Терророгенная угроза современному миропорядку в контексте управляемости и противодействия

Проблема выработки единого понятия террора и терроризма обусловлена не только конъюнктурными политическими интересами отдельных государств и международных организаций, но и тем, что даже на уровне общественного восприятия данных феноменов не существует единого подхода. Например, по данным Центра социологического анализа и прогноза, который провел специальный опрос среди москвичей вскоре после терактов 11 сентября в США, 47 % москвичей считали, что терроризм – это террористические акты; 38 % – «преступление», «варварство», «насилие» и т. п. (есть оценка, но нет характеристики); 12 % затруднились с ответом или не захотели говорить на данную тему; 2 %– «не знают». Только 1 % опрошенных попытался определить его как чьи‐то действия, направленные на достижение определенной цели[93].

Но даже перечисленные проблемы в терминологических поисках террора и терроризма и выработке их единообразных определений, далеко не исчерпываются перечисленным. Например, как справедливо замечал С. У. Дикаев в исследовании «Террор, терроризм и преступления террористического характера», «если терроризм и террористические акты – это всегда преступления (и по национальному, и по международному законодательству), то террор до сих пор не нашел своего определения и, соответственно, отражения ни в национальном, ни в международном законодательстве (за исключением документов, в которых террор и терроризм используются, как взаимозаменяемые термины. – А. П.). Выходит, если смотреть на проблему с юридической точки зрения, то такого рода преступной деятельности как бы и не существует, поскольку законодатель на ее счет пока не распорядился»[94].

Действительно, теоретически террор со стороны государства может быть оформлен законодательно, и в таком случае формально не будет квалифицироваться, как преступление, но для этого, как уже указывалось, необходимо однозначно определиться, как он соотносится с терроризмом.

Что касается проблемы типологии и проявлений терроризма, то останавливаться на этом подробно нет смысла, так как практически каждый исследователь этих явлений считает своим долгом дать свою классификацию, что приводит к результатам, схожим с попытками выработки определений этих явлений. Таких классификаций множество, и каждая из них имеет свое обоснование. В качестве просто демонстрации разнообразия классификаций и проявлений, приведу следующие примеры:

– 1934 г., конференция по унификации международного права в Мадриде. Рассматриваются два вида терроризма – политический и социальный;

– 1970 г., Международная конференция по правам человека также рассматривает два вида – акты терроризма в политических и идеологических целях;

– П. Уилкинсон – рассматривает уже 3 вида: революционный, субреволюционный и репрессивный;

– Д. Белл – опять 3 вида: эндемичный (при вырождении государства до уровня варварства), санкционированный и добровольческий;

– И. Фетчер и Х. Мюмклер – опять три: терроризм угнетенных этнических меньшинств, освободительных движений и индивидов, и групп, исходящих из политических мотивов и стремящихся изменить политический и социальный порядок;

– Г. Дэникер – тоже три: внутренний, транснациональный и международный;

– Л. Диспо – уже 4 вида; государства против левых, государства против правых, правой оппозиции и левой оппозиции;

– Н. В. Жданов еще в 1975 значительно расширяет виды террористических актов. По субъекту он выделяет: совершенные лицами, состоящими на государственной службе и специально для этого подготовленными (государственный терроризм), совершенные индивидами или организациями. По объекту: теракты против безопасности государства, в отношении собственности или отдельных физических, или юридических лиц;

– Е. Г. Ляхов и Л. А. Мождорян выделяют два вида: международный и национальный;

– Т. С. Бояр-Сазонович выделяет государственный терроризм, организованный, стихийный;

– но уже В. Замковский и М. Ильчиков предлагают такую типологию терроризма: революционный и контрреволюционный, субверсивный и репрессивный, физический и духовный, селективный и слепой, провокационный, превентивный, военный, криминальный;

– не менее детальный, но иной подход предлагают Б. И. Кофман и его соавторы по книге «Терроризм: история и современность»: по масштабу: глобальный, международный межгосударственный, государственный, групповой, индивидуальный; по объектам: идеологический, политический, социальный, религиозный, этнический. Кроме того ими выделяются: терроризм для достижения социально-политических, государственно-этнических или государственно-конфессиональных целей; как рычаг управления конфликтами; как средство деморализации, морально нравственного разложения; как средство духовной, экономической и военно-политической экспансии; как средство снятия этнического или социального напряженности в стране; как средство консолидации и мобилизации народа; как средство криминального обогащения; как средства шантажа госорганов; как акт личного отчаяния или самоутверждения. А также: политический, экономический, вооруженный, социально-бытовой, информационно-психологический[95]. Данный перечень можно продолжать. Он приведен здесь лишь для того, чтобы продемонстрировать разнообразие классификации.

Итак, мы убедились в огромном терминологическом и типологическом разнообразии подходов к определению террора и терроризма. Возникает вопрос: можно ли вообще в данной ситуации найти консенсус?

Или прав известный эксперт по вопросам терроризма и международным стратегическим проблемам Уолтер Лакер, который сомневается в возможности такого компромисса, и приводит в подтверждение своих слов слова Ницше: «только явления, которые не имеют истории, могут быть определены; терроризм, нет необходимости повторять, имеет давнюю историю»… Более того, существовал не один, а многочисленные виды терроризма, часто имеющие мало общего. Что было справедливо в отношении одного вида, необязательно было характерно для другого. В наши дни существует значительно больше видов терроризма, чем тридцать лет назад, многие из них резко отличаются от тех, которые существовали в прошлом. В будущем будут найдены новые термины для определения новых видов терроризма»[96].

В данной ситуации можно сделать вывод о том, что проблема терминологии террора и терроризма, их классификации связана с трансформацией сути этих явлений, обусловленной изменением характера современных международных отношений, вариативностью допустимых границ политического противоборства.

1.2. Сущность и понятие терророгенности

В предыдущем параграфе были рассмотрены проблемы, связанные с выработкой универсального определения терроризма. С учетом сделанного вывода об изменении содержания терроризма в новых условиях, вместо поиска новой дефиниции или обработки старых терминов террора и терроризма, представляется более правильным пойти по другому пути и выделить единую сущность, которая бы присутствовала во всех изучаемых явлениях.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «