Страница 123 из 133
По внутреннему двору я шла чуть медленнее Вальшевского и запоздало сообразила, что заходить в административный корпус придется через ту же дверь, а внутри еще найти кабинет Конта. Шпионский квест, чтоб его. Зачем я вообще во все это ввязалась?
«Да дура потому что, — пропыхтел Индис как в старые добрые времена. — Впрочем, мне плевать. Хочешь, чтобы тебя поймал охранник и сдал в полицию? Валяй! Опозоришь себя и Конта на всю фабрику. Ты зачем подслушивать собралась?»
«Тебе же все равно. Вот и сиди тихо, не мешай».
Простой, как три копейки, и предсказуемый. Не зря я столько лет его терпела. Как облупленного знала.
Охранники в семь утра накануне пересменки никогда особым рвением не отличались. Я зашла в административный корпус через главный вход, и никто даже ухом не повел. Дальше – сложнее. Бесконечные коридоры с табличками на дверях и где-то в восточном крыле путеводным колокольчиком звучал разговор на повышенных тонах. Спасибо господину Обухову за его темперамент! Конт с Вальшевским вряд ли бы опустились до крика.
— Да я завтра бульдозер пригоню и все здесь на хер с землей сравняю! — зло обещал местный бизнесмен, а сорванный голос уже звучал с хрипами.
— Снос возможен только по решению суда, — тихо и размеренно отвечал Вальшевский, — до прихода судебных приставов фабрика будет функционировать в прежнем режиме.
Я остановилась у приоткрытой двери и замерла. Ближе, чем на десять обещанных Конту метров не подходила, а если кто-то вздумает выйти в коридор, успею сбежать. Поворот за угол недалеко.
— Тогда бабки мне платите, — заявил Обухов. — За аренду.
— У вас нет оснований…
— Ты че такой борзый, а? Я здесь хозяин, а ты — чирий на заднице. Русский язык понимаешь? Или платите, или я сегодня все здесь разнесу. Бегай потом по судам и доказывай, кто прав. У меня бумага есть, а у тебя что? Хрен собачий!
— С махинациями в юстиции при регистрации права собственности еще нужно разобраться, — сдержанно ответил Конт, вместо Вальшевского.
Я представляла, как у Антона от хамства горели щеки в рыжих веснушках, а у Сергея сжимались кулаки. Но удар хозяева фабрики пока держали.
«Это ненадолго, — встрял Индис, и ко мне вернулось ощущение его эмоций. Самодовольство и радость. — Пистолет при себе у Обухова. Прямо за поясом брюк, как у крутого копа или бандита. Сейчас еще пара резких выпадов и хана твоему Конту. Не убьет, но стволом в рожу натычет. Патриций и деньги из сейфа достанет, и бумаги подпишет — все сделает».
«Долго ждал, чтобы позлорадствовать?»
«А как же? От самых ворот терпел».
Мой страх перебивал радость духа и волнами дрожи прокатывался по телу. Если Обухов достанет пистолет, он и выстрелить может. Просто так, чтобы припугнуть. А пуля открикошетит от стены и попадет в Сергея.
«Какая прелесть, — упивался ситуацией Индис. — Скорей бы. Я скандировать буду. Стреляй! Стреляй!»
Перебор был, даже для него. Я вцепилась в косяк двери и чувствовала, как пол уходит из-под ног. Коридор заволакивало туманом. Густым, молочно-белым и холодным. Предсказание попугая, подаренная жизнь. Обухов будет стрелять.
— Да пошел ты, хлыщ московский, — психовал он, — я таких как ты на зоне раком ставил. Плати бабки!
Я услышала его. Тихий металлический щелчок взведенного курка. Ствол направлен в грудь Сергея. Рядом никого, кто мог бы защитить. Вальшевский с места не сдвинется. Зачем ему лезть под пули? А я за дверью. Два удара сердца, три.
Под каблуком хрустнул сухой комок земли, я шагнула к узкой щели приоткрытой двери и взялась за ручку. Страха не было. Только ощущение густой ваты, которой обложили тело. Каждое движение через неё. Невыносимо медленно и долго.
Моя узловая точка, мой момент истины. За меньшее убивают в темном переулке, а Обухов давно не понимает, что творит. Не нужно веры, что ничего плохого не случится. Я просто должна его остановить. Хотя бы повиснуть на шее и помешать прицелиться.
Четвертый удар, пятый.
«Наташа, стой! Ты все испортишь! Еще есть шанс, что стрельбы не будет, а нападешь со спины, точно курок дернет!»
Изга прав, мы обречены на одиночество. Конт — один на весь мир, кто принял меня и захотел остаться рядом. Больше никого не будет. Узловая точка, момент выбора. Или дух в голове, или любовь. Я выбрала Сергея.
«Тебя убьют, дура! Сама под пули лезешь!»
Шестой удар. Шаг.
Солнце из окна кабинета накрыло светом с головой, помешав смотреть. Впереди темное пятно спины, обтянутой пиджаком, и где-то рядом рыжий всполох волос Вальшевского. Я не летела, я падала и пыталась поймать выставленную вперед руку с пистолетом. Шаг, еще шаг.