Страница 14 из 26
На самом деле именно население Малороссии подверглась сильному иностранному влиянию, и в первую очередь Польши, в то время как население Северо-Восточной Руси, и в первую очередь Волжско-Окского междуречье, находилось в наиболее благоприятных условиях для возобновления этнического развития. Этот край сохранил свой политический строй, свою государственную особенность. Золотая Орда, находясь на более низком уровне развития, не в состоянии была ассимилировать русское население. Никаких смешанных браков между русским православным населением и язычниками или мусульманами-кочевниками не могло быть. Лишь когда татарские мурзы, селившиеся в пределах Московского государства, принимали крещение, могло быть родство русских родов с представителями татарской знати.
Основным отличием одного народа от другого является язык. Русский язык начал формироваться на московской земле, отсюда он начал влиять на язык всего населения Северо-Восточной Руси, обогащаясь местными диалектами. Соседство с народами Поволжья, Литвы, Прибалтики, а также с Ордой способствовало некоторым заимствованиям и у этих народов. Наряду с этим в условиях феодальной раздробленности продолжали еще развиваться и местные особенности в языке, быте и культуре отдельных областей Северо-Восточной Руси (Новгородско-Псковской, Рязанской, Нижегородской и др.).
Еще до монголо-татарского нашествия имелись некоторые признаки, характерные для языка населения всего северо-востока Руси. Здесь, в частности, сказались и заимствования у тех неславянских народов, которые ранее жили в междуречье Оки и Волги, а также в Среднем Поволжье, что слились или же стали соседями русского населения. Со второй половины XIII века на языковые процессы в крае повлияли и те массовые перемещения населения земель Приднепровья к югу от реки Оки, которые были вызваны частыми нашествиями ордынских феодалов.
Со второй половины XIII века, и особенно с XIV века, в языке населения северо-востока Руси в связи с социально-экономическим развитием и растущим политическим объединением, наряду с существованием местных диалектов, постепенно складывался единый, общий для всего северо-востока разговорный язык. Он отличался не только от древнерусского языка, но и от языков, которые складывались в других, отторгнутых от Руси землях. В этом языке получили развитие как языковые особенности северо-востока в целом, наметившиеся еще до XIII в., так и местные диалекты областей Волжско-Окского междуречья, прежде всего Владимирских, а затем Московских земель. В великорусском языке обособлялись имена прилагательные от существительных, складывались краткие формы прилагательных, шло образование совершенного и несовершенного вида глаголов, возникли категории деепричастия, исчезло двойственное число и т. д. Характерной чертой в русском языке с XIV в. было постепенное сначала смешение, а затем и все более заметное преобладание «аканья» над «оканьем», образование сочетаний -ой, -ей из – ый, – ий и т. д.
Развитие сельского хозяйства, ремесла и возникавшие вследствие этого торгово-экономические связи между населением Северо-Восточной Руси, общность веры, одинаковые природные и прочие условия помогали созданию у населения некоторых общих черт в его занятиях и характере, в семейном и общественном быту. Это определяло появление общих особенностей в одежде, пище, жилище, в обычаях, обрядах и т. п.
Так, в языке, быте и культуре русского населения Северо-Восточной Руси в XIII – XIV вв. складывались и развивались черты, характерные для русского населения всего края. В сумме своей все эти общие признаки и составили национальные особенности населения северо-востока Руси. Население теперь стало считать этот край своим отечеством, хотя никогда не забывало о своем родстве и с отторгнутыми западными и юго-западными землями Руси. Отечество это мыслилось уже в новых национальных рамках. Если в конце XII в. автор «Слова о полку Игореве» считал своей родиной и Галицко-Волынскую, и Владимиро-Суздальскую, и Киевскую, и все другие земли Руси, то автор такого патриотического произведения конца XIV в., как «Задонщина», связывает свою родину уже с Москвой, Коломной, Серпуховом, верховьями Дона, т. е. только с северо-востоком Руси. Уже с конца XIV века Москва в сознании народа была национальным центром, инициатором и основой политического объединения русских земель. В укреплении этого сознания, как и вообще во всем процессе национальной консолидации населения в рамках Северо-Восточной Руси, большую роль сыграла его борьба за национальную независимость. Со второй половины XIV века появляется и новое название этого края – Великая Русь.
Так образовался великорусский народ, который наряду с особенностями языка имел и свои национальные черты характера. На характер великоросса повлияла как лесная природа Северо-Восточной Руси, так и исторические условия формирования Русского государства. Еще В.О. Ключевский заметил такие черты племенного характера великоросса, как расчетливость, рискованность, терпеливость, упорство, наблюдательность, склонность к интенсивному труду, замкнутость, осмотрительность и осторожность.
В.О. Ключевский о племенном характере великоросса: «Рядом с влиянием природы страны на народное хозяйство Великороссии замечаем следы ее могущественного действия на племенной характер великоросса. Великороссия XIII – XV вв. со своими лесами, топями и болотами на каждом шагу представляла поселенцу тысячи мелких опасностей, непредвидимых затруднений и неприятностей, среди которых надобно было найтись, с которыми приходилось поминутно бороться. Это приучало великоросса зорко следить за природой, смотреть в оба, по его выражению, ходить, оглядываясь и ощупывая почву, не соваться в воду, не поискав броду, развивало в нём изворотливость в мелких затруднениях и опасностях, привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями. В Европе нет народа менее избалованного и притязательного, приученного меньше ждать от природы и судьбы и более выносливого. Притом по самому свойству края каждый угол его, каждая местность задавала поселенцу трудную хозяйственную загадку: где бы здесь ни основался поселенец, ему, прежде всего, нужно было изучить своё место, все его условия, чтобы высмотреть угодье, разработка которого могла бы быть наиболее прибыльна. Отсюда эта удивительная наблюдательность, какая открывается в народных великорусских приметах…
Своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчётливый великоросс любит подчас, очертя голову, выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчётливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось… Великоросс приучался к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, привыкал работать скоро, лихорадочно и споро, а потом отдыхать в продолжение вынужденного осеннего и зимнего безделья. Ни один народ в Европе не способен к такому напряжению труда на короткое время, какое может развить великоросс; но и нигде в Европе, кажется, не найдем такой непривычки к ровному, умеренному и размеренному, постоянному труду, как в той же Великороссии… Великоросс лучше работает один, когда на него никто не смотрит, и с трудом привыкает к дружному действию общими силами. Он вообще замкнут и осторожен, даже робок, вечно, себе на уме, необщителен, лучше сам с собой, чем на людях, лучше в начале дела, когда еще не уверен в себе и в успехе, хуже в конце, когда уже добьется некоторого успеха и привлечет внимание: неуверенность в себе возбуждает его силы, а успех роняет их… Природа и судьба вели великоросса так, что приучили его выходить на прямую дорогу окольными путями. Великоросс мыслит и действует, как ходит».
3. Развитие русской культуры и подвижничества. Если первые триста лет русская культура была общей культурой трех восточнославянских народностей: русской, украинской и белорусской, то где-то с конца XIII века и в XIV веке приходится говорить о существовании уже двух культур: великорусской (русской) и «западнорусской» (в то время еще не было четких границ между Украиной и Белоруссией). Безусловно, более близкой к первоисточнику была культура Великороссии, или Северо-Восточной Руси, поэтому, говоря о развитии русской культуры второй половину XIII – середины XV века, мы будем говорить о русской культуре.