Страница 8 из 39
— Ваша Светлость, вы меня не узнаете?
К князю приблизился светловолосый высокий юноша, который улыбнулся, склонившись в поклоне.
— Это я, ваш верный слуга, Чезаре.
Коррадо кивнул, улыбнувшись в ответ. Конечно, он помнил верного Чезаре. Слуга работал сравнительно недавно в Лукке у князя, а много чего успел натворить. Он и разбил дорогой сервиз, и испачкал одежду Коррадо в грязи, и обжег кипятком Готье де Шазея… Короче, много чего успел натворить, так как был по натуре неуклюжим человеком. Правда, в конце концов он извинялся и снова что-нибудь начинал портить. Коррадо не выгонял незадачливого слугу, так как Чезаре имел больную сестру, и ему нужны были деньги на лекарства.
Вот теперь этот самый Чезаре стоял перед князем.
— Ваша Светлость, я только сегодня смог к вам прийти! Это ужасно! Все считают вас мертвым. Маттео Дамиани приехал в Лукку, да и в другие ваши имения, заявив, что вы мертвы, и мы, ваши слуги, должны подчиняться ему. Он напал на донну Лавинию. На благо, она притворилась мертвой. Вчера после разговора с вами он заложил карету и уехал в Галлено.
— В Галлено до сих пор находится госпожа княгиня? — дрогнувшим голосом спросил Коррадо, не в силах скрыть волнение.
— Да, она там. Маттео запер её, и мы, к сожалению, не в силах ей помочь.
— Спасибо, верный друг. Но ты поможешь мне отсюда выбраться?
— Я, Ваша Светлость, сюда и пришел, чтобы помочь вам выбраться. Вот ключ. Уходя, Дамиани передал мне этот ключ, сказав, что вы сгниете в темнице и через месяц можно закопать ваше тело.
Ни на минуту не замолкая, Чезаре с помощью ключа открыл замок, и князь был уже свободен.
— Где же мы находимся?
— В вашем имении Каппанори.
Коррадо хмыкнул. Решительно, судьбы лишь посмеивается над ним. Умереть, сгнить заживо в своем же имении. Это похоже на иронию. Коррадо бы засмеялся, если бы это не было реальностью.
— Огромное спасибо, Чезаре. Я этого никогда не забуду.
Коррадо с искренней теплотой обнял Чезаре. Слуга зашмыгал носом от нахлынувших чувств.
— Это вам спасибо, Ваша Светлость. Я не забыл, сколько проблем вам доставил, а вы меня не выгнали, терпели из жалости. Теперь настал мой черед вам помогать. Лошадь уже готова.
Князь Сант-Анна пожал ему руку и побежал в конюшню за лошадью. Предупрежденные слуги даже и виду не подали. Они лишь молча поклонились князю.
Коррадо оседлал вороного жеребца. Надо спешить в Галлено. Марианна в беде, и только он, князь Сант-Анна, может ей помочь.
Князь скакал на коне. Уже темнело. Солнце незаметно поменялось местами с луной. Теперь на небе царствовала одна луна и её верные пажи, звезды. Тихо зашелестел ветер. «Нужно коню передохнуть, да и мне тоже. Перед встречей с Маттео я должен быть в форме, так мне будет легче его одолеть», — подумал князь, взглянув на небо.
Он спешился во дворе трактира, расположенного на улице Виа-Верона. Коррадо машинально сунул руку за пазуху, чтобы достать деньги, и удивился, увидев монеты. «Слуги Маттео даже не обыскали меня. Да и зачем? Это им не нужно. Дамиани ведь хотел меня унизить, оскорбить, доставить удовольствие уязвленной гордыне. О деньгах он и не думал. До чего может докатиться человек,» — подумал Коррадо, невесело усмехнувшись.
Он взглянул на вывеску трактира. Вывеска раскачивалась на кронштейне, скрипя. Её ржавчина немного портила вид картины — тарелка, а на ней жареный цыпленок, бутылка вина и яблоки с виноградом. Если бы не ржавчина, то, определенно, заведение привлекало бы многих людей. Но с ржавчиной вывеска напоминала своим видом дремучую старуху. Она лишь отталкивала потенциальных клиентов, показывая небрежность хозяина гостиницы. Сейчас Коррадо был слишком голодным и уставшим, чтобы задумываться над такими нюансами. Он спешился, передавая поводья конюху.
— Я желаю иметь ужин и ночлег в вашей гостинице, — сказал Коррадо трактирщику.
— Увы, у меня найдется одна комната для вас, но она небольшая, — развел руками мужчина с пышными, черными усами.
— Я не собираюсь спать в хоромах. Давайте её, — согласился Коррадо, подумав, что всё равно на рассвете он уедет и нечего сейчас лишний раз спорить с хозяином.
Он видел, что трактирщик явно врет. У него появятся большие, свободные комнаты, стоит лишь звякнуть монете.
Коррадо заплатил двадцать экю и велел принести стакан черного вина и жаренного цыпленка. Хозяин кивнул, и Коррадо сел за деревянные, грубо-сколоченные стол и стул.
Народу было мало в трактире. Очевидно, хозяин не испытывал наплыв посетителей. Впереди князя сидели двое мужчин: один худой и белокурый, а другой жирный упитанный с черными, растрепанными бакенбардами. Оба играли в карты. Скорее всего, на деньги, потому что-то и дело радостные или гневные крики слышались за столом. Упитанный проигрывал, так как он в гневе возмущенно вскрикивал, ударяя по столу кулаком, от чего стакан с вином и хлеб подпрыгивали. Худой же посмеивался, радуясь победе. Рядом с жирным сидела симпатичная темноволосая девушка в коричневой юбке и холщовой рубашке. Она затравленно осматривалась, как будто в трактире затаился недруг. За правым столом от князя сидел парень в очках. Он смотрел в тетрадь, писал что-то и бубнил себе под нос. Больше никого не было в столовой.
— Я её ставлю, — заявил вдруг играющий мужчина, указывая своим жирным пальцем на девушку.
— Ты уверен, Бернар? — уточнил худой.
— Уверен как никогда, Мишель, — кивнул жирный. — Итак, моя ставка — Катрин.
Девушка, про которую шла речь в разговоре, вздрогнула, но ничего не ответила.
— Согласен, — сверкнул очами Мишель. — Считай, она моя.
Коррадо тем временем доедал ножку цыпленка и, услышав этот разговор, решил вмешаться. Ему не понравилось, что честь девушки просто так ставят на кон.
— Господа, я просил бы не оскорблять честь этой девушки, — крикнул Коррадо, вставая.
— А ты откуда взялся, благородный ты наш? — хмыкнул Бернар.
— Откуда взялся не ваше дело, и я бы вам посоветовал не оскорблять и меня. Оставьте девушку в покое.
— Я имею право, мне кажется, трогать то, что мне принадлежит, — высокомерно заявил он. — Что касается тебя, мужик, кто позволил тебе обратиться ко мне?
Коррадо вытащил шпагу из ножен.
— Элементарное благородство. Я не люблю следить за тем, как оскорбляют дам. Защищайтесь!
— Ты сам доигрался.
Бернар также вытащил шпагу. Мужчины проверили на остроту шпаги и встали друг против друга. Вскоре они скрестили оружие. Начался бой.
Коррадо с легкостью парировал удары. Он чувствовал себя одним целым со шпагой. Существовали только он и его верная подруга — шпага. Князь дрался торопливо, сжав губы, с написанной на лице яростью. Он нападал непрерывно, и изогнутое лезвие его сабли со свистом рассекало воздух, словно он косил невидимое небесное поле.
Бернар фехтовал неуклюже. Он постоянно задевал и стол, и стулья и всё что на столе лежит, увертываясь от острой шпаги. Теперь Бернар жалел, что вызвал на бой князя. По тому, как тот фехтовал, Бернар с возрастающей тревогой понимал, что скоро будет лежать мертвым.
Вдруг Коррадо сделал обманчивое движение шпагой влево и резко проткнул горло Бернару. Тот лишь успел вскрикнуть.
Все с испугом смотрели на князя. Сам Коррадо тяжело дышал. Его грудь вздымалась, подобно кузнечным мехам. Он боялся быть убитым. После своей смерти он не сможет помочь Марианне, и, в итоге, не выполнит главное обещание — убить Маттео.
Вообще, зачем он вмешался в их диалог? Девушка была не против поучаствовать в карточном долге. Опять навлек на себе ненужные по сути проблемы. Сейчас его арестуют. Дуэли запрещены.
Поняв это, Коррадо встряхнулся и подошел к трактирщику. В руках князя звякнула монета размером в сорок экю.
— Избавишься от трупа и получишь столько же.
Трактирщик бросился убирать труп. За такие деньги он готов был весь пол вытереть или покрасить наконец свою вывеску.
Худой мужчина побыстрее ретировался. Парень в очках ушел ещё в начале дуэли.