EndingTale

— Почему ты не смогла спасти хоть кого-то?

— Я… Я не знаю…

Мой голос звучал слишком неуверенно, чтобы противостоять невидимому собеседнику. Мало того, в слух застучал вдруг ещё один человек:

— Ты могла изменить всё, но мы погибли из-за тебя.

— Я… Я не хотела, чтобы кто-то погиб…

— Почему ты тогда никого не спасла?

— Ты слишком слабая.

Один из голосов всегда лишь спрашивал, а второй только утверждал. Мне не хотелось ни отвечать, ни соглашаться. Но нутро подсказывало, что правы все, кроме меня.

— Оно снова повторяется.

— Почему она не способна? Почему все погибают из-за нее?

— Людей стало больше. Бедствие уже не остановить.

— И люди будут умирать. Из-за неё.

— Но почему умер я? Что я сделал?

Количество обвиняющих росло в геометрической прогрессии. К мужскому басу вскоре прибавилось женское тягостное сопрано.

— Что ты наделала? За что?

— Ты убийца, ты должна быть здесь вместо меня.

— Я… Я…

— Почему ты такая жестокая?

— Ты — самое отвратительное, что могло произойти.

— П… Прекратите…

Я схватилась за голову, стремясь выдавить из черепной коробки незваных посетителей, но их количество лишь росло. В урагане из обвинений слышались обрывки фраз, но их с лихвой хватало, чтобы столкнуть разбитую чашу нервов в безумие.

— Почему?..

— Убийца…

— За что?..

— Умри…

— Разве можно?..

— Ты заслужила…

— Мама, ты здесь?..

Я истошно закричала, свалилась с кровати и с силой ударилась лбом о деревянную раму. Вспышка боли лишь раззадорила голоса, они с новой силой нахлынули на меня:

— Беспощадная тварь…

— …уничтожить всё в одиночку?..

— Мы страдаем из-за тебя…

— …умерли просто так?…

Я подскочила и ударилась головой о стену, но этого было мало. Мой лоб с глухим стуком впечатывался в любой твердый объект, попадавшийся под руку, и ещё, и ещё, и ещё…

— Сдохни уже.

— Я снова умру?

Пламенный очаг боли пылал на моем лице, превращающемся в кашу. Кровь залила глаза и мешала искать новые объекты для самобичевания. Нос в один момент хрустнул и отрезал обоняние. Я слегка завыла, то ли от агонии, то ли от пребывания в полной слепоте. Руки горели от порезов и ссадин, и это заглушало мои страдания. Я споткнулась о разбитый горшок с просыпавшейся землей и упала у письменного стола. Сквозь багровую пелену замаячила ручка шкафчика. Я рванула её и просунула голову внутрь, после чего вдавила контейнер обратно, с хрустом прижимая череп.

- Остановись…

Удар, удар, удар! Молчание. Тишина. Покой.

Я очнулась рано утром. Хотелось умереть с необыкновенно возросшим желанием, и тело удобно предлагало воплотить мечты в жизнь, стоит бездействовать хотя бы час. Моя рука извлекла из левой щеки длинный осколок стекла. Свежая кровь, попавшая на язык, пробудила голод и жажду. Я простонала и, держась за слипшиеся волосы, вытащила голову из ящика и рухнула на пол. Пальцы в несколько движений поправили нос и позволили воздуху хлынуть в легкие. Проклятый солнечный свет палил в глаза, которые, похоже, не закрывались ещё с того вечера. Я выплюнула несколько несвязных слов мата и с трудом поднялась, чтобы затворить занавески. Впрочем, из окна, помимо надоедливого светила, выглядывало что-то странное. То было два деревянных креста, торчащих из земли. Я протерла глаза и поняла, что это не очередное видение.

Мне потребовалось около минуты, чтобы выбраться наружу. Холод совершенно не царапал кожу, и свежий воздух помог слегка забыть о зуде во всем теле. На заднем дворе нашего дома, под небольшим снежным покрывалом, кто-то засадил два косых креста из бывшего забора. После небольшого обследования я заметила и пухлые холмики перед надгробиями. В сердце закралось понимание, подтвержденное надписями на дереве: “человек” и “женщина”, а также с точностью переданными датами рождения и смерти. Мои родители.

Санс лежал неподалёку, у ближайшего дерева. Можно было подумать, что он мертв, но монстры обязаны раствориться в пыль, погибнув. Скелета также выдавала слабая дрожь конечностей во сне. Я нагнулась и надела на пустой череп капюшон, а сама куртку застегнула на замок. Возможно, так ему будет чуть теплее.

Мое внимание привлёк небольшой сверток у его рук. Внутри лежал лишь мой телефон, оставшийся в лаборатории, впрочем, в нём всё ещё сохранилась зарядка, будто кто-то собрался его использовать на постоянной основе. Я разблокировала экран металлического бруска и заметила несколько пришедших сообщений. Любопытство подстегнуло меня их прочитать:

“Санс, привет, как я и говорила, буду посылать тебе все сообщения на телефон Фриск. Телепортируйся по следующим координатам (далее идёт набор цифр и точек) и возьми всё, что я просила. И постарайся не контактировать с… Ну, с ней, как бы тебе не хотелось извиниться. Ты же помнишь о своем происхождении, да? Так что забудь о чмаффках-целовашкафф пока я не подтвержу свою теорию.

Твоя Альфис

P.S. Постарайся унять свою ненависть и не убивать больше никого, ревенант ты мой сладкий”

Я полуязвительно хмыкнула и оглянулась на посапывающего скелета. Он выглядел слишком умиротворенно для монстра, способного безжалостно раскромсать дюжину человек без единой царапины. Впрочем, многое из сказанного ученой оставалось покрыто тайной — она будто специально писала так, чтобы посторонний читатель ничего не понял. Может, она объяснит что-то в следующем сообщении? Я перевернула страницу.

“Фриск.

Блять.

Тащи свою задницу в посольство.

НЕМЕДЛЕННО.”

Комментарий к Лесорубы

https://vk.com/minescribbles - группа автора! Там же можно найти и обложку к главе. А если уж заглянули, то обязательно подпишитесь - без контента не останетесь!

========== Корни ==========

Под ногами жалостливо трещала битая плитка по мере того, как я бежала в посольство. Глаза метались от одного уничтоженного дома к другому в попытках вспомнить дорогу, но мне хотелось как можно меньше заострять внимание на результате чудовищных бомбардировок. Казалось, что от душераздирающего вида детских площадок, превратившихся в кратер, даже из-за мимолетного взгляда на перевернутый автобус, наблюдающего за тобой мертвыми глазами пассажиров, могут вернуться голоса. Хотелось зацепиться за какую-то мысль, чтобы отгородиться от опустошенного окружения, но действительно счастливых событий в моей жизни не происходило уже давно. Мозг, словно компьютер, перебирал память и, не найдя соответствий, запускал поиск снова.

Не получалось сосредоточиться на мысли, которая действительно была важна. Или нет? Какой прок от того, что я доберусь до посольства? Может, новогоднее чудо отстроит город из пепла? Все зараженные люди вылечатся? Нет… Но, возможно, получится спасти хотя бы одного человека? Эвакуация выживших, гуманитарная помощь, в конце концов… Это вполне осуществимо. И если я могу помочь, то должна сделать всё, что от меня зависит.

Путь казался гораздо дальше, чем когда приходилось идти по нему на работу. Верно говорят — мысли делают тело тяжелее. Да и другие факторы только вредили: улицы смешались друг с другом, словно кто-то взял их цельным куском и перемолол в блендере. По тротуару, испещренному кратерами, карабкаться было не легче, чем по горной вершине. Я быстро измазалась в грязи, помогая себе руками в восхождении. Пот скатывался ручьями, но в то же время стал настолько привычен, что даже не привлекал внимания.

На слух давила монотонная тишина, словно я одна во всём мире. Только редкие всхлипы грязи под ногами стучали в уцелевшее ухо. Запах инея обжигал нос и слегка душил легкие. Неприятный январский холод угрожал прикончить меня, стоит дать слабину и остановиться. Движение разгоняло кровь и давало надежду.

Здание посольства возвышалось среди руин непокоренным памятником, полностью уцелевшим после бомбардировки, будто под божественной защитой. Я остановилась на несколько секунд у входа, чтобы отдышаться, после чего отворила дверь и вошла внутрь. Джон не ждал меня на входе, впрочем, вряд ли бы кто-то добровольно согласился сидеть в этой замкнутой коробке. Коридор, лишившийся красок, внушал редкое уныние. Фонари и лампы погасли, не имея доступа к электричеству, и тёмные стены нагоняли приступы клаустрофобии. Я практически на ощупь продвигалась вперёд, мои пальцы оставляли по бокам коридора тонкие борозды грязи. Сориентироваться помогла память, услужливо подсказав местонахождения зала совещаний. Если дипломат действительно пришёл, то он находился именно там.