Владыка башни

Женщина злобно поглядела на принцессу, хрипло рассмеялась и поднялась на ноги. Она была высокой, на дюйм-два выше Соллиса или Смолена.

— Давока, — представилась лоначка, гордо вскинув подбородок.

— Давока, значит, — протянула Лирна: по-древнелонакски это слово означало «копьё». — Что тебе приказала верховная жрица?

— Отвести королеву мерим-гер к Горе. — Женщина изъяснялась с сильным акцентом, но говорила достаточно медленно и чётко, чтобы её можно было понять. — Доставить живой и невредимой.

— Я не королева, я только принцесса.

— Жрица сказала «королева», значит, ты — королева.

Судя по твёрдости, с которой Давока произнесла последнюю фразу, спорить было бесполезно. Скупые сведения по истории и культуре лонаков, которые Лирна отыскала в Большой библиотеке, были расплывчаты и зачастую противоречивы. Тем не менее все авторы сходились в одном: слова верховной жрицы не подлежат сомнению ни при каких обстоятельствах.

— Если я тебя освобожу, будешь ли ты снова нападать на братьев или делать непристойные предложения?

Давока презрительно взглянула на Соллиса и, пробормотав на своём языке что-то вроде «только не хватало, чтобы мою щёлку оскверняли их вялые стручки», ответила:

— Не буду.

— Вот и договорились, — кивнула Лирна Соллису. — Разрешаю ей присоединиться к нашей трапезе.

Во время обеда Давока села рядом с Лирной, одним взглядом согнав с места Юлльсу. Та побледнела и с извинениями выскочила из-за стола, потом поклонилась Лирне и убежала в комнату, которую ей с Нирсой выделили братья. «Отошлю-ка я её завтра же домой, — решила Лирна. — Думалось, что нервы-то у неё покрепче». Нирсу же, напротив, Давока словно заворожила. Она то и дело воровато косилась на дикарку, получая в ответ свирепые взгляды.

— Ты служишь верховной жрице? — поинтересовалась Лирна у лоначки, кромсавшей тонким ножом яблоко и бросавшей кусочки в рот.

— Ей служат все лонаки, — ответила та с набитым ртом.

— Но ты живёшь в её доме?

— Доме? Ха! — Давока расхохоталась и швырнула огрызок в камин. — У неё не дом, а гора.

Лирна улыбнулась, призвав на помощь все своё терпение.

— В чём заключаются твои обязанности?

— Я охраняю жрицу. В её охране только женщины. Только нам можно доверять. Мужчины сходят с ума, когда её видят.

Лирна в своё время читала какие-то совершенно фантастические россказни о способностях верховной жрицы. Так, в зловещей книге, озаглавленной «Кровавые ритуалы лонаков», было написано, что благороднейшие мужчины якобы от её единственного взгляда сходили с ума от страсти. Так ли это было на самом деле, неизвестно, но все авторы сходились на том, что вера соплеменников в Тёмную магию жрицы нерушима. Честно сказать, именно эти сведения, а отнюдь не уговоры брата побудили принцессу согласиться на экспедицию.

Столько лет работы, осторожные расспросы, утомительное сопоставление сведений из различных источников — и никаких доказательств. «Поинтересуйся в Западных кварталах историей Одноглазого, они там об этом рассказывают», — сказал он ей тогда перед началом Летней ярмарки. В тот день он украл у неё поцелуй. Она поинтересовалась. Доверенные слуги, отправленные в беднейший квартал столицы, принесли сведения, которые, на первый взгляд, казались полной чушью: Одноглазый — король преступного мира, подчинявший людей одной лишь силой воли; Одноглазый пил кровь своих врагов, чтобы получить их силу; Одноглазый растлевал детей в тёмных ритуалах, которые практиковались в подземных катакомбах. Единственным заслуживающим доверия фактом оказалось то, что Одноглазого убили братья из Шестого ордена, причём кое-кто утверждал, что убил его сам Аль-Сорна. Пожалуй, только в этом сходились все источники.

Поэтому она продолжала искать информацию и коллекционировать слухи, стекавшиеся со всего Королевства. Девочка из Нильсаэля, умеющая управлять ветрами; мальчик из Южной башни, говорящий с дельфинами; кумбраэлец, видевший воскресшего мертвеца... Десятки, если не сотни, неправдоподобных историй, большая часть которых на поверку оказалась преувеличением, искажением или слухами, а то и откровенной ложью. И ни одного неопровержимого доказательства. Эта неопределённость, отсутствие однозначных ответов выводили её из себя, заставляя всё глубже и глубже погружаться в изыскания и надоедать главному библиотекарю, требуя у него все более редкие старые книги.

Лирна сознавала, что её интерес проистекает в основном из того простого факта, что ей нечем заняться. После восшествия брата на престол места при дворе для принцессы не осталось. У него была королева, маленькие Янус и Дирна — продолжатели династии, а также целая толпа советников. Мальций обожал советы. Чем их больше, тем лучше, а если они ещё и противоречат друг другу, то и совсем хорошо. Ведь это означает, что надо ещё тщательнее разобраться в вопросе. Разбирательство обычно занимало несколько месяцев, по прошествии которых выяснялось, что проблема либо решилась сама собой, либо на повестке дня уже новые, более насущные дела. Единственным человеком на свете, советами которого Мальций упорно пренебрегал, была его родная сестра.

Лирна припомнила слова отца, сказанные ей много лет назад, когда она ещё притворялась, будто играет в куклы: «Человек, просящий совета, либо делает вид, что уважает твоё мнение, либо слишком слабоволен, чтобы жить своим умом. Не забывай об этом».

Справедливости ради надо сказать, что Мальций прекрасно знал, чего хочет. Правда, только в одном-единственном случае: если дело касалось кирпичей и цемента. «Лирна, я превращу эти земли в волшебную страну, — сказал он однажды и выложил ей свой грандиозный план перестройки западных кварталов Варинсхолда, с закладкой широких бульваров и парков на месте узеньких улочек и трущоб. — Именно так мы обеспечим процветание в будущем. Дадим жителям Королевства возможность жить, а не выживать, едва сводя концы с концами».

А ведь она действительно любила брата, продемонстрировав это поистине страшным способом. Но, как бы там ни было, любимый братец был, без сомнения, законченным дураком.

— Сколько у тебя мужчин, королева? — внезапно прервала её размышления Давока.

— Э-э-э... — Лирна вздрогнула от неожиданности. — В моей свите пятьдесят гвардейцев.

— Не гвардейцев, мужчин... Мужей, как вы их называете.

— У меня нет мужа.

— Ни одного? — покосилась на неё Давока.

— Ни одного, — ответила Лирна, пригубив вино. — Ни одного.

— А у меня их десять, — с гордостью произнесла воительница.

— Десять мужей?! — воскликнула Нирса.

— Точно, — кивнула Давока. — И ни у одного нет другой жены. Если уж женился на мне, другие не требуются. — Она захохотала, стукнув кулаком по столу, отчего Нирса подпрыгнула.

— Попридержи язык, женщина! — прикрикнул на неё лорд-маршал Аль-Смолен. — Подобные разговоры не для ушей её высочества.

Давока закатила глаза и схватила с блюда куриную ножку.

— Мерим-гер, — фыркнула она.

«Это означает „морская пена“ или „мусор, вынесенный на берег“, в зависимости от интонации».

— Сколько дней пути до Горы верховной жрицы? — спросила Лирна.

Зажав куриную ножку в зубах, Давока показала дважды по десять пальцев. «Ещё двадцать дней в седле...» Лирна даже застонала: надо будет попросить у Нирсы ещё немного мази.

Юлльса со слезами на глазах умоляла позволить ей остаться. Лирна вручила девушке лазуритовый браслет, один из тех, которые взяла с собой как раз на подобный случай, а также десять золотых. Поблагодарив за службу, она обещала девушке, что напишет её родителям самое благоприятное письмо, и заверила, что Юлльса всегда будет желанным гостем при дворе. Нирса осталась успокаивать рыдающую подругу, а принцесса направилась к Воронку.

— Ты правильно сделала, королева, — заметила Давока, уже сидя верхом на своём крепком пони. На лоначке была плотная накидка из волчьей шкуры. В лучах восходящего солнца поблёскивали острые кромки треугольного наконечника из чёрного железа, насаженного на её длинное копьё. — Эта твоя девчонка — слабачка. Её дети умерли бы в первую же зиму.