Владыка башни

Название Хвост Змея замечательно точно подходило к извилистой цепочке скал, выступающих из моря в двадцати милях к югу от Зубов. Неподалёку на волнах болтались воларские суда, изрядно потрёпанные штормом.

Матросы необычно притихли при виде этих кораблей с пробоинами и порванными в клочья парусами, трепыхавшимися на ветру. Лирна ловила на себе почтительные, а то и откровенно испуганные взгляды. «Видимо, Длань Удонора милосердием не отличается, — думала она, всматриваясь в череду повреждённых судов. — Вот и прекрасно».

— Я насчитал две сотни, милорд, — отрапортовал Белорат. — Но их тут наверняка больше, какие-то должны были уже затонуть, а другие буря разбила в щепки.

— Получается, баталия выиграна без единого взмаха саблей, — протянул Щит. — Похоже, ваше высочество, акуле придётся подождать ещё немного, чтобы утолить свою ненависть.

Сверху донёсся крик вперёдсмотрящего, указывавшего на юг. Взяв подзорную трубу, Щит отправился на нос и некоторое время разглядывал горизонт, после чего приказал матросам поднять все паруса и сменить курс.

— А может, ждать ей не придётся, — пробормотал он.

Группа из двадцати вражеских кораблей, поставив остатки парусов, едва способных держать ветер, медленно двигалась на юг. Заметив опасность, сгрудившись плотнее и подтянув, как могли, паруса, измученные матросы высыпали на палубы с оружием.

— Да неужто эти падлы никогда не сдаются? — простонал Харвин.

Мельденейский флот во главе с «Морской саблей» быстро настиг воларцев и принялся окружать их, подбираясь всё ближе. Лучники вскарабкались на такелаж, а внизу готовили катапульты.

— Я так думаю, уже пора стрелять, — заявил Харвин, вцепившись в леера. — Прошу чести сделать первый выстрел, ваше величество.

— Разрешаю, милорд.

Харвин осклабился, хлопнул в ладоши и шагнул к катапульте. Гарпун ударил его в спину, пробив кольчугу, словно яичную скорлупу. Бывший разбойник пошатнулся, с удивлённой улыбкой уставившись на наконечник, торчащий из груди, а затем ничком рухнул на палубу.

— Харвин! — Орина кинулась к нему, перевернула, слепо ощупала его лицо. — Любимый, не покидай меня, не умирай, любимый... — причитала она.

— Вот паскуды! — Илтис поджёг пеньковый шар, ударил ногой по скобе, подбежал к борту и заорал: — Да когда ж вы все передохнете на хрен?!

Лирна присела рядом с Ориной, баюкавшей голову Харвина на своих коленях.

— Не покидай меня... — всё шептала та.

Лирна заглянула в незрячие глаза своего лорда, на губах которого застыла улыбка. «Из всех нас лишь Харвин мог умереть, смеясь». Подошла к Илтису, и они стали смотреть на сотни огненных шаров, падающих на воларские корабли подобно вывернутому наизнанку фонтану сверкающих слёз.

— Прошу прощения за неподобающую речь, ваше высочество, — тихо произнёс лорд-защитник.

Лирна крепко прижалась к его мускулистой руке, положив голову ему на плечо. Вскоре чужие корабли охватило пламя, в небо устремился высокий столб дыма, над водой разносились жалобные вопли. Из дымного марева показались плывущие люди, их было около сотни — они настолько отчаялись, что понадеялись на милость победителей. Но всем им пришлось умереть, едва они оказались в пределах досягаемости стрел.

«Я знаю, ты здесь, — думала Лирна, вглядываясь в волны. — Кто же станет следующей жертвой твоей ненависти?»

Послышался грохот, и в небо полетели дымящиеся обломки горящих кораблей. Акула выпрыгнула из моря, разметав останки воларского флота, перевернулась в воздухе и, размахивая хвостом, упала вниз с жадно распахнутой пастью.

Лирна отчего-то поняла, что никогда больше не увидит её.

В сумерках они предали морю своих мёртвых. Мельденейцы стояли молча, плечом к плечу провожая павших товарищей. Больше двадцати тел, завёрнутых в белую холстину, опустили в холодные волны. Перед этим матросы по одному выходили вперёд и выбирали какой-нибудь предмет из наследства мертвецов, разложеного на расстеленной в ногах тряпке. Деньги и драгоценности забрал Белорат, чтобы передать родственникам. На память можно было взять разве что безделушки: игральные кости, фигурку для кешета, хранимую как талисман, карманный нож... Единственными словами стали имена, которые произносил Щит, когда очередное тело поглощали волны, после чего его первый помощник вычёркивал погибшего из списка.

Для Харвина корабельный плотник сколотил маленький плот. Тело бывшего разбойника покоилось на ложе из пропитанных смолой верёвок и ветоши, а меч, вручённый Харвину Лирной, лежал под скрещенными руками. Бентен и Илтис опустили плот на воду, и бывший брат по велению королевы произнёс несколько слов. Орина, сжав дрожащие руки, стояла между Лирной и Мюрель. её глаза были сухи: казалось, она выплакала все слёзы.

— Здесь завершает свой путь ковчег, нёсший душу этого человека по жизненному морю, — произнёс Илтис. — Мы знаем, в Королевстве найдутся те, кто не будет сожалеть о его гибели, но для нас он стал хорошим другом и верным товарищем в дни невзгод. Может, он и был когда-то преступником, однако умер как истинный меч Королевства, любимый королевой, соратниками и своей женщиной. Мы все благодарим его за доброту и смелость и прощаем ему моменты слабости. Теперь он восседает среди Ушедших, его дух присоединился к ним, чтобы вести нас по дороге жизни и служения Вере.

Илтис отпустил верёвку, и плот поплыл по морской зыби. Повременив немного, Бентен поднял лук и пустил вслед ему зажжённую стрелу. Вскоре лишь огненная чёрточка виднелась в открытом океане, уносимая течением к горизонту. Через час скрылась и она.

После заката Щит нашел Лирну на носу в компании Скервы. Небо было чистым и звёздным, все тучи унёс ветер. Воздух приятно холодил покрытую шрамами кожу.

— Ваше высочество, вы обещали мне кое-что объяснить, — сказал Элль-Нестра, облокотившись на деревянную фигуру. — А именно — ваши истинные намерения.

Лирна кивнула, не сводя глаз с неба.

— Когда я была маленькой, я все пыталась их сосчитать. Это оказалось ужасно трудно, и тогда я придумала хитрый план. Достаточно было сосчитать все звёзды, видимые в слуховое окошко дворца, а затем просто умножить на площадь неба.

— Ну и как? Получилось?

— Получилось, но число вышло таким огромным, что для него не нашлось названия, — тихо рассмеялась королева. — Но интересно другое. Ровно через год, день в день, я пришла проверить свой результат, ведь хороший исследователь всегда должен перепроверять свои результаты. Так вот, число звёзд, видимых в окне, изменилось. Их стало на две штуки больше. Два далёких солнца засияли там, где их не было всего год назад.

— И на какую мысль это вас навело?

— Что если даже звёзды не закреплены в небе раз и навсегда, следовательно, вообще не существует ничего неподвижного. Ничего вечного. Все сущее преходяще и изменчиво. — Лирна посмотрела в глаза пирата. — Нет ничего постоянного, милорд. Нет раз и навсегда выбранного курса, с которого нельзя было бы свернуть.

— И вы надеетесь заставить нас изменить курс? — криво усмехнулся Щит.

— Хотелось бы.

— А могу я поинтересоваться о пункте назначения?

— Насколько мне известно, Железноводная в это время года вполне проходима для морских судов, от устья до самого Алльтора.

— А он осаждён и нуждается в помощи.

— Совершенно верно.

— Намекаете, что долг платежом красен?

— Вы мне ничего не должны. Мой отец качнул чашу весов в одну сторону, я восстановила равновесие. Речь о стратегии. Вам нужно понять, что воларцы не проглотят нанесённую им обиду и не оставят вас в покое. Вы выиграли битву в войне, которая может закончиться только полным поражением одной из сторон. И ключи от их поражения лежат в Алльторе.

Элль-Нестра придвинулся ближе, его взгляд был серьёзен и искренен.

— У меня встречное предложение, ваше высочество. — Он показал на запад. — У нас имеется отличный корабль, верная команда. Нам открыты все океаны этого мира, а я слышал, что у королей торговцев полно золота.