Страница 31 из 38
"Хорхе, здесь ведется запись?" — спросила я. Ругать за то, что сдал место встречи пришельцам, пока не буду. Есть дела поважнее.
"Да, в фоновом режиме", — ответил он.
"Можешь удалить последние десять минут записи?"
"А что случилось?" Вид у молодого человека стал отсутствующим. В этот момент он наверняка просматривал все записи за эти злополучные десять минут. Вряд ли он поймет, что там было, если только там не пишется звук. Разве что, по губам, если они попали в кадр. Очевидно, так и было, потому что Хорхе снова вопросительно посмотрел на меня.
"Потом расскажу. Правда", — заверила я его. — "Сделаешь?"
"Уже сделал. Помни, ты обещала". Он не решился привычно хлопнуть меня по раскрытой ладони, как в грависфере. Похоже, я сегодня смущала не только пришельцев.
* * *
Я попрощалась с гостями, и мы с Хорхе начали убирать со столов.
Странный подарок я сложила вместе с тарелками в полупустую сумку-холодильник, чтобы чуть позже изучить в лаборатории. Если оно, конечно, захочет быть изученным и не сбежит в процессе.
Глава 17
Вернувшись в свой лофт и переодевшись, я перемыла посуду и с опаской решилась подступиться к подарку чужаков.
Коробка не выглядела герметичной. По бокам была перфорация, наверное, для того, чтобы это живое существ могло дышать. Как бы то ни было, мой научный интерес стоит ранки на пальце. Вряд ли случится что-то более серьезное.
Эррги здесь больше двух месяцев, и пока их "одежда" никому не причинила вреда. Очевидно, она достаточно безопасна. Решив так, я решительно нажала на защелки коробки.
Внутри был лоскуток неопределенного цвета, похожий на выцветшую от бесчисленных стирок ткань. При определенном угле зрения, в зависимости от того, как смотреть и как падал свет, поверхность казалась то белой, то розовой или отливала опаловой дымкой.
Я осторожно коснулась "одежды" щупом диагноста из переносного медицинского набора, и прибор загудел, делая анализ, а потом зашелся в возмущенном писке.
Когда я попыталась взять соскоб, существо возмутилось и сжалось подобно моллюску, стремящемуся укрыться в раковине. Цитологический анализ показал что-то, напоминающее элементы крови и странные структуры, похожие на мицелий.
Для более детального анализа пришлось бы воспользоваться техникой, которая была только в моей медицинской лаборатории.
Так… Они сказали, надо покормить. Но как? Собой? Бр-р… Я поднесла руку к животному, ожидая укола, но его не последовало. Лоскуток потянулся к пальцам и переполз на ладонь, удобно расположившись на ней. Затем он распластался по коже и перетек дальше, на рукав, где полностью слился с тканью моего костюма.
Я удивленно пощупала ткань, раздвинула щупом волокна, но животное пропало, как будто его и не было. У меня просто зашевелились волосы на голове.
— Проклятье!
Да это же просто идеальный шпион! Незаметный. Невидимый и неслышный. Настоящий "хамелеон". Его может выдать, пожалуй, только укус в момент кормления, и то эту ранку можно списать на обычную травму.
Интересно, а как "одежда" общается со своим владельцем, меняя свойства? Я вспомнила, что Эши Этти стал невидимым, когда его "одежда" подстроилась под цвет окружающих предметов, как это делали специальные костюмы у военных.
Наверное, его "одежда" уже взрослая и настолько велика, что может покрыть все тело, вплоть до пальцев, повторяя их очертания и даже папиллярные линии. Непонятно только, как он в нем дышал и видел сквозь костюм.
Ничем, кроме как практикой или подробным расспросом пришельцев, я не могла подкрепить свои догадки.
Вероятно, костюм еще и защищал владельца. Эши Этти испугался звездолета, и в этот момент его "одежда" среагировала на настроение носителя.
Да… У меня только два комплекта формы, и списать не получится, не обосновав в рапорте порчу одежды. Придется носить и выращивать эту "одежду" и изучать ее на практике. Посол заверил, что она безопасна и узнает меня, так что придется поверить на слово.
На всякий случай я пометила этот комплект формы нестираемым маркером по обшлагу и на этом успокоилась.
* * *
День был долгий, и я безумно устала. Но это была приятная усталость. Мой белый кит притаился где-то глубоко под водой и дал мне полную свободу действий…
До отхода звездолета и отъезда пришельцев со станции оставалось десять дней. И увижу я их только через год. Или чуть раньше, если они по каким-то причинам отзовут свою дипломатическую миссию с Фрейи и разорвут отношения с людьми. Я надеялась, что все же через год. Им на смену прилетят другие дипломаты. А вот это уже скорее минус, чем плюс…
Интересно, можно ли запросить смену идентификатора, выбрав материнскую фамилию вместо отцовской? Иначе мне опять не избежать проблем на станции. Лучше уж беготня с документами, чем снова привлечь снимание пришельцев, будучи дочерью одиозной личности.
"Не спишь?" — пришло сообщение от Хорхе, когда уже лежала в постели.
"Еще нет", — ответила я. Сна не было ни в одном глазу. Я ворочалась и не могла уснуть…
"Что было там, на записи?"
"Я получила подарок и не хотела допроса у военных на этот счет", — ответила я.
"Все равно придется. Военный советник в курсе всех передвижений эрргов. А что они подарили?" — поинтересовался Хорхе.
"Одежду". Именно так я отвечу на полиграфе и не солгу. Хуже, что предъявить я ничего не смогу. Можно сказать уже после допроса, что выбросила в утилизатор. Да, так и сделаю.
"Красивая?"
"Еще не решила. Традиционная", — ответила я и улыбнулась, хотя он не мог видеть. Любопытный, и вечно сует свой нос в мои дела. Почему-то это не раздражало, как с другими людьми. Что бы он там ни думал, я испытывала к нему чувства, как к брату.
"Хельга, сыграем?" — предложил он.
И мы сыграли.
* * *
Утро прошло, как я и предполагала, и мне везло. Возможно, пришельцы каким-то таинственным образом усыпили всеобщую бдительность, или к ним уже привыкли, но меня особо не мучили, отняв десять минут личного времени у военных. Их вопросы были просто формальностью.
А за обедом Эши Этти удивил меня, поинтересовавшись, сколько мне лет. Вообще-то этот вопрос был бы уместнее на дне рождения, а не после.
— Тридцать три, а что? — удивилась я.
Я не скрывала свой возраст, как терранки или женщины с Нуэва Терра. На Фрейе возраст, скорее, только повышал ваш социальный статус, а не уменьшал брачные шансы. Чем старше и опытнее я становилась, тем серьезнее ко мне относились в семье, и тем весомее были мои слова с точки зрения окружающих.
— Ничего, — наконец ответил он и вернулся к своей странной пище, похожей на филе рыбы или змеи в желе.
Посол промолчал, словно так и должно быть, но сверкнул глазами, услышав мой ответ. Что бы это значило? Начальник станции, услышав наш обмен репликами, одобрительно сказал:
— Доктор Рагнарссен, несмотря на молодость, отличный специалист. И очаровательная синьорита. Думаю, каждый сидящий за столом так считает.
С этими словами он нахмурил седые брови и неодобрительно посмотрел на военного советника, явно зная об утреннем допросе. Интересно, они обсуждали меня между собой? Согласовывали мое общение с пришельцами? Наверняка.
— Синьорита? — вдруг спросил Хаоли Этти. — Это статус?
— Это значит, что доктор Разнарссен еще не замужем, — улыбнулся Фернандес. — Но тот, кому она окажет честь принять его предложение, будет счастливцем.
"Скорее, будет недоумевать, зачем он это сделал". Ну и льстец. Галантный, и за словом в карман не лезет, как все латиносы.