Жертва

“Пудель драный...”

Я засмеялся в голос от такого сравнения, продолжая пользоваться беспомощностью завернутой Чары, пока не заметил, как она начала рваться в стороны, окончательно смывая грань между макияжем и боевой раскраской. Чувствуя пробуждающуюся в мелком теле мощь, я поспешно начал делать ноги, вылетая из дверного проёма и втыкаясь в мощный корпус Азгора, уже направлявшегося за нами:

“Привет, бать!”

“ТЫ ТРУУУУУУУУП!!!”

Пронзительный визг раздался когда Чара, по всей видимости, взглянула в зеркало. Через секунду из-за двери показался нож, а только потом его разъяренный носитель в цветочной пижамке, напоминавший спелую и очень сердитую помидорку. Когда она увидела отца, то как-то резко растеряла решительность:

“Оу... Здрасьте...”

По резко меняющимся выражениям лица Азгора можно было понять, что он сначала хотел пригласить всех выпить чай, потом отобрать нож, потом пожурить Чару по поводу крови на лице и её вероятном происхождении, но в конце концов просто расхохотался до такой степени, что чуть не опустился на одно колено, причём на моё. Вдоволь насладив нас звуками икающего медведя, король утер слезу, после чего всё же позвал всех на кухню.

Мама взяла в руки мочалку и стала отдраивать краску с лица Чары круговыми движениями, и я сразу понял истинное значение действия “надирать рожу”. Когда девушка всё же уселась за стол с разгоряченным лицом и точным намерением как-нибудь и когда-нибудь отомстить, мы наконец начали завтрак.

Пока мама переодевала Чару, угрожавшую выпрыгнуть в окно первого этажа, если её не оставят в покое, мы с папой встали в коридоре, выбрав это место как идеальное для семейного фото. Он устанавливал серую камеру на штатив, захватывая пустующую желтоватую стену. Возясь с техникой, он словно ненароком обронил:

“Она тебе нравится?”

Если бы я пил молоко, оно бы белой струей рвануло бы через мой нос и заставило бы потратить ещё полчаса на отдирание квартиры, настолько велико было моё удивление. Я тут же начал заикаться:

“К-кто? Ч-Чара? Ну... Да...”

Папа не стал меня осуждать, понимающее качая головой. Для съемок он выбрал свою привычную парадную одежду – латные доспехи и фиолетовый плащ, я же решил не выделываться и остаться в обычном свитере.

“Я ценю твой выбор. Тяжело будет найти две такие же уживающиеся друг с другом души. В конце концов, вы оба – надежда Подземелья!”

Он выпрямился, слегка толкая меня в плечо. Я сначала усмехнулся, вспоминая, как она хотела убить меня утром, однако глубоко задумался над его словами, но поток мыслей оборвало появление мамы и Чары. Её тоже не удалось заставить одеть что-то кроме старого свитера, и, очевидно, с ней тоже был проведен похожий разговор. Прижимая к сердцу букет лютиков, она прошла к нам и встала рядом со мной. Ториэль скрылась позади, а папа поставил камеру на таймер, после чего занял место за Чарой. Пока мелодичное щелканье отсчитывало секунды, я чувствовал, как девушка всё ближе прижимается ко мне. На плечо упала тёплая капля, но мне наверняка почудилось. Вспышка.

“Мама... Папа... Аззи...”

Как только снимок был сделан, Чара скрыла лицо в цветах, пряча слёзы. Мы недоуменно столпились вокруг неё, пытаясь узнать, в чём дело.

“В-вы... Действительно заменили мне семью... Вернули то, что я потеряла столько лет назад... У меня не было шансов это вернуть, но вы совершили невозможное, многократно умножив утраченное богатство...”

Мы не могли найти никаких слов, слушая, как прерываемая всхлипами, девушка исповедовалась нам. Мне ничего больше не оставалось, кроме как обнять её ближе к сердцу. К нам присоединилась мама, а вскоре и папа.

“Спасибо вам... Огромное...”

Я стояла, словно пораженная громом. Эти воспоминания... Светились так ярко, словно произошли вчера. Они воспроизводились с такой точностью, с такими деталями, что мне не хотелось возвращаться в реальный мир, но... Почему? Вот он Азри... Стоит передо мной... Мы можем всё начать сначала...

“Чара... Знаешь, почему я делаю это? Почему продолжаю драться, чтобы ты была рядом?”

Я подняла голову, всматриваясь в прикрытые глаза Азриэля, не способного выдержать мой взгляд.

“Потому что ты особенная, Чара. Единственная, кто меня понимает.”

Если бы текущий обильной струей потом из моих глаз закончился от нехватки слёз, я бы заплакала снова.

“Нет... Не только это. Я... Я делаю это, потому что действительно забочусь о тебе, Чара! Больше, чем о ком-либо ещё!”

Сердце щемило от каждого слова, я молча упивалась его речью, но каждое буква впечатывалась в сознание, кажется, навсегда.

“Я не готов к тому, чтобы это закончилось. К тому, чтобы ты ушла. Не готов сказать “прощай” кому-то как ты снова... Поэтому...”

Я придвинулась ближе к Азриэлю, намереваясь заключить его в очередные объятья, но он грубо оттолкнул меня, кидая на землю и скрещивая руки:

“ПЕРЕСТАНЬ делать это, и ДАЙ МНЕ ПОБЕДИТЬ!!!”

Из его ладоней вырвался на свободу радужный луч, направленный на меня. Я чувствовала боль, но не физическую. Она словно стирала меня по кусочкам, как ластик.

HP 1/20

Я закрыла глаза, пытаясь загородиться руками и чувствуя, что не способна противостоять свету. Но руки словно не слушались... Или больше не были материальны снова.

HP 0.1/20

“ПРЕКРАТИ ЭТО!”

Азри впал в истерику, исходящий из пальцев луч стал набирать силу, расширяясь и сильнее погружая меня в пучину красок, забирая мои собственные.

HP 0.001/20

“ПРЕКРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ!”

0.000000001/20

Треск буквально преломляющегося света заглушил уши, тело горело огнем, но скоро не стало и тела. Это конец?

“...Чара...”

Он прекратил колдовать, бессильно опуская руки и голову. Он рыдал, больше не скрывая этого.

“Я так одинок... Так боюсь... Чара, я... Я...”

Фриск медленно пошевелила пальцами на руках. Похоже, всё же пришла в сознание. Её глаза тут же загорелись красным, готовя девушку к нападению, но опасности больше не было. Азри принял свою обычную форму, облачаясь обратно в зелёный свитер и тканевые штаны. Он понуро смотрел на девушку, прижав ушки к голове и что-то тихо говоря:

“Мне так жалко... Я всегда был плаксой, верно, Чара?”

Мне хотелось как угодно переубедить его, но это больше не было в моих силах. Со стороны Фриск мы не дождались ответа.

“...Я знаю. Ты ведь не Чара, да? Она давно пропала... Как тебя зовут?”

Партнёр принял сидячее положение, осматривая недавнего противника. Не имея умения держать зло, она миролюбиво проговорила:

“Фриск.”

“Хорошее имя.”

Они некоторое время просидели в молчании, не смотря друг на друга. Бездумно проведя пальцем по темному полу, Азри всё же проговорил:

“Фриск... Я не чувствовал себя так уже давно. Будучи цветком, у меня не было души. У меня не хватало силы любить других. Но теперь, с чужими душами во мне... Ко мне вернулось сострадание. Я чувствую, как они заботятся друг о друге. Заботятся о тебе, Фриск.

Девушка молча ловила его слова, но ее руки тоже слегка дрожали, не в силах сохранить полное спокойствие...

“Монстры странные... Хоть и едва знают тебя, похоже, действительно любят.”

Азри грустно ухмыльнулся, вытирая слезу рукавом. У него получилось поднять глаза на девушку:

“Фриск, я пойму, если ты не простишь меня. Я творил ужасные вещи. Причинял боль... Прохожим, семье, друзьям... Мне нет прощения за содеянное.”

К моему удивлению, партнёр поднялся, медленно проходя вперёд и обнимая Азри за шею. Как же я ей завидую... Монстр выпятил глаза, совершенно не ожидая такого поворота событий, но смог ответить на объятья, упирая голову ей в плечо.

“Ха... Ха... Я не хочу отпускать...”

Спустя минуту он смог отстраниться, поднимаясь на ноги:

“Я не смогу держать эти души в себе. Самое меньшее, что я могу совершить, это вернуть их. Но для начала... Мне нужно кое-что сделать. Я чувствую, как все сердца бьются, как единое целое. Горят одним желанием. С их силой... С их решительностью... Время монстрам... Наконец освободиться.”