Жертва

Азри закрыл глаза, разводя руки в стороны. Несмотря на окружающее нас темное окружение, из ниоткуда появился мощный ветер, поднявший монстра в воздух. Разноцветное свечение стало вырываться из его груди, вызволяя наружу тысячи бесцветных душ, сопровождаемых шестью человеческими. Вихрь нарастал, заполоняя пространство и собираясь в одну мощную силу. Сжав кулаки, Азриэль нахмурил брови, поднимая руки вверх и выплескивая всю накопленную энергию единой волной. Оглушающий треск, словно от падения стеклянного небоскреба, заполнил уши. Всё стало невероятно светло на мгновение, и тут же белую пелену напополам разделила молнеобразная трещина. Барьер оказался разрушен. Глубоко выдохнув, монстр приземлился на возвращающий краски фиолетовый пол Подземелья, обращаясь к Фриск:

“Фриск... Мне нужно идти. Без всех душ, я не смогу поддерживать эту форму. Скоро я превращусь в цветок. И перестану быть собой. Перестану чувствовать любовь. Так что... Фриск. Забудь обо мне. Просто будь с теми, кто любит тебя.”

Вокруг лежали тела спящих монстров, чьё дыхание постепенно выравнивалось. Похоже, им действительно больше ничего не угрожает. Бросив взгляд на Азгора и Ториэль, принц повел головой, словно отгоняя наваждение, после чего устремился в арочный проход, ведущий вглубь Подземелья. Почти полностью скрывшись в ниспадающей тени, он обратился:

“Позаботься о маме и папе, хорошо?”

Фриск лишь моргала, следя за уходящим Азриэлем. Не знаю, что было в её голове, но она решительно побежала за ним, игнорируя пробуждающихся монстров. Мне ничего не оставалось, кроме как следовать. На самом деле это забавно – передвигаться, когда даже не видишь собственных ног.

Азри стоял в королевском саду, ловя последние лучи заходящего солнца. Он явно не ожидал, что Фриск вернётся за ним, а потому удивленно вздрогнул, заметив её появление перед лицом. Он лишь прикрыл глаза, чувствуя, как ветерок слабо колышет его шерсть, а мягкая трава щекочет босые стопы. Слегка промедлив, принц проговорил, не открывая глаз:

“Фриск, почему ты пришла сюда? Ты же знаешь легенды – все, кто взбирается на гору Эботт, никогда не возвращаются.”

Девушка слегка потупила взгляд, шаркая ступнями в балетках и игнорируя вопрос. Ничуть не смущенный Азриэль понимающее проговорил:

“Это твоё дело, верно? По правде... Я знаю, зачем Чара сюда пришла. У неё была не самая счастливая причина. И я буду с тобой честен. Она ненавидела человечество.”

Теперь уже мне было необходимо смущаться, потому что, похоже, Азри решил поговорить с Фриск по душам по поводу прошлой жизни. Мне сразу стало стыдно за всё, что я когда-то сделала пол десятка лет назад, возможно, неосторожно обидев его или родителей, или совершая спорные поступки. Я ведь тоже видела все воспоминания, полученные Азриэлем в форме бога, и смогла оценить свои действия со стороны.

“Фриск... Ты правда очень отличаешься от Чары. У вас... Да, очень похожие вкусы в одежде. Не знаю, почему я принял тебя за неё. Может быть... Правда в том, что Чара не была лучшим че...”

Девушка резко приставила указательный палец к слегка продолговатому рту Азри, заставляя его замолкнуть. Он вопросительно посмотрел на неё, ожидая объяснения.

“О погибших говорят либо хорошо, либо никак. Особенно, если они слушают нас. Верно, Чара?”

Мне было очень грустно от осознания того, что моё позднее поведение так сильно повлияло на отношение Азри. Да, я действительно гораздо хуже Фриск во всех планах... И нужно это принять, и просто перестать стремиться к лучшему, оставшись собой.

*Н-нет...

Фриск резко посерьезнела, оборачиваясь и словно смотря мне прямо в глаза, хоть она и не имела возможности меня увидеть. Она медленно протянула руку ко мне, чувствуя, как по коже пробегает знакомый холод.

“Не неси чепуху. Ты самый хороший человек встреченный мною когда-либо! И способна стать ещё лучше, если просто попытаешься!”

Она всё ещё верит в меня... Так смешно, но в то же время так грустно...

*В чем теперь смысл?.. У меня больше нет решимости... Я никогда не вернусь к жизни.

Тень скрыла лицо девушки, она словно замерла, но её выдавала дрожь вытянутой ладони, на которой постепенно набухали вены от напряжения. Она медленно и отчетливо проговорила:

“Знаешь. Прошедшие события наполнили меня такой огромной дозой решимости, что я чувствую, будто способна свернуть горы. Шприц Альфис, твоя жертва ради моей жизни... Я чувствую, что могу передать тебе всё обратно. Чувствую, как внутри бурлит сила, сравнимая с магами прошлых лет. У нас всё получится. Просто верь.”

Азри стоял с открытым ртом, не понимая, что происходит. Я последний раз взглянула на него, после чего полностью обратилась к Фриск. Из-под коричневой чёлки отчетливо выглядывало два красных огонька, дым от которых плавно проходил через волосы. Её вены выделились на фоне бледной кожи, наполняясь рубиновой субстанцией, осознавшей свою предназначение и мощным потоком вливающейся в меня. Стало очень жарко, я почувствовала, как потеет лицо, от мощи разгорающегося внутри пламени хотелось упасть на колени, но Фриск держала меня за плечи, не давая рухнуть на пол.

“Чара, сохраняй решимость!”

Мой взор мутнел, словно желая разорвать последнюю связь с внешним миром. Мои глаза наполнились обжигающими слезами, спустившимися вниз и проведшими две вертикальные черты. Возвращались шрамы. Боль становилась невыносимой, я словно заново переживала всё, что произошло на Поверхности.

“Чара, сохраняй решимость!

Моё тело обмякло.

“Чара... Сохраняй решимость...”

В ушах играло эхо слов, и я даже не могла понять, молчала ли Фриск, или же её голос так впечатался мне в голову, что начал повторятся, с каждым разом искажаясь всё сильнее. Мир потух.

“...сохраняй решимость...”

“Пульс участился.”

Кап. Кап. Дождь, что ли? Нет, иначе бы было холодно. Что-то тяжелое давит на грудь, но мне было слишком тяжело даже раскрыть глаза. Вокруг звучал какой-то шум, но он слишком смешался между собой и потому нехотя проникал в уши. Мне были слышны лишь рваные отрывки разных голосов, из которых тяжело выделить целые слова. Чёрт, как же болит голова...

“Чара...”

Мужской голос. Интересно, чей? Кажется, в нём есть знакомые нотки. Но не Азгор. И не Азри. Точно не Санс с Папирусом. Тогда кто?

“...сохраняй решимость...”

Услышанная сотню раз фраза в сотне первый пронзила сознание словно молния. Это он. Не знаю, как, но это он.

Я резко подорвалась с мягкой кровати, принимая сидячее положение. Глаза широко распахнулись, колючий свет больно ударил по радужке, ослепляя. Голова угрожала расколоться, я попыталась закрыть рукой глаза, но её удерживала тонкая трубка.

“Чара? Чара?”

Нет сомнений, этот папин голос. Он выжил в той аварии. Я не могу в это поверить. Я должна его увидеть.

“Т-ты... В-вернулась...”

“Что мне писать? Пациент вышел из комы?”

“Впервые вижу такое, чтобы после резкого ухудшения состояния человек полностью пробуждался, не проходя через все стадии восстановления.”

Глаза едва справлялись со своей работой, давая мне лишь размытые силуэты. Но даже среди них я смогла вычленить того, кого мне нужно. Не ожидая от меня каких-либо действий, он заключил меня в медвежьи объятия, слегка обжигая щёку колючей щетиной.

“Солнышко... Родная...”

Он совершенно не скрывал слёз, потоком стекающих мне на лицо. Я уперла голову ему в плечо, стараясь не разрыдаться самой. Тщетно.

Восемь лет спустя.

Когда машина выехала перед нами, я загородила отца своим телом, получив черепно-мозговую травму и впав в кому на два года. Он тоже получил серьезные ранения, оказавшись в больнице на реабилитации. Матери, похоже, только это и требовалось, чтобы подать на развод. Она уже нашла себе мужчину и втайне изменяла папе, но суд, не знаю, хорошо ли это или плохо, заметил, что им пришлось бы взять меня на попечение в таком случае. И тогда они попытались меня убить, ворвавшись в палату. “Отчим” душил меня, а мать отключила жизнеобеспечение, но врачи смогли их остановить. Похоже, это и стало причиной моих кошмаров на протяжении всей комы.