Владыка башни

— Подождите! — окликнула Лирна, когда он поднял тело. «Здесь нет моей вины, я же её не убивала», — подумала она, зная, что сама себе лжёт. Она провела рукой по волосам служанки. Пальцы наткнулись на дешёвенький черепаховый гребешок. Лирна забрала его, поблагодарила сержанта и отошла.

Они насчитали около ста трупов лонаков, в основном мальчиков и мужчин. Но были также и женские трупы, где-то около десятка. Лорд-маршал Аль-Смолен, щеголявший перевязанной рукой и впечатляющим кровоподтёком под глазом, доложил ей о гибели двадцати трёх гвардейцев. Ещё трое были ранены. Половина лошадей разбежалась или была убита, среди них оказался и Воронок. Лирна не особенно любила этого коня, но тем не менее расстроилась. Остались только боевые кони, ездить на которых было не слишком приятно.

Давока сидела у догорающего костра, прислонив копьё к плечу. С тех пор как бой закончился, она не проронила ни слова, не пытаясь ни оправдаться, ни покаяться, несмотря на звучавшие со всех сторон требования немедленно казнить предательницу. Впрочем, Лирна сразу же их пресекла.

— Это она завела нас в засаду, ваше высочество, — настаивал Смолен. — Из-за этой сучары я потерял половину своих людей.

— Я всё сказала, лорд-маршал. Не заставляйте меня повторять.

Лирна присела напротив Давоки и заметила грусть на её лице.

— Пора все прояснить между нами, — сказала она ей по-лонакски. Та подняла голову. Слабый проблеск удивления мелькнул во взгляде.

— Я тоже так думаю, — ответила Давока.

— Похоже, что власть Малессы не так уж непререкаема, да?

— Она хочет помириться с мерим-гер, самым лютым и коварным нашим врагом. Некоторые кланы... воспротивились. Зазвучали недовольные голоса. Мы, разумеется, убили бунтовщиков, но их оказалось слишком много. Малесса объявила их отверженными, и их изгнали из кланов. Тогда они образовали собственный: клан Лонакхим-Сентар.

— Сентар? Я не знаю этого слова.

— Сейчас его редко употребляют. Оно пришло из легенд, сложенных задолго до того, как ваши люди пришли из-за моря и украли наши земли. Так назывался отряд доблестных воинов, избранных за своё выдающееся мастерство и отвагу, ставших сияющим копьём Малессы. Они одержали славнейшую победу, разгромив народ сеорда: благодаря им мы овладели всем континентом. Так было до прихода мерим-гер. Все сентары погибли во время Великого Исхода, прикрывая отступление лонак-хим в горы, которые стали нашим новым домом. И вот как они возродились... дурное потомство некогда прославленного народа.

— Девушка, которая пыталась меня убить, — твоя сестра?

— Кираль, — кивнула Давока, прикрыв глаза. — У нас общая мать. Ей повезло, что боги забрали её до того, как она увидела, во что превратилась дочь.

— И во что же?

— В мерзость. В то, что убивает без причины и изрыгает яд.

Она сделалась их лидером, «истинной Малессой», как называют её Отверженные. — Давока подняла веки, взглянув прямо в глаза Лирне. — Кираль не всегда была такой, что-то... изменило её.

— Что же именно?

— Это ведомо одной Малессе, — поморщилась Давока.

— Понятно, — кивнула Лирна, понимая, что расспрашивать бесполезно. — Она вернётся?

— Отправив меня на перевал, Малесса послала три отряда на поиски сентаров. Была надежда, что сентары будут сражаться вместо охоты на тебя, королева. Но, похоже, моя сестра ухитрилась ускользнуть от преследователей. — Давока оглянулась на подножье холма, куда гвардейцы Смолена стаскивали трупы лонаков. — Сентаров много, и они не остановятся.

— Тогда нам не стоит здесь задерживаться, — отозвался Соллис на языке Королевства. Позади него пылал погребальный костёр: тело брата Гервиля, лежащее наверху, уже было окутано пламенем. Орден никогда не медлил с преданием огню своих мёртвых. — Если мы поторопимся, уже к вечеру вернёмся к перевалу. Я подберу вам подходящую лошадь, ваше высочество, — сказал он и повернулся, чтобы уйти.

— Брат, — задержала его Лирна, — эта экспедиция находится под моим командованием, а я не давала приказа её прерывать.

— Вы разве не слышали, что она сказала, принцесса? — Соллис перевёл взгляд с Лирны на Давоку. — В следующий раз отбиться нам не удастся. Ещё одно нападение мы не переживём.

— Он прав, — кивнула Давока, переходя на язык Королевства. — Слишком много людей, слишком много раненых. После нас остаётся след, по которому моя сестра пройдёт с закрытыми глазами.

— Нет ли другого пути? — спросила Лирна. — Тропинки, по которой пройдёт небольшой отряд — так, чтобы за ним трудно было проследить?

— Ваше высочество... — начал было Соллис, но Лирна оборвала его:

— Брат, орден не в ответе перед королём, это так. Посему я благодарю вас за службу и дозволяю покинуть нас, если хотите. — Она вновь повернулась к Давоке. — Так что, есть иной путь?

— Да, — медленно кивнула лоначка. — Но он очень опасен, и там смогут пройти только... — Она запнулась, поморщившись, и показала раскрытую ладонь. — Столько. Не больше.

«Пять человек, включая меня. То есть четыре меча против всех сентаров, и только Ушедшие знают, сколько их там прячется». Она понимала, что Соллис прав и разумнее всего повернуть назад, на перевал, а там уже и рукой подать до безопасного дворца. Однако слова Давоки подстегнули её желание узнать истину. «То, что ведомо только Малессе...» Вот же оно, доказательство, Лирна чувствовала это. Наверняка на горе верховной жрицы найдутся и другие. Она поднялась и позвала Смолена:

— Выберите трёх лучших людей, которые будут сопровождать меня на север, а брат Соллис проводит вас до перевала.

— Я бы предпочёл остаться, ваше высочество, — подал голос брат-командор; Лирна могла бы поклясться, что слышит в нём подавленную злость. — С вашего дозволения, я и брат Иверн пойдём с вами.

— А я — лучший из всех моих людей, — произнёс Смолен. — Но даже если бы это было не так, я бы никогда не покинул вас по доброй воле, принцесса.

— Благодарю вас, господа. — Лирна поплотнее закуталась в меховой палантин и взглянула на недоступные горные пики, вершины которых терялись в тучах. Оттуда донёсся слабый раскат грома. «Посмотрим, что эти горы смогут мне рассказать».

Её новую лошадь звали Бирка, что по-лонакски означало «Северная звезда». Своё имя животное получило из-за белого пятна на груди. Прежде она принадлежала брату Гервилю и, по заверениям Соллиса, была самой смирной кобылкой в орденских конюшнях. Однако судя по тому, как та встала на дыбы и мотнула головой, почуяв новую всадницу, принцесса заключила, что достопочтенный брат просто хотел её успокоить. Впрочем, несмотря на все опасения, боевая лошадь оказалась весьма послушным созданием и подчинялась малейшим движениям повода, когда они следовали за пони Давоки.

Их небольшой отряд двигался на юг уже несколько часов, изнуряющая скачка не прерывалась даже кратким отдыхом. Впереди Лирны ехал Соллис, позади неё Иверн, Смолен замыкал кавалькаду. Их глаза неустанно обшаривали окрестности и вершины холмов. В начале пути Лирна и сама была так же бдительна, но по мере того, как усталость брала своё, энтузиазм её поубавился. «Ну почему, почему я не уделяла больше внимания физическим упражнениям? — ворчала она на себя, болезненно ощущая каждый удар копыт по каменистой земле. — Часок гимнастики в день вместо чтения меня бы не убил. Зато кошмарная кобыла вполне на это способна».

В сумерках они свернули на север и провели тревожную ночь с подветренной стороны большого валуна. Костра не разжигали. Спутники по очереди стояли на страже, тогда как измученной Лирне удалось уснуть, завернувшись в меха, но сон её был неспокоен и прерывист. В ту ночь её посетили необычные видения. Место умирающего короля заняла Нирса, Лирна увидела её в дворцовом саду: фрейлина весело смеялась, нюхала цветы, нагибала цветущие ветки вишен, и все это время из ран на груди и шее лилась кровь, оставляя красный след на дорожках...

Несмотря на боль и ломоту во всём теле, Лирна очень обрадовалась наступлению утра.