Страница 45 из 56
"И как следствие к мечтам", — подумал Макс.
Он еще раз взглянул на книги Булгакова и Хемингуэя, Экзюпери и Эко, и последних авторов заката литературы, книги которые теперь пылились на полках книжного шкафа и камине, никем ни читаемые.
Возле камина, бережно лежали поленья, будто оставленные хозяином совсем недавно. Но по пыли, на книжном шкафу, он понял, что в этой комнате не жили уже давно.
Максу стало грустно за Серафиму и ее мужа, погибшего в горах.
"Как она сказала? Он искал встречи с ангелами… И погиб!.. А теперь ангел сам пришел к ним в дом и сам нуждается во спасении… Хорошенькая история получается. Настоящая история для книги".
Макс улыбнулся, считая, что пошутил, считая, что он еще может шутить над ситуацией. Но на самом деле ему было очень страшно, и он осознавал это. Эта ночь могла стать последней в его жизни, и он не хотел тратить ее на сон. Но Катя была там с этой женщиной.
"Муж которой так нелепо погиб", — еще раз подумал Макс. И ему снова стало жалко Серафиму. В дань уважения ему захотелось прочесть что-то из книг, что находятся в этой комнате, ведь они были такие завлекательные, а Макс любил читать, несмотря на то, что это стало давно не актуально в новом мире и книг почти не было. Но когда он был подростком и жил в старом городе, то нашел заброшенную и полу-разрушенную библиотеку. От скуки и одиночества мальчишка Макс решил почитать, родители с раннего детства научили его этому. И так он открыл для себя совершенно другой мир… Некоторые из тех книг и нашла Катя у него дома. Он помнил, как его удивило то, что она тоже любит читать и тогда он в очередной раз сказал себе, что она ни такая, как все, она совершенство — она ангел!
Макс подошел к книжному шкафу, и, открыв запылившуюся стеклянную дверцу, взял одну из книг эпохи заката литературы. "Сибирь" гласило название. Он всегда мечтал прочесть этот роман, но у него никогда не было времени на это. Возможно, и сейчас времени на это у него уже ни останется… И возможно, это ночь станет последней!.. Но ничего, он хотя бы начнет…
Макс улыбнулся и, устроившись удобней в кресле, принялся читать…
…А Когда Катя вошла в комнату, парень уже спал, сидя в кресле, склонив голову набок и выронив книгу. Катя подошла к нему, подняла ее с пола и положила на письменный стол. Затем села на подлокотник кресла и нежно провела ладонью по небритой щеке парня.
"Когда ты спишь, ты похож на ангела, — подумала Катя. — Но ты не ангел, ты простой человек. Человек, который пережил многое за свою недолгую жизнь, человек который испытал много горя и несчастья, и несмотря на все это, вновь бросился в омут с головой, понимая, что последствия могут оказаться самыми суровыми! Ты пожертвовал всем ради девушки, которую знаешь всего несколько недель… ты пожертвовал всем ради меня! Возможно, у нас с тобой осталось всего несколько дней…Да, и ты тоже знаешь об этом, но ты готов на все. Как настоящий рыцарь в сияющих доспехах из старых любовных романов, но ты не рыцарь, а простой парень… Хотя нет, ты рыцарь, настоящий рыцарь, ты мой рыцарь…"
— И я люблю тебя!
Катя склонилась над Максом и нежно поцеловала его в губы.
От этого поцелуя парень проснулся. И увидел Катю, склонившуюся над ним. Ее лицо практически касалось его лица, ее волосы спадали на его тело, а на губах еще оставался вкус ее губ.
— Я люблю тебя! — завороженно смотря в ее большие зеленые глаза, такие бесконечные, как сама вселенная, произнес парень.
— Я тоже люблю тебя.
Он обнял ее и, придвинув к себе, поцеловал. Она ответила ему таким же нежным поцелуем, запустив руку в волосы. Но потом остановилась и, встав с кресла, пошла к кровати. Макс не последовал за ней, выжидая и пытаясь понять, что она собирается делать. А Катя легла и сказала:
— Иди ко мне.
…И Макс пришел к ней. Он был нежен и ласков. Он гладил ее, целовал, любил каждую ее частичку, и она отвечала ему взаимностью. Катя чувствовала, как страсть закипает в ней и как ей хочется этого, этого нового и неизведанного чувства. А потом вдруг стало очень больно, но эта боль не была долгой и за болью пришло наслаждение, равного которому она не испытывала никогда в жизни. Она будто снова ощутила чувство полета над облаками, так ей было хорошо и приятно в объятьях Макса.
…А когда все было закончено, она еще раз нежно поцеловала Макса и свернулась клубочком. Он обнял ее, поцеловал в плечо и в очередной раз сказал, эти такие простые, но самые ценные слова во всем мире:
— Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, Макс — сказала она.
И потом они оба заснули.
Матушке Серафиме не спалось в эту ночь. Она лежала в кровати и не могла заснуть. За окном протяжно завывал ветер, отчего ставня раскачивалась и периодически громко ударялась о стекло. Этот ударяющийся, постоянно повторяющийся звук уже порядком поднадоел Серафиме, хотя это не он являлся причиной ее бессонницы.
Женщина с трудом поднялась с кровати, сделала шаг по направлению к столу и там нащупала свечу и спички. Затем она зажгла свечу и, погасив спичку, направилась к окну.
Открыв окно, Серафима впустила в комнату холодный ночной ветер. Он ворвался в дом, погасил слабое пламя свечи и устремился дальше.
"Да что ж ты будешь делать? Напасть за напастью!" — подумала Серафима, глядя на потухшую свечку.
Но все же она перегнулась через подоконник и нащупала ставни, а затем закрыла их и заперла изнутри. Но спокойней не становилось. Западный ветер нес с собой тревогу и зло… Зло уже близко… Оно на пороге… И как ночной ветер проник в теплую комнату, так и это зло придет с запада. Серафима знала это, голос внутри нее повторял это часто.
Стало до безумия страшно. Затем сделалось дурно, и она почувствовала, как теряет сознание и падает…
Но неожиданно ее как будто кто-то обхватил невидимыми руками и бережно перенес на кровать…
Стало легче. Серафима приоткрыла глаза, но как всегда никого не увидела. Но чье-то незримое и поддерживающее присутствие рядом она все же ощущала. И она знала, чья эта душа рядом, чувствовала и лишь жалела, что они не могут поговорить.
Но голос внутри был другим, и он не принадлежал тому, кто сейчас был рядом. О том, что надо помочь и приютить девушку говорил один, голосом, исходящим из глубины, от сердца, этот голос был сильный и знающий, но Серафима не знала его обладателя. Имя хозяина этого голоса оставалось для нее загадкой.
"Подумать только, в средние века меня бы просто сожгли на костре, скажи я кому-нибудь об этом", — иногда думала Серафима.
Но она и так никому не говорила, ни одной живой душе, ни о том, что слышит голос, ни о том, что ощущает иногда незримое присутствие того, кто сейчас был рядом. Она не видела его, не осязала, лишь иногда, когда ее будто обдувал нежный теплый ветерок, и она чувствовала прикосновение, такое знакомое, родное. И она знала, чья душа находится рядом с ней, она просто, не могла не чувствовать этого.
"Как жаль, что мы не можем поговорить, — в который уже раз подумала Серафима. — Мне так трудно без тебя… Но я должна быть сильной ради нашего ребенка!"
Женщина сжала перед собой руки и произнесла молитву.
"Страшный день близок. Завтра на крыльях этой девушки сюда придет Зло", — говорил Серафиме голос. И в том, что это именно так, она не сомневалась, как и в том, что знает кто на самом деле эта девушка, что ночует сегодня у нее, и как она важна. И возможно, ей уготовлена судьба почище самой Серафимы.
"Бедное, бедное дитя". — Несмотря на то, что она знала, что эта девушка намного старше ее самой, несмотря на то, что она знала, что она — ангел и летала под небесами, а теперь волею Судьбы оказалась вновь в этом мире, Серафима думала о Кате, как о бедной девочке. Серафиме было страшно за нее, ведь она чувствовала какое Зло идет по ее душу.
— Ты как она, — неожиданно произнесла она бесплотному духу своего мужа. — Но она потеряла крылья, а ты нет и потому, я тебя не вижу! — Вдруг пришло понимание. — А Он ее видит!