Плен

Дженна на своём веку видела достаточно людей, способных творить неприятные вещи, будучи не в себе. Леди Кейтилин сейчас была именно не в себе.

— Никто никого не дурачил. Полагаю, ваш дядя достаточно взрослый и не нуждается в опеке.

— Нет! Я всё понимаю, вам меня не убедить. Все вы, на Западе, вероломные чудовища. Вестерлинги убили моего сына, а вы хотите забрать у меня дочерей и дядю. Вы вскружили ему голову и…

Дженна закатила глаза, проходя обратно в комнату и плотно затворяя за собой дверь. Возможно, это было невежливо, но дальнейшая беседа могла кончиться взаимными оскорблениями или чем похуже, что было недопустимо. Да и спорить с человеком в таком состоянии было бы странно… Ей бы мейстеру показаться, а то ведь можно и с ума сойти! Дженна задумалась, найдется ли ещё кто-то считающий, что она вероломно «одурачила» бедного Талли. Да, она привыкла пользоваться мужчинами, умела ими манипулировать, без всяких угрызений совести. Однако не в этом случае. Дамские хитрости на Черную Рыбу не действовали, да она и не пыталась как-то его очаровать. Пока был жив Робб Старк, единственной её целью было выжить самой и не дать погибнуть сыновьям. Когда на тебя вот-вот набросится волк, меньше всего хочется думать о том, как вскружишь голову бедному наивному рыцарю. Увы, твердолобым этого не докажешь. Да и стоит ли?

Дженна поморщилась. Спать больше не хотелось, да и глупо валяться в постели за день до собственной свадьбы. Наверняка найдётся куча дел. Она быстро откинула крышку сундука, мучительно решая, что будет смотреться на ней лучше.

***

Он чувствовал себя очень странно. Жизнь быстро менялась, становилась такой необычной, приятной и яркой. Даже присутствие Ланнистеров не было в тягость. Настороженно он наблюдал за своим состоянием. Подумать только, он сидит за одним столом с Тайвином и Цареубийцей и даже не испытывает былого отвращения! Это было уж слишком. Бринден пытался спустить себя на землю, встряхнуться, но как же трудно было сохранять былую холодную бесстрастность! Впрочем, какая бесстрастность возможна с Дженной?

Бринден сидел на «семейном» собрании,

пытаясь внимательно слушать Тайвина, рассказывающего о последних приготовлениях к свадьбе, с трудом осознавая, что совсем скоро его жизнь изменится. Ранее это казалось чем-то далеким, но теперь же… Пекло! Воспоминания о прошедшей ночи были свежи и колыхали воображение. С одной стороны он корил себя за слабость, но с другой — всё оказалось гораздо лучше самых смелых его мыслей. И что дурного в произошедшем? Они давно не дети и невинность вовсе не играет роли. Что плохого в том, что он хотел сделать ей приятно? Ей ведь было приятно?

— А после первой перемены блюд будут танцы. Певцов и музыкантов мы уже нашли. — Пробубнил Тайвин, медленно ведя пальцем по пергаменту.

— Какие еще танцы? — Встрепенулся Талли, с трудом возвращаясь к насущному.

Кейтилин мрачно усмехнулась, а Тайвин недовольно вскинул брови. Дженна пожала плечами:

— Пусть у нас и небольшая свадьба, но танцы не помешают. Не помирать же со скуки. Я вот сто лет не танцевала.

— Я согласен с Дженной, свадьба и правда получится уж слишком скромной, если не будет музыки. — Тихо высказался Киван.

— К тому же это традиция! Разве вы не хотите танцевать с невестой? — Прощебетала Санса, отвлекаясь от своей вышивки.

Бринден насупился, чувствуя себя окруженным. К чему вообще эти свадебные излишества? Он был бы доволен, если бы свадьба ограничилась скромной церемонией в септе и не менее скромным обедом. Но видимо раз уж решил породниться с Ланнистерами, то придется считаться с их пристрастием к роскоши.

***

С некоторым сожалением Бринден оглядывал себя, отмечая, что новый дублет непозволительно дорог и его пошив был вовсе не обязателен. Неразношенная и чуть колючая шерсть ещё отдавала красителем. Свадебный плащ тяжелым грузом лежал на плечах. Замысловатые застежки тускло поблескивали. От волнения было тяжело дышать, становилось жарко. Он ощущал, как вся его жизнь меняется. Ещё немного и пути назад не будет. Может, послать всё в пекло?

Сделав круг по покоям, Бринден прикрыл глаза. В пекло волнение! Он прошел больше полусотни битв, что ему какая-то свадьба? Он всегда был образцовым рыцарем, а теперь станет ещё и образцовым мужем. Дженна, как никто другой, этого заслуживает.

Напоследок пригладив волосы, Бринден толкнул дверь и вышел из покоев.

В саду не осталось статуй, зато уже были заложены фундаменты будущих теплиц. Неподалеку стояли несколько телег, груженых песчаником, из которого и будут строиться теплицы. Стекло обойдется довольно дорого… Бринден ускорил шаг. Не время сейчас о стекле думать!

Он рассеянно выслушивал поздравления от некоторых вассалов, что смогли приехать на свадьбу. Стоя рядом с септоном, он пытался собраться с мыслями, однако получалось скверно. Несмотря на ощутимую прохладу, он Бринден чувствовал жар. Кто знает, может это из-за испепеляющего взгляда, которым Кет его прожигала? Радовало, что хоть все остальные были настроены весьма благостно и никаких конфликтов не предвиделось.

Всё стихло, когда она с братом вошла в септу.

Бринден взял ее за руку, не в силах сдержать счастливой улыбки. Дженна победоносно вскинула голову, будто только что лично сокрушила армию врагов. В колдовских зеленых глазах плясали веселые огоньки.

Септон говорил положенные слова, которые едва долетали до Бриндена. Он чуть сильнее сжал ладонь Дженны. Слова клятв легко слетали с языка. Последние сожаления и сомнения были вышвырнуты навсегда.

Когда пришло время для положенного поцелуя, его сердце бешено заколотилось. Чуть наклонившись, Бринден мягко коснулся ее губ, самым целомудренным из возможных поцелуев. Дженна, презрев скромность, решительно прижалась к нему, слегка прикусывая его губу, провоцируя на настоящий поцелуй. Бринден с готовностью откликнулся на эту выходку, чувствуя себя совершенным мальчишкой. Он впервые был столь несдержан. Спустя краткое мгновение, что длился поцелуй, они отстранились друг от друга. Дженна легко улыбалась, своим видом напоминая нашкодившую кошку.

Септон завершил церемонию, вознеся над головой семигранный кристалл. В септе повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием собравшихся да тихим треском свечей. Золотистые лучи выглянувшего солнца прошли сквозь кристалл, рассыпаясь радужными бликами по всей септе. Бринден никогда не был слишком набожным, однако теперь не смог не проникнуться торжественной красотой момента.

Выйдя из септы, все двинулись в Большой чертог. Дженна по-прежнему держала его за руку, довольно улыбаясь. Бринден и сам не мог сдержать улыбки, глядя на счастливую жену. Жену, Седьмое Пекло! Непривычное слово, которое долгие годы вызывало лишь головную боль, теперь навязчиво вертелось на языке, заставляя мысленно усмехаться.

— Радуешься концу своего безбрачия или грядущему пиру?

— Тому, что теперь я буду с тобой. — Честно ответил он, даже не пытаясь отшутиться.

— Я тоже этому рада! — Бодро произнесла она, одаривая его яркой улыбкой.

***

Дженна давно поняла, что Чёрная Рыба именно такой, каким кажется с первого взгляда. Суровый, язвительный и иногда невыносимый, но всегда честный и довольно проницательный. И иного от него глупо ждать. Впрочем, нередко он превращался в робкого мальчишку, который понятия не имел, что делать с женщиной. Её это даже подкупало. Она и сама не заметила, как стала думать об этом мужчине куда чаще, чем стоит думать о своём тюремщике. Кто бы мог подумать, что её плен закончится свадьбой? Вот уж такого исхода не ждал никто!

Это странный треугольный замок не ощущался тюрьмой. Отныне, и до конца её дней, она будет здесь жить. На правах хозяйки. Дженна уверенно могла сказать, что Риверран достоин зваться её домом.

Кейтилин Старк то и дело бросала на неё злобные взгляды, заставляя криво усмехаться. После истории с этими статуями и теплицами, леди Старк стала ещё менее терпимой. Да и та неприятная встреча в коридоре замка… Дженна понимала, что дело тут вовсе не в статуях и не в женившемся дяде, а в погибших сыновьях да проигранной войне, но жалеть обретенную племянницу у неё не получалось. Не самый плохой исход, между прочим! Ей самой совершенно не хотелось дальше пребывать здесь в качестве пленницы. Выбор Бриндена заключить мир, ради выживания полностью одобряла и искренне не понимала, как можно хотеть иного.