Страница 91 из 97
Раздался истошный вой и из-под колокольни взметнулся столб Тьмы еще более устрашающий, чем предыдущий смерч, и выпустил длинные стрелы-щупальца чтобы добить нас. «Вот и все» – пронеслось в голове. Я закрыл глаза, но смертоносного удара не последовало. Все затопил Свет, такой яркий, что резал даже сквозь прикрытые веки.
Мерьем закрыла собой Эртрана от Тьмы и ее внутренний Свет, который я спасал с огромным трудом, разгорелся с такой силой, что заполонил все вокруг и единым всплеском разогнал Черноту. Так вот в чем твоей призвание, Найда, мой спасенный Светлячок. Вот почему я интуитивно так тянулся к тебе. Высшие даровали тебе жизнь, излечив моими руками, и посеяли в тебе победоносную искру, разгоревшуюся в выжигающее Тьму пламя.
Мерьем светилась несколько минут, затем свет постепенно погас, покинув ее тело навсегда. Магический резерв был истощен, и девушка пошатнулась. Пришедший в себя Эртран подхватил ее, когда уставшие ноги Мерьем подкосились. Он крепко прижал ее к себе и со всей страстью, со всей возможной горячностью человека только что бывшего на краю гибели поцеловал. И девушка, судя по ее реакции, была весьма не против. Ну что ж… Так тому и быть.
Я переключился на Луноликого, склонившегося над все еще лежащим Елисеем. Он пытался магически подпитать его, но сам был истощен так, что ничего не получалось. Я тоже был на нуле, но все же подошел, вдруг можно было еще чем-то помочь.
Хвойный болезненно морщился, и при взгляде на эльфийца я понял, что его уже ничто не спасет. Тьма отравила Елисея. Август тоже это понимал, но не прекращал попытки помочь. Хвойный зашептал, и мы нагнулись чтобы расслышать, что он говорит.
- Я понимаю, что умираю, и должен кое-что вам рассказать. Исправить, возможно, самую страшную ошибку в своей жизни, – он выдавил кривую усмешку. – Может, не самую страшную, но последнюю. Возможно там, за гранью, это зачтется при подсчете моих грехов. Я увлекся человеческой девушкой. Настолько, что потерял бдительность и поверил, что люблю ее.
В итоге мне раскрылся обман, она плела интриги за моей спиной и выдавала себя не за ту, кем является. Девушка вела не просто двойную жизнь, но тройную. Она была прожженной журналисткой и писала статьи о моем родственнике из Лесогорья, топила его бизнес, лезла в политику, втерлась ко мне в доверие и ко всему прочему выдавала себя за революционерку из Алмазных Копей. Я разозлился настолько, что решил уничтожить ее.