Страница 14 из 20
— А ты кто таков будешь, божий человек? Ежели хошь, то к нам двигай.
Началась пирушка. Рассмотрев Архипа, казаки начали переглядываться.
— Не смущайтесь, господа казаки, — сказал громко хозяин, неверно истолковав волнение своих гостей. — Пейте, ешьте вволю за здоровье моего Ганса!
Тем временем над столом послышались восклицания казаков:
— Во дела! Ну, вылитый, надо ж…
Хозяин дважды хлопнул в ладони, видимо, давая знак прислуге, и занял свободный стул за столом. А Архип услышал, как пялившийся на него представительного вида казак пробормотал сидевшему с ним рядом:
— Гордей, погляди. Та муха, что за наш стол уселась, дюже на Лариошку Санкова схожа?
— Ей–богу, атаман, — вытаращился на Архипа Гордей. — Ежели бы Лариошку сейчас прям с ним рядом усадить, а этому еще…
Перебив его, атаман Данила Донской обратился к столу:
— Гляньте–ка, казаки, на кого этот человек мурлом схож? Прямо вылитый Ларион Санков! Я бы зараз их спутал, ежели бы этому рабу Божьему бороду причыпыть!
Собственные слова заметно растрогали атамана. Он глубоко вздохнул и сказал:
— Айдате–ка зараз жахнем за это, а апосля обспросим гостя нашего, кто он и откуда?
Архип ничего не понимал. Он выслушал атамана, упрямо нагнув голову. Казаки чокались, запивая водку квасом.
Для следующего тоста поднялся казак, которого все называли Макарка.
— Браты–казаки! — с подчеркнутой торжественностью рявкнул он урядническим голосом. — Браты! Сейчас опрокинем зараз по чарке за Ганса, отрока хозяина заведения, а опосля жахнем и за нас!
Макар опустил свой опустевший стакан и с размаху бросил его вниз. Ударившись об пол, стекло со звоном разлетелось на мелкие кусочки. Кто–то затянул песню. Водка лилась рекой.
Разгорячившись спиртным, казаки на время позабыли как про Архипа, так и про поразившее всех его сходство с земляком — казаком Лариошкой. Но атаман (самый трезвый из всех) поманил парня пальцем.
Архип пересел на указанное место и недоверчиво покосился на Данилу.
— Как звать? — спросил тот, обдав лицо перегаром.
— Архипом нарекли, — ответил парень.
— А фамилию какую носишь?
— Барин меня Санковым называл.
— Во дела. — Атаман облизнул губы и обнял Архипа за плечи. — Чем промышляешь здесь, божий человек?
— Я из Яицка иду, — ответил Архип. — В Оренбург попутно заглянул.
— Слухай, а Лариошка наш Санков тебе случаем не сродственником приходится? — поинтересовался атаман. — Он ведь тоже из Яицкого городка родом?
— Не знаю, — насторожился Архип. — Я ведь отца своего и не знал вовсе. Матушку — и ту живую не помню!
— А ремеслом каким владеешь? — наседал с вопросами Данила Донской.
— Кузнец я сызмальства! — ответил парень.
— Беглый?
— Нет, отпускной.
— А мож, зараз к нам в городок заглянешь? — предложил атаман.
— Для чего?
— Оглядишься, мож, и останешься, — хитро прищурился Данила. — А я тебя ешо с Лариошкой сведу. Мож, и сродни вы, кто его знат?
Вот так и попал Архип в Сакмарский городок, а увидев Санкова Лариона…
* * *
Услышав хруст сухой ветки, кузнец насторожился. Он мгновенно освободился от объятий сна и выглянул из шалаша. И эта поспешность едва не стоила ему жизни.
Кто–то набросился на него сбоку, и Архип увидел в руке нападавшего кинжал.
— Подохни, пес казачий! — прохрипел тот и попытался вонзить нож в сердце Архипа.
Но кузнец был не из тех людей, которые так просто расстаются со своей жизнью. Он ухватил за кисть занесенную для удара руку противника и так сдавил ее, что нападавший не выдержал и жалобно застонал. Утренняя зорька позволила Архипу разглядеть лицо своего врага. Не веря глазам, он смотрел на хрипевшего от натуги молодого цыгана, который тщетно пытался освободить свою руку.
Нож выпал из руки противника. Архип отшвырнул его ногой. Схватившись, оба покатились по земле. Руки их рвались к кинжалу. Цыгану удалось выхватить из–за голенища сапога еще один нож. Но Архип снова ухватил его за запястье. Пальцы цыгана, впившиеся в рукоять ножа, посинели и выпустили оружие.
Заломив ему руки за спину, кузнец стянул их ремнем. Потом он усадил цыгана у тлеющего костра и спросил:
— Ты чего на меня с ножом набросился, ушлепок коровий?
— Убить хотел, — скосил глаза вбок цыган.
— А за что?
— Не твое собачье дело.
Архип внимательно смотрел на цыгана. Да ведь, кажется, это тот самый, что с вожаком привел табор в городок, чтобы забрать Лялю! Тот самый, который на площади, угрожая ножом, оскорблял его и вызывал на поединок.
В городок он приходил в красной рубахе, а теперь на нем серая косоворотка.
— Что зенки пялишь? — бросил злобно цыган. — Скажи своему ангелу–хранителю спасибочки, что жив остался.
— Что мне делать — сам знаю, — ухмыльнулся Архип. — Сдается мне, что цыгане — сплошь и рядом твари трусливые, способные токо из–за угла нападать на честных людей!
— Ты нарочно меня злишь? — с хрипом вырвалось из груди пленника.
— Ага, ты, наверное, и шел сюда с мыслью выпустить мне кровь? — вопросом на вопрос ответил Архип. — А нож чего такой маленький взял? Им даже кожу мою не проткнуть.
— Пусть мал, да остер! — прорычал цыган. — Гляди не порежься, баран перекормленный.
— Да ты и с ножом ничего не стоишь, — издевательски расхохотался ему в лицо кузнец. — Ты напал на меня из кустов с двумя ножами и не смог одолеть одного, да безоружного!
— Развяжи меня! — заревел в бешенстве Вайда. — Развяжи, и мы померяемся силой.
— Пустое, — подмигнул ему Архип. — Ежели я тебя развяжу, то ты не в драку полезешь, а шмыгнешь в кусты, как заяц пугливый.
— Что–о–о? — цыган аж задохнулся от негодования. — Я у тебя живого сердце вырву!
— Кишка тонка и руки коротки!
В глазах Вайды засверкали молнии.
— Что, боишься схватки со мной, негодяй? — крикнул он вне себя. — Вы все, казаки, — поганцы и разбойники, вы отняли у меня невесту, скоты! Тебе не уйти от меня, кузнец, если ты прямо сейчас, пока я связан, не перережешь мне горло!
— Значит, хочешь схватки? — ухмыльнувшись, спросил Архип.
— Желаю!
Кузнец пожал плечами, освободил руки пленника от ремня и после недолгого раздумья швырнул ему в ноги оба ножа. Он засучил до локтей рукава рубахи и выразительно посмотрел на наблюдавшего за ним цыгана.
— Ну? Вайда, или как там еще тебя. Жду не дождусь.
Цыган нагло улыбнулся, подобрал ножи и крикнул:
— А теперь прощай, казак бестолковый. Я обязательно убью тебя, только не сейчас. Силушкой Бог тебя не обидел, а вот умишком обделил!
Вайда громко захохотал и, словно проворная рысь, ринулся к реке. Не двигаясь с места, Архип проследил, как стремительные воды Сакмары подхватили тело цыгана и увлекли по течению вниз. Кузнец помахал ему рукой и вслух сказал:
— А я вот полагаю, что именно тебя, варнак, Господь обделил и тем, и этим…
10
Слухи о предстоящем сватовстве Авдотьи Комлевой с быстротою молнии облетели городок. В воскресенье после утренней молитвы казаки и казачки толпились у торговых рядов на ярмарке и на все лады обсуждали новость.
— И это еще не все, — шептала на ухо старухе Колодяжной Агафья Вороньжева. — У Барсуковых–то в избе хоть шаром покати, нет ниче, вот и сватают Авдошку. Егорка–то Комлев — казак зажиточный!
— А Лука–то не ест, не пьет, горемычный, — собрав вокруг себя Марфу Еремину и Арину Горюнову, втолковывала им Нюрка Горо- дилова. — Иссох весь. Вот и порешили Барсуковы его оженить, чтоб Господу душу–то зараз не отдал!
Одним словом, всевозможным толкам не было конца.
Жена пекаря Антипа Емельянова, Варвара, рассказывала мельничихе Клавке Дорогиной, что ее муженек пек пироги по случаю сватовства. А сватать поедут на трех тройках, чтобы удивить сак- марцев.
Больше всего забот и дел оказалось у Маланьи Евсеевой. Она носилась среди торговых рядов, как назойливая муха, болтала и сплетничала то тут, то там, всюду высыпая полный мешок новостей.