Страница 48 из 50
Количество жандармов в действующей армии увеличивалось пропорционально расширению прифронтовой полосы, и к середине лета 1915 г. некомплект в Отдельном корпусе жандармов составлял 72 человека. Такая незначительная убыль, по мнению историка К. С. Романова, «не могла привести к серьезным сбоям в работе местных структур ОКЖ»[276].
Согласно сведений о штатном и списочном составе чинов штаба корпуса и 40 жандармских управлений, находившихся вне театра военных действий, в каждом управлении имелся незначительный некомплект офицеров и чиновников – в основном по одному человеку, а в Иркутском ГЖУ со штатной численностью 10 человек, некомплект составлял 3 человека[277].
В отличие от тыловых жандармских управлений в Варшавском охранном отделении по состоянию на февраль 1915 г. кадровая ситуация была еще хуже: из офицеров в нем оставался только начальник, вследствие чего отделение оказалось не в состоянии выполнить все требования, которые предъявлял к нему варшавский генерал-губернатор, поэтому его пришлось формировать заново[278]. Но в обновленном составе варшавская «охранка» просуществовала недолго.
Острым оставался кадровый вопрос и в Бессарабском ГЖУ. На службе в управлении состояло 6 офицеров, 5 вахмистров и 42 унтер-офицера, было прикомандировано еще 5 офицеров и 46 унтер-офицеров. Однако эти чины были распределены по многим участкам. У каждого из них в подчинении была группа унтер-офицеров. Постоянный и прикомандированный личный состав управления нес службу на постоянных и временных пограничных пунктах в Измаиле, Рени, Скулянах, Липканах, Килии[279].
Несмотря на трудности с кадрами в ОКЖ, армейское командование добивалось назначения квалифицированных жандармов в действующую армию. Помощник начальника Тифлисского ГЖУ ротмистр А.Р. фон Морр по ходатайству начальника штаба 5-й армии 5 мая 1916 г. был назначен и. д. штаб-офицера для поручений разведывательного отделения. Он сменил на этой должности ротмистра Н. В. Щербачева, который, по оценке начальника штаба 5-й армии генерал-лейтенанта Е. К. Миллера, хотя и являлся «вполне хорошим и исполнительным офицером, но, как показал продолжительный (с 15 апреля 1915 г.) опыт, к самостоятельному ведению войсковой контрразведки не подготовлен»[280].
Руководство ОКЖ по вполне понятным причинам не всегда отправляло на фронт самых опытных и квалифицированных специалистов. Оказавшись в боевой обстановке, такие офицеры не в полной мере справлялись с обязанностями начальников КРО, о чем, в частности, начальник Люблинского ГЖУ докладывал 25 мая 1916 г. товарищу министра внутренних дел. Однако причину недостаточной подготовки личного состава КРО к розыскной деятельности он видел в том, что руководители отделений назначались по усмотрению военных властей[281].
В письме помощнику по гражданской части наместника Его Императорского Величества на Кавказе князю В. Н. Орлову от 4 мая 1916 г. министр внутренних дел Б. В. Штюрмер сообщал, что с начала военных действий в ряды армии перешли 63 офицера и 17 унтер-офицеров ОКЖ. Усиленную убыль офицеров и чинов корпуса, с его точки зрения, вызывали тяжелые условия службы. Вследствие перевода в действующую армию в территориальных структурах корпуса некомплект составлял 94 офицера и 867 нижних чинов[282]. Доходило дело до того, что некоторые жандармские управления оставались без начальников. Например, в начале января 1916 г. оставались вакантными должности начальников Бакинского, Холмского, Орловского и Вятского ГЖУ[283].
Стремление некоторых офицеров попасть в действующую армию нельзя объяснить карьерными устремлениями, ведь начальники КРО и их помощники являлись прикомандированными к военному министерству и состояли в штате ОКЖ на должностях не выше помощников руководителей ГЖУ (подполковник, ротмистр). Данное обстоятельство мешало армейскому командованию повышать офицеров-контрразведчиков в должности и награждать за отличия в боях или успехи в служебной деятельности. Требовалась длительная процедура согласования со штабом ОКЖ. Только в конце июня 1915 г. состоялось совместное решение командира ОКЖ и начальника штаба Верховного главнокомандующего о распространении на вышеуказанную категорию лиц некоторых привилегий строевых и штабных офицеров. Звание «полковник» являлось для них предельным и присваивалось начальникам КРО ГУГШ и Ставки; руководители контрразведывательных органов в штабах фронтов, армий и военных округов на ТВД могли дослужиться лишь до подполковника. Так, на начало 1916 г. из 23 начальников КРО в действующей армии звание подполковника имели 8 человек, ротмистра – 10, капитана – 4, есаула – 1[284].
Следует отметить, что кадровая проблема в ОКЖ возникла не только из-за перевода жандармов в действующую армию, но и из-за расширения сфер деятельности корпуса в тылу, увеличивших нагрузку на личный состав, что привело к его нехватке[285].
Командование ОКЖ разными способами пыталось заполнить образовавшиеся вакантные должности. Положительно повлияло на решение кадровой проблемы «Великое отступление» русской армии в 1915 г., в результате которого империя потеряла большую часть Галиции и Польши. Находившиеся там жандармские и охранные органы были передислоцированы в Центральную Россию, часть офицерского состава получила назначения в действующую армию[286].
Руководство ОКЖ попыталось решить кадровую проблему среди офицерского состава путем введения «Временного положения об офицерских жандармских курсах, учреждаемых при штабе Корпуса жандармов на время войны». В основу были положены следующие принципы: курсы вводились только на время войны; наибольшее внимание при жандармской подготовке уделялось интересам армии; подготовка офицерского состава была ориентирована на решение конкретных практических задач, а не освоение общего теоретического курса; подготовка производилась не долее, чем в течение восьми недель, и охватывала только основы жандармской службы[287].
Однако, несмотря на предпринимаемые меры, ОКЖ продолжал испытывать недостаток в квалифицированных кадрах. Следует принять во внимание, что подготовка новых кадров как качественно, так и количественно была значительно сокращена. Вместо шестимесячных курсов были введены ускоренные двухмесячные, которые к тому же проводились значительно реже, чем в предвоенный период. Таким образом, как справедливо отмечает К. С. Романов, «уменьшение профессионального уровня жандармских офицеров, составлявших кадровую основу системы политического сыска, было действительно налицо»[288].
По данным заведующего особым отделом Департамента полиции, к концу 1916 г. в действующую армию откомандировано более 100 розыскных офицеров для службы в контрразведке[289].
К январю 1917 г. в 43 тыловых ГЖУ из 218 полагавшихся по штату офицеров в списках числилось лишь 165 человек. Нехватка составляла около 24 %[290].
Систему подбора и подготовки кадров спецслужб царского режима разрушила Февральская революция. После разгона Департамента полиции и Отдельного корпуса жандармов, 11 марта 1917 г. военный и морской министр А. И. Гучков подписал телеграмму об увольнении из органов по борьбе со шпионажем всех жандармских офицеров и лиц, ранее работавших в охранных отделениях и общей полиции. «Нужна контрразведка. Генеральный штаб это дело наладит. Граждане и воины, не спутайте этих верных людей с агентами сыска былого режима. Новой власти сыска не нужно», – писал он в революционном запале[291].
276
Романов К. С. Департамент полиции МВД России накануне и в годы Первой мировой войны (1913–1917 гг.): дис… канд. ист. наук. СПб, 2002. С. 157.
277
ГАРФ. Ф. 110. Оп. 5. Д. 1221. Л. 1.
278
Там же. Оп. 4. Д. 4320. Л. 13 об.
279
Каширин В. Тайная война на Пруте. URL: http://www.rg.ru/2015/03/18/ rodina-prut.html (дата обращения: 04.09.2016).
280
ГАРФ. Ф. 110. Оп. 2. Д. 18656. Л. 162, 270.
281
Там же. Ф. 102. Оп. 316. 1915. Д. 356. Т. 1. Л. 328–329.
282
Там же. Ф. 102. Оп. 316. 1916. Д. 200. Л. 203.
283
Там же. Ф. 102. Оп. 316. 1916. Д. 200. Л. 7.
284
Зданович А. А. Контрразведка царской России в Первой мировой войне: организационные и правовые проблемы функционирования // Великая война. Сто лет. М.; СПб, 2014. С. 45.
285
Романов К. С. Указ. соч. С. 157.
286
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 316. 1916. Д. 200. Л. 3–5.
287
Хутарев-Гарнишевский В. В. Отдельный корпус жандармов и Департамент полиции МВД: органы политического сыска накануне и в годы Первой мировой войны, 1913–1917 гг.: дисс… канд. истор. наук. М., 2012. С. 19–20.
288
Романов К. С. Указ. соч. С. 199.
289
ГАРФ. Ф. 102. Оп. 316. 1916. Д. 200 прод. Л. 181.
290
Хутарев-Гарнишевский В. В. Указ. соч. С. 19.
291
РГВИА. Ф. 2000. Оп. 13. Д. 1. Л. 101.