Актуальные проблемы Европы №1 / 2013

Предложение президента России Дмитрия Медведева провести заседание G8 2014 г. на территории «иннограда» Сколково еще раз указывает на ту важность, которую современное российское руководство уделяет концепции инновационной экономики.

«Для “Сколково” саммит будет значить многое, – сообщил РИА “Новости” президент фонда “Сколково” В.Ф. Вексельберг. – Внимание к саммиту “восьмерки” будет приковано во всем мире, будет возможность показать, что значит проект “Сколково” для России в целом, что это проект, который отражает инициативу руководства страны по переводу экономики России на инновационные рельсы развития. Надеюсь, что руководители стран “восьмерки”, когда приедут, увидят, что слова не расходятся с делом, что строится инновационный город», – добавил В.Ф. Вексельберг (3).

Оптимистичный настрой нынешнего российского руководства, но уже в общероссийском масштабе выразил В.В. Путин, выступивший со своим последним правительственным отчетом в Государственной думе. Он уверял депутатов, что российская экономика в полном объеме смогла восстановиться после мирового финансового кризиса и доходы россиян в реальном выражении продолжали расти. Путин также отметил, что в Европе кризис перешел в хроническую форму, вызывая «затяжную рецессию и застойную и растущую безработицу», а бюджетный дефицит и банкротство государственных финансов стали «настоящей удавкой для государств, теряющих сегодня право на государственное суверенное решение» (цит по: 5).

Откуда столь высокая уверенность в светлом будущем российской экономики и пессимизм в отношении экономики европейской (отметим, что оценка дел в Европе нам кажется адекватной), ведь мы уже слышали некогда заверения о том, что Россия – тихая гавань и кризис ее не коснется? Ответа на этот вопрос может быть два: либо руководство страны пребывает в полном неведении о реальном положении дел в России и в мире (о каком внимании к «иннограду» говорит Вексельберг, когда на Западе своих проблем бессчетное множество?), либо оно пришло к решению резко изменить курс и отойти от либеральной модели социально-экономического развития, поскольку именно в этом видит проблемы Европы, да и всего Запада в целом). Вопрос на момент написания этой статьи остается открытым, однако ответ на него скорее всего будет известен на момент ее выхода в свет.

Что же касается инновационного центра «Сколково», то его, по нашему мнению, ждет та же судьба, что и бизнес-школы с одноименным названием. Отрицательный итог сколковской бизнес-образовательной инициативы (как впрочем бизнес-образования в целом) мы прогнозировали еще три года назад (11), и связан этот итог с неверным пониманием современным российским руководством сути, целей и задач бизнес-образования в частности и образования вообще. Это же относится и к концепции инновационной экономики, которой пользуются сегодняшние российские политические и бизнес-лидеры. Главная беда этой концепции в том, что она тесно увязана с понятиями капитализма и рыночной экономики. Именно под эти представления создавался сколковский инновационный центр в ситуации, когда все Подмосковье окружено «советскими» инновационными центрами (Королев, Троицк, Химки, Мытищи, Зеленоград и т.д.), нуждающимися лишь в достаточном финансировании. А то, что сколковский центр может только делить деньги, а не создавать что-то новое, показывает его соглашение с химкинским НПО «Энергомаш». Советский гигант будет разрабатывать новое топливо «Ацетам» в рамках сколковского гранта. А что будет делать инновационный центр «Сколково»? На этот вопрос, по нашему мнению, точно отвечает Википедия. Статья, посвященная «иннограду», сообщает, что последний представляет собой «строящийся современный научно-технологический комплекс по разработке и коммерциализации (sic! – О.П.) новых технологий» (14). Таким образом, «инноцентр», по-видимому, будет стараться подешевле купить новую технологию и подороже ее продать.