.

– Завтрак ждёт тебя, это будет холодный завтрак.

Младший брат посчитал своим долгом оказать внимание и хотел проводить старшего брата к столу.

– Не надо, – сказал Тайт Мосул ему, – я не забыл, как к столу пройти. Распорядись арбой и поставь её на хозяйственное место. – И взяв мать под руку Тайт направился в столовую.

Пройдя по коридору, он распахнул одну дверь, затем вторую и увидел перед собой изысканно сервированный стол. Холодная птица, холодная ветчина и сыр, то, что кушают в народе, лежало на столе. На десерт было великолепное вино, таков был завтрак, приготовленный для боголюдей.

Оказавшись у поставца, божественная пара первым делом направилась к бронзовому зеркалу, возле которого гребешками привели в порядок волосы, затем они подошли к котлу, стоявшему на треножнике, рядом с которым висело полотенце и умыли лицо и руки. Тщательно проделав всё это они, как люди благовоспитанные, уселись за поставец, за которым утолили голод.

В столовую вошёл Ань Бул.

– Утром собрание, собери друзей, – сказал Тайт Мосул.

– Хорошо.

Младший брат стоял пока старший брат и мать не отпустили его.

– Херусиасты собрались, – предупредил утром Ань Бул старшего брата.

– Проводи меня, – сказал Тайт показывая, что находит дальнейший разговор излишним.

Тайт Мосул взял факел и зажёг его о пылающую жаровню. Он шёл по тёмным коридорам дома и пройдя две или три двери отворил дверь огромного зала. Владыка Надзора очутился в сводчатом зале, где находились херусиасты военной коллегии. Все они поднялись со своих кресел. Он кивнул головой как бы говоря, что ему знакомы все церемонии и уселся на кресло.

– Военная коллегия рада твоему назначению. Мы беспокоились, не стряслась ли с тобой беда? – говорили херусиасты.

Херусиасты ожидали слов опустив глаза. Как только стратег автократор приветствовал друзей все откинули назад головы открывая лица. Трудно представить собрание столь серьёзных людей. Эти лица были, достигши тридцати лет и их руки тянулись к Мелькарту: несколько человек расцеловали его.

– Клянусь честью, – воскликнул один из них, – у меня камень с сердца свалился! Ведь мы было подумали, не стряслась ли с тобой беда, в живых ли ты, не попал ли в плен недругу.

– Мог ли я умереть, думаю, что никогда! Ведь я обменялся любезностями с Матерью и удостоился мощью солнца, а вы знаете, что это такое.

От услышанных слов друзья пали ниц.

– Ну, если вы знаете, – продолжал говорить Тайт, – то я не буду тратить время на объяснения, но пора, друзья мои, прежде всего спуститься вниз с высот и сообщить подданным, что мы люди порядочные, а потому друзей никто не тронет и естественно того, кто выступит нашим союзником.

– Ты имеешь ввиду вождя Югурту! – воскликнул херусиаст. – Но ты знаешь, что он организует воинов и грабит соседей.

– Достойный вождь, наверняка остановился у переправ через Дунай. «У побережья ему легче держать под контролем переходы», —сказал Тайт.

Собрание разразилось криками похвалы:

– Да сопутствует твоим деяниям удача и слава!

– Имейте в виду, что если Югурту угораздит попасть в руки моей матери, то Кийя не преминет ей отомстить.

– Мы не сомневаемся в том, Тайт Мосул.

– У Югурты чрезмерно свирепый вид; но к делу, сколько угодно презирайте серебро, дорогие мои, но это не должно мешать нам приобретать его. Я знаю, вы храбрецы, которые также жаждут получить металл, как жаждущие желают найти спасительный глоток воды.

– Этот эгоист сражается не на поле ристалища. Он избрал себе розы, а нам предлагает шипы.

– О да, – ответили херусиасты.

Не успел Тайт высказать своё мнение, как в дверь постучали три раза раздельно, на баркидский лад.

– Кто это к нам пришёл? – спросил, как бы себя Тайт Мосул. – Войди! – Приказал он.

Дверь отворилась и на пороге появился Алорк, старший писарь.

– Посланец от матери просится войти на собрание, – доложил он.

– Так веди его!

Алорк вышел и вернулся в сопровождении одетого в хитон мужчины с пышными волосами пурпурного отлива: приверженца оргий Вакха. Он вошёл в круг и остановился, вглядываясь поочерёдно в каждого из стратегов ожидая, когда же заговорит хоть одна из этих неподвижных статуй.

Но вот Тайт Мосул обратился к нему.

– От чьего имени ты пришёл?

– Та, кто меня послала, – ответил гость, – наказала мне, ежели меня ты спросишь, сказать, что я пришёл от имени Исиды, говорящей устами Матери.

– Ты должен сообщить мне нечто на словах или принёс письменное послание?

– Я должен отвечать на вопросы, что вы будете мне задавать и записать.

– Начну с вопросов. Что сейчас решают херусиасты хоры?

– Они берутся за оружие.

– А почему могучие сыны берутся за него?

– Они получили приказание Исиды

– У тебя воззвание написано рукой Великой Матери?

– Вам её слова пергамента.

Алорк протянул записи и Тайт Мосул прочёл вслух:

«Позиция Ань Ти Нетери отражает позицию определённой группы херусиастов. Группа эта считает войну с Югуртой бедственной для Пан Ти Капуи и не разделяет радужных надежд на войну. В хоре говорят, что война эта способна вызвать ненависть к власти Ань Ти Нетери и посеять страх перед оной. Исида, воссевшая на трон после кровавой битвы, никогда не будет любима. Тем не менее Ань Ти считает, что главной задачей должно являться стремление расширение границы Горизонта Хора до Босфора, южного округа той территории, которая населена нумидийцами. «Да соединятся рассеянные, – призывает Великая Ханна, – дочери и сыны в единое могучее целое!» Великая Мать подчёркивает тебе – сын, что надлежит предоставить сражающейся Ханнат-Разрушительнице людей и вступить на военную стезю с ней.»

Тайт поднял голову, взор его сверкну:

– Братья мои, вот и сбывается пожелание Мелькарта, – Тайт повернулся к Алорку, – а как откликнулась на воззвание Исида, моя мать?

– Так же, как и вы. Исида приказала народу повернуть к Мелькарту. А мне приказала спросить, решится ли Тайт Мосул держаться наперекор Великой Супруге Кийе?

– Я решился! – ответил Тайт.

– Итак, как только мы дадим наш ответ, мы возьмёмся за оружие, – сказал Тайт Мосул. – Как бы то ни было, поход на Босфор предрешён, а теперь отдохни, а завтра в путь.

Глава – 3

Разум прилежных насытится. Ненавидь ложное слово. Нечестивый бесчестит себя. Богатством выкупай жизнь свою, а бедный угроз не услышит. Собирающий трудами умножает его. Притчи Тин_ниТ.