Страница 34 из 58
— Но у тебя же ее нет.
Я указываю рукой перед собой на наши бокалы, пиццу и свои пушистые носки.
— А это как называется?
— Дружба с нездоровыми взаимозависимыми тенденциями.
Я улыбаюсь.
— Ну, а мне кажется, что это начало чего-то очень, очень особенного.
— У тебя проблемы, и мне жаль, но я смогу посмотреть еще только одну серию. У меня овуляция, и нам с Лукасом нужно…
— СТОП. Господи. Ты же о моем брате говоришь.
— Специалист по оплодотворению говорит, что нам нужно превратиться в кроликов.
Я засовываю пальцы в уши.
— Ла, ла, ла, ла, ла, ла.
— И если мы не зачнем в этом месяце, значит, нам нужно начать обсуждать другие варианты.
Опускаю пальцы и пялюсь на нее. Она смотрит вниз на свои руки и покусывает нижнюю губу, явно расстроенная. Они с Лукасом пытаются зачать ребенка уже больше года. Я сидела с Дейзи и видела все ее тесты на беременность — все отрицательные, и всегда разочарование.
Я толкаю ее локтем.
— Мне жаль.
Она пожимает плечами.
— Все в порядке. То есть, мы еще даже ничего не рассматривали. У нас все еще много вариантов.
— Ага… Я просто знаю, каким тяжелым стал для тебя последний год. Не забывай, я могу познакомить тебя с невесткой Адама, Кэти, если хочешь. Она принимала «Кломид», и после зачала близняшек.
Дейзи не встречается со мной взглядом. Думаю, заплачет, если поднимет на меня глаза. Вместо этого, тянется вперед и сжимает мою руку. Мы сидим вот так некоторое время, смотрим «Офис» и притворяемся, что все в порядке.
* * *
К тому времени, как я направляюсь домой, меня клонит в сон от вина, и я готова залезть в постель. Было весьма тяжело снова надеть это платье, а каблуки я даже не пыталась. Они валяются на пассажирском сидении, когда я подъезжаю к своему квартирному комплексу.
На парковочном месте рядом с моим стоит знакомая черная «Ауди» Адама.
Какого черта?
Паркую машину.
Почему он до сих пор здесь?
Оптимист во мне уверяет, что его машина поломалась, он оставил ее здесь и ушел домой. Хотя я знаю, что сейчас не этот случай. Такие хорошие машины, как эта, не ломаются — это относится только к моей — что означает, Адам до сих пор в моей квартире, а я зла как черт. Девушке нельзя притвориться, что она идет на свидание, и спокойно вернуться домой? Почему он так старается превратить мою жизнь в ад? Тот факт, что я игнорировала его звонки и е-мейлы должен был кристально ясно дать ему понять, что я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Я стону и опускаю козырек с зеркалом, проверяя себя в отражении. Лицо не настолько ужасно, как я предполагала. Благодаря съеденному мной у Дейзи количеству пиццы, я выгляжу очень даже удовлетворенной. Хорошо. Пусть думает, что мой кавалер на свидании не мог убрать от меня руки.
Затем я смотрю на пассажирское сидение, где мои же каблуки надо мной насмехаются. Мне нужно снять пушистые, как облачка, носки, и надеть каблуки, а все потому, что Адам не знает, как оставить меня в покое. Стону и тянусь за противной обувью. Не спеша застегиваю их в надежде, что Адам выйдет именно в этот момент. Я помашу ему со своего места в машине, и мы станем двумя кораблями, что разойдутся в ночи.
Раскатала губу. Несколько минут спустя мне, наконец, приходится встретить неизбежное. Смело шагаю по дороге к квартире и вставляю ключ в замочную скважину, но Адам открывает дверь раньше меня. Сколько заботы.
Он стоит по ту сторону двери, удерживая ее для меня открытой. Его волосы влажные после душа, и он переоделся в чистую одежду — джинсы и футболку. О, конечно же, чувствуй себя как дома.
— Что ты до сих пор здесь делаешь?
Он бросает мне краткую улыбку.
— Мышонок не хотел меня отпускать.
Щенок свернулся клубком на диване, и ему слишком удобно лежалось, чтобы встать и идти приветствовать меня — его мать.
— Ладно, ну, я устала… — намек. Намек.
— Рановато вернулась, — продолжает Адам, полностью игнорируя мои предложения уйти из моей квартиры. Он что, раньше не получал намеков? Они вообще относятся к горячим парням?
Я закатываю глаза, проходя мимо него.
— Пусть желают большего, Фокс. Ты из всех людей должен это знать.
— Да? Расскажи о своем свидании. Было мило?
Что-то в его тоне настораживает.
Снимаю с себя каблуки и с преувеличенным удовольствием бросаю их в шкаф.
— Он оказался идеальным джентльменом. Спасибо, что спросил, — отвечаю я, возвращаясь в гостиную.
Адам сидит на диване, выглядя так, будто владеет этим местом. Держу пари, если я сяду на то место после его ухода, диван будет пахнуть им. Это тревожит. Он не может вот так просто войти в мою жизнь и сменить запах моей мебели.
Он смотрит на меня с полуулыбкой.
Склоняет голову набок и спрашивает:
— Куда ходили?
Упираю руки в бедра.
— Небольшой итальянский ресторанчик.
— Что заказывали?
— Пиццу.
— И о чем же вы говорили?
— О книгах. О политике. О культуре, — размахиваю руками в воздухе, дабы обхватить все предметы. — Разговор просто вязался.
Его бровь выгибается в неверии.
— А что насчет второго свидания? Уверен, он пригласил тебя перед тем, как отвезти домой.
Я сдерживаю презрительную ухмылку.
— Уже спланировали на следующую неделю.
— Да?
— Мгм, — провожу пальцами по своему шелковому платью. — Подумываю надеть более сексуальное платье, поскольку, ну, знаешь…
— Можешь уже прекратить врать, — шипит он, глаза полны того же огня, что и в ХАМЛ.
Я вскидываю руки в воздух.
— ОГО. Как оно, просыпаться каждый день с твоим уровнем самоуверенности? Я попросила тебя уехать уже десять раз, а ты до сих пор сидишь на моем диване, гладишь мою собаку и обвиняешь меня во лжи?!
— Лукас сказал мне, что ты была у него, — произносит он ровным, холодным тоном.
Отныне мой брат для меня покойник.
Я негромко аплодирую ему.
— Так держать, Шерлок. Ты добрался до сути. У меня не было свидания. Не-а, я просто не могла больше находиться в твоей компании более пяти минут, так что солгала. Ты себя лучше от этого теперь чувствуешь?
Он хмурит брови, а огонь в глазах становится даже еще ярче.
— Он сказал мне потому, что знал, что я пытался найти тебя последние несколько дней.
— О, так ты с моим братцем теперь союзники? Ну, почему бы тебе не сделать мне одолжение и передать ему, чтобы отвалил на хрен, а затем и самому последовать этому же примеру.
У него хватает наглости улыбнуться. Если бы я держала в руках свои каблуки, они бы уже полетели в одну тупую, красивую голову.
— Ну все. Мышонок, взять!
А Мышонок вылизывает свою задницу.
Попытаться стоило.
Адам отталкивается от дивана и встает, направляясь ко мне. Я отхожу назад. Он делает один шаг, а я два, но все равно каким-то образом настигает меня и сокращает расстояние между нами. Я выставляю руки, дабы удержать его на расстоянии вытянутых рук, и его массивная грудь упирается в мои ладони. Чувство такое, словно я пытаюсь остановить приливную волну.
— Я оговорился тем вечером, — произносит он, беря мои запястья в свои руки и прижимая их к своей груди. Я отталкиваю его, но теперь кажется, словно совсем наоборот.
— Да?
— Очевидно, я заинтересован.
Отвечаю очень вульгарным фырканьем:
— Очевидно? Кому-нибудь другому расскажи.
— Да ладно, Мэделин, я заинтересован, — повторяет он, его непоколебимый взгляд удерживает мой. — Но я пытался поступить правильно. Я недавно разорвал помолвку. Переехал в другой конец страны. Я пока не разобрался со всем, — почти смеюсь — его жизнь напоминает чуть-чуть меньшую неразбериху, чем моя. — Ты не та, с кем я хочу просто развлечься.
— Так ты говоришь, что со мной нельзя трахнуться? — дразню я.
— Мэделин.
Его руки сжимают мои, и он притягивает меня ближе. Такая близость становится проблемой. Напряжение между нами растет, и мне страшно, потому что повторение случая в ХАМЛ может иметь место — вот только сейчас мы одни в моей квартире, а мой диван всего в паре шагов у него за спиной. Хуже того, моя кровать еще ближе.