Стальное поколение

– Знаю, друг. Карпета работа… Поговорим еще…

Съехали с дороги на какую-то тропу. Тропа круто уходила в горы. Остановились – проехав километра три…

Двое – водитель и сопровождающий – вышли, не дожидаясь кивка. Кивнул и попов.

– Выйдем?

Хозяин машины усмехнулся. Все правильно – в машине могло быть подслушивающее устройство. Не доверяй никому.

Вышли. Хозяин машины – крепкий, усатый, за пятьдесят – открыл багажник. Из сумки – авоськи достал два больших граната, кинул один Попову.

– Откуда такая роскошь?

– Э… друг, это у вас там ничего нет. У нас – все есть…

Попов начал неумело чистить гранат. Сок тек по рукам, терпкий и липкий.

– Э… не так. Дай-ка…

У армянина получилось гораздо лучше. Пальцы у него – были как стальные…

– Ты из КГБ?

Вместо ответа – Попов протянул удостоверение.

– Особая Инспекция… полковник… раньше на армейские деньги – генерал-лейтенант было…

– Застали те времена?

– Нет… Но другое застал.

Армянин бросил в рот горсть рубиновых зерен.

– В семьдесят седьмом у нас одного паразита разоблачили. Из ОБХСС. Двадцать тысяч ему доказали… хотя явно в несколько раз было больше. Думаешь, это ему было главным наказанием? Нет… Отец как узнал, ствол в рот – и застрелился. Этот… Арутом его звали – в автозаке головой о стенку долбился, говорил – умереть дайте…

Армянин вздохнул.

– Другие теперь времена. Другие…

– От нас зависит.

– Ошибается, друг. Ничего от нас не зависит. Ладно. Спрашивай.

– Что произошло в аэропорту?

– Хороший вопрос. Личность террориста установили?

Матерый УГРОшник проявил себя – такого не допросишь. Он сам кого хочешь допросит.

– Нет.

– Понятно. Но я примерно, знаю, кто это был.

– Кто?

– Гия. Гия Сантурия. Ему все равно деваться особо было некуда – инвалидность, с головой неладно. Уроды…

– Подробнее.

– Да куда уж подробнее. Брат у него перед ворами попал… все это знали. Ты гэбэ, не знаешь, что такое воры. А это параллельная власть. Никуда от нее не денешься. В общем – брат старший у Гии – Леон – попал на наркоте. Большую дачку… то есть передачу в зону запорол. А за это – пику в бок. Судил явно Карпет, без него не обошлось. Ему сказали – отработаешь за брата. Потому что даже если бы Леон на пику вспрыгнул, все равно долг бы на семье остался. А у Сантурии – трое младших еще. Два брата и сестра.

– Где он потерял ногу? Афганистан?

– Он самый. Я его по базе пробивал. Пропал без вести. Перед тем, как пропасть – навестил брата. В ИТК-14, в Новочеркасске. Позиции там у воров ой какие хорошие. Черная зона. И я уверен, что аудиоконтроль свиданки не велся.

– Карпет. Зачем ему это надо? Политику на себя вешать.

Армянин улыбнулся.

– Попробовал бы он на себя не повесить. Это не Россия дорогой. У вас – все сами по себе, а тут – нет. Сказано – надо делать. Наверное, он и сам не рад бы делать. Но приходится. А то – свои на пику поставят. Кто-то из своих.

– Кто? Дашнакцутюн?

– Знаешь, уже? Да, Дашнакцутюн. Они здесь уже не первый год, даже не первый десяток лет.

– Почему вы ничего не предпринимали!? Вы же коммунисты!

– Коммунисты…

Армянин показал на отошедших людей.

– Как думаешь, им можно доверять? Нет. Потому что они армяне. А не армяну – никто ничего не скажет. И не доверит. Думаешь, если бы кто чего сказал – поверили бы? Все молчали бы. Семью бы убили…

Попов неверяще смотрел на армянина.

– Тебе нас не понять, русский, потому что вы другие. Вы никогда не теряли большинство народа в резне. А мы теряли. Для нас любой армян – прежде всего армян. А потом уже коммунист, вор или кто там еще. У нас когда в суд идут – стараются, чтобы дело дали русскому судье. Иначе – правды не жди…

– Я хочу встретиться с Карпетом. Нам надо поговорить.

Армянин покачал головой.

– Как ты себе это представляешь? Для него как для вора встречаться с тобой – западло, ему потом свои по ушам дадут. То есть воровской короны лишат. Он же тебя убить хотел.

– Все равно. – упрямо набычился Попов.

– Дело твое. Я кину слово, посмотрим, что будет. Но учи – Карпет непрост. Человека, который его исполнить пытался в молодости – распяли на воротах собственного дома.

– Мое дело. Кто в КГБ связан с Дашнакцутюн?

– Это ты сам выясняй. Мое дело хомутовское.

– Хорошо, в МВД, прокуратуре?

Армянин назвал несколько фамилий. Попов запомнил.

– Доказательства.

– Это уж ты сам расстарайся. Я оперативную информацию даю – работай. Ты же следователь.

– Хорошо. Что происходит в Карабахе?

– В Карабахе… В Карабахе много чего происходит. Основная буза идет от комсомольцев и от кое-каких деловых. Азеры решили там власть поменять. Свою установить. И перехватить контроль над деньгами – а там их много, хотя бы потому, что при Меченом там чачу никогда не запрещали готовить. А там – много осело из тех, кто в Сумгаите пострадал. Та же самая республика, смекаешь? Так что добра не жди. Туда оружие начинает собираться… охотничье пока, но уже и винтовки с автоматами есть. И люди приезжают.

– Люди?

– Молодежь. С армянских общин по всей стране. Я уже говорил – мы один народ, русский. Один маленький народ…

– Имена?

Мент назвал. Попов запомнил.

– Еще чем можешь помочь?

– Советом. Не верь никому.

Попов нехорошо посмотрел на армянина.

– И тебе?

– И мне дорогой. Мне – тем более…

Все… ползло под пальцами как гнилая пряжа.

– Когда еще встречаемся.

– Через несколько дней. Я попробую узнать о Карпете, если ты так этого хочешь.

– Мне нужны имена людей, связанных с Дашнакцутюн.

– В твоем ведомстве плюнь – не ошибешься. Они по политике работали, не то, что мы – хомуты… Армен!

Время было возвращаться в город.

– У гостиницы тебя выкину. Будь осторожен, русский…

СССР, Ереван. 12 сентября 1988 года

«Побег» – имел свои последствия. На следующий день – к Попову в принудительном порядке, приказом – прикрепили молодого армянского КГБ-шника по фамилии Дохоян. Степан Дохоян. Отказаться Попов не мог – приказ председателя армянского УКГБ, которому тот был прикомандирован для оказания практической помощи…

Произошло это все следующим образом…

Прежде всего – ночью гостиницу обстреляли. Из автоматического оружия.

Попов даже не понял, что произошло – пули прошли ниже, попали не в его этаж. Просто – посреди ночи он проснулся от шума, от топота людей по коридору. Он снял с предохранителя пистолет – но выходить не стал. Потом – в дверь постучали.

– Кто?

– Слуту! С вами все в порядке?

Слуту, оперативник – молдаванин, один из лучших. Откомандирован молдавским УКГБ для оказания практической помощи. Попов спрятал пистолет, открыл дверь.

– Что происходит?

– А вы не слышали – глаза молдаванина возбужденно сверкали – с трассы дали очередь длинную по зданию.

– Без жертв?

– Без. Стекла побили. Не уснуть…

Утром – их ждало продолжение. В виде приказа, подписанного председателем Армянского УКГБ и нескольких прикомандированных молодых офицеров. Фактически охранников.

Цадиков вышел на связь с Центральным аппаратом – и вернулся мрачнее тучи. Приказ не подтвердили, просто приказали поддерживать рабочие отношения с армянскими коллегами. Среди оперативников КГБ были такие, кто помотался по загранкам – и они лучше других могли предположить, что это значит. Армянский КГБ явно тормозил следствие, отсекал все следы, ведущие к иным версиям, кроме основной, фактически – предопределял выводы следствия. А они, откомандированные специалисты – возможно, были уже не гостями, а заложниками…

Степан Дохоян – так звали офицера, прикомандированного к Попову. Попов загрузил его перебиранием никому не нужных папок, а потом – спросил, где в Ереване можно хорошо, и не по-общепитовски пообедать…