Страница 15 из 30
Преподобный Исихий пресвитер (память 28 марта) родился в Иерусалиме во второй половине IV века и в молодых годах слушал св. Григория Богослова, коего был учеником. По внутреннему влечению к духовно-созерцательной жизни он по кончине великого учителя в 389 году удалился в одну из палестинских пустынь, где по следам знаменитых подвижников восходил с одной степени нравственного совершенства на другую. В то же время Исихий продолжал изучать и усвоять дух христианской веры то в книгах, то в устных беседах с просвещенными подвижниками, то в собственных опытах жизни и собственными размышлениями. В 412 году архиепископ Иерусалимский вызвал просвещенного подвижника из пустыни и посвятил его в пресвитеры храма Воскресения, возложив на него обязанность говорить с церковной кафедры беседы и поучения. Двадцать лет неутомимо действовал преподобный Исихий на пользу Христовой Церкви и устным и письменным словом приобрел себе славу знаменитого учителя христианской Церкви. И в Иерусалиме, живя и обращаясь среди общества, он не оставлял подвижничества, своею аскетическою жизнью назидая иноков обители Воскресения. У современников Исихий пользовался глубоким уважением. Сам Евфимий Великий утешался и радовался, когда патриарх Ювеналий, прибыв в 429 году в его обитель для освящения храма, взял с собою и просвещенного своего пресвитера[96]. Преподобный Исихий скончался в 434 году.
Св. Исихий Иерусалимский
Преподобный Исихий оставил после себя на пользу Церкви творения разного содержания. Между его творениями есть толкования на Святое Писание[97], беседы на разные случаи[98], есть сочинения исторические[99], есть, наконец, превосходное сочинение нравоучительное. Творения преподобного Исихия исполнены глубокой духовной мудрости и опытности.
Нравоучительное произведение Исихия под названием «К Феодулу слово душеполезное и спасительное о трезвении и добродетели, разделенное на главы» особенно прославило иерусалимского пресвитера. Оно относится к области подвижничества и во все века пользовалось, как и доселе пользуется, большим уважением у подвижников. Но и для каждого христианина, ревнующего о своем спасении, слово преподобного Исихия может быть полезно и спасительно: трезвение души, внимание ума к движениям, в ней происходящим, хранение сердца – такие качества, без которых не может совершаться преуспеяние в добре. Извлечем из него некоторые мысли[100].
1. Трезвение есть способ духовного упражнения при помощи Божией, вовсе не освобождающий нас от страстных мыслей и слов и от злых дел, постоянный и усердно продолжаемый… Говоря собственно, оно есть чистота сердца, которая по величию и красоте своей или, справедливее сказать, по нерадению нашему редка ныне у монахов и которую Христос ублажает, говоря: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5:8). Сие великое сокровище дорого и покупается. Трезвение, сделавшись в человеке постоянным, становится путеводителем праведной и богоугодной жизни и лестницею к созерцанию; оно научает нас управлять движениями трех сил душевных (мыслительной, вожделевательной и раздражительной), неослабно бдеть над чувствами и со дня на день взращать четыре главные добродетели (благоразумие, справедливость, умеренность и мужество).
2. Великий законодатель Моисей или, лучше, Дух Святой показывает, сколь сия добродетель благородна, чиста, обширна и возвышенна, и научает нас, как должно приступать к ней и достигать в ней совершенства, когда говорит: внимай себе, да не будет в сердце твоем тайного слова беззаконного (Втор. 15:9). Тайным словом называет он одно мысленное представление чего-нибудь злого, ненавидимого Богом, что также отцы называют прилогом (приражением), наводимым на сердце от диавола, за которым, коль скоро он является уму, тотчас устремляются наши мысли и страстно с ним сообщаются.
3. Трезвение есть прохождение всякой добродетели и всякой заповеди Божией. Оно называется и сердечным безмолвием. Оно же есть хранение ума, когда совершается без мысленных образов.
4. Слепорожденный не видит солнечного света; подобно сему не упражняющийся в трезвении не видит обильных лучей вышней благодати и не освободится от злых и ненавистных Богу дел, слов и помышлений. Таковые, отходя из сей жизни, не пройдут свободно мимо адских властей.
5. Внимание есть непрестанное сердечное от всякого помысла безмолвие, в котором душа единым Иисусом Христом, Сыном Божиим и Богом, всегда непрерывно и непрестанно дышит и Его призывает; мужественно с ним ополчается на врагов; Единому, имеющему власть отпускать грехи, исповедуется; часто тайным призыванием объемлет Христа, единого ведующего сердца; от человеков же всячески старается скрывать сладость его [безмолвия] и внутренний подвиг, чтобы лукавый, подкравшись, не ввел в нее порока и не разрушил прекрасного дела.
7. Сугубый страх, производимый оставлениями от Бога и вразумляющими приключениями искушений, рождает непрерывность строгого внимания в уме человека, старающегося заградить источник худых мыслей и дел. Для нее-то бывают оставления от Бога и нечаянные искушения, служащие для исправления нашей жизни, особенно же вкусившим покоя в сем благе и нерадящим. От непрерывности сей рождается навык; от сего как бы естественная некая непресекаемость трезвения; от сей постепенно, по свойству ее, видение брани. За сим следует постоянная молитва к Иисусу, сладкая без мечтаний тишина ума и состояние, непоколебимое в Иисусе.
10. Моря составляют множество вод. Так полноту и силу трезвения, воздержания, глубокого безмолвия душевного, бездну созерцаний дивных и сокровенных, рассудительного смирения, правоты и любви составляет крайнее трезвение и молитва к Иисусу без помыслов, и притом продолжительная, частая и без уныния.
12. Образец всякой добродетели, пример роду человеческому и средство к восстановлению от древнего падения предложил нам Владыка наш и Воплощенный, живописав во плоти своей вседобродетельное житие. Он сверх прочих благ, которые показал нам по крещении, отходит в пустыню и в посте начинает мысленную брань с диаволом, подошедшим к Нему, как к простому человеку. Сим образом победы Владыка научил и нас, непотребных, как должно вести борьбу с духами злобы, то есть в смирении, посте, молитве, трезвении, хотя Сам не имел в сем нужды, как Бог и Бог богов.
13. Какие же суть, по моему мнению, образы трезвения, могущие мало-помалу очищать ум от страстных помыслов, я не замедлю означить тебе словом неукрашенным и невитийственным.
14. Один образ трезвения есть непрерывно смотреть за воображением или, иначе, за прилогом, ибо без воображения сатана не может созидать помыслов и представлять их ему без лукавого прельщения.
15. Другой образ есть иметь сердце глубоко всегда молчащее и безмолвствующее от всякого помысла и молиться.
16. Иной образ есть непрестанно в смирении призывать на помощь Господа Иисуса Христа.
17. Еще иной образ есть – иметь в душе непрестанное памятование смерти.
20. Подвизающийся внутренно всякую минуту должен иметь следующие четыре вещи: смирение, крайнее внимание, противоречие (помыслам) и молитву. Смирение – дабы Христову помощь удержать рукою сердца, поскольку сопротивники его в брани суть гордые демоны, а Господь ненавидит гордых. Внимание – чтобы не попускать сердцу иметь никакой помысел, хотя бы он и добрым казался. Противоречие – дабы как скоро усмотрит пришедший [помысл], тотчас с гневом отразить лукавого, как сказано: я дам ответ поносящим меня злобно (Пс. 118:42); не Богу ли повиноваться будет душа моя (Пс. 61:1). Молитву – дабы после противоречия тотчас возопить ко Христу воздыханием неизглаголанным. И тогда сей подвижник увидит врага связанного или гонимого поклоняемым именем Иисуса, как прах ветром, или как дым исчезающего с мечтанием своим.
96
См.: Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. Историческое учение об отцах Церкви: В 3 т. СПб., 1858. Т. 3. С. 55–56 (далее – Филарет (Гумилевский), архиеп. Черниговский. Историческое учение об отцах Церкви); Кирилл Скифопольский. Житие иже во святых отца нашего Евфимия Великого, 26–27.
97
Известны толкования на книгу Левит, псалмы, 12 малых пророков и соглашение евангельских повествований о воскресении Иисуса Христа.
98
Известно двенадцать бесед.
99
Часть церковной истории и жизнь Лонгина сотника.
100
По переводу, помещенному в: Христианское чтение. 1827. Ч. 25.