Нетленный

– Он посчитал, что эту штуку вы приобретете в качестве артефакта для музея? – поежилась Варвара.

– А что, вполне уместно, – хмыкнул Якушин. – В некотором роде гроб, и даже не имитация. Василий, в принципе, помнил про государство, про обязанность сдавать подобные находки, все такое… Но опять же растрепанные чувства, досада, что зря проехал такое расстояние… Я отложил все дела, и мы с ним долго беседовали. Он поверил, что я не злодей, не грабитель… – В глазах Сергея Борисовича блеснула очередная загадка – впрочем, погасла. – Я объяснил товарищу, что музею, конечно, требуются новые экспонаты, и мы охотно бы приобрели артефакт, кабы не одна загвоздка…

– Давайте начистоту, Сергей Борисович, – сказал я. – Что, по-вашему, находится внутри саркофага?

Он как-то странно меня разглядывал – словно еще не понял, что я из себя представляю.

– Если принять по умолчанию, что во всех саркофагах нечто тождественное… то зачем вы об этом спрашиваете? Поверьте наконец, здесь нет маразматиков и мракобесов, мир гораздо шире и многообразнее, чем вы думаете. И не все устоявшиеся и общепринятые теории этого мира являются безоговорочной истиной. Просто люди однажды договорились считать их истинными – что, понятно, не делает их таковыми. Сколько событий, непривычных для вашего менталитета, еще должно произойти, чтобы сознание сдвинулось с мертвой точки?

– Хорошо, я постараюсь быть серьезным, – сказал я. – Мы имеем дело с теорией, согласно которой на планете задолго до эры динозавров существовала высокоразвитая человеческая цивилизация. Это были не инопланетяне, а именно те, кто через сотни миллионов лет заселят Землю…

– Можно подумать, это мешает им быть инопланетянами, – фыркнула Варвара. – Мы все потомки инопланетян – когда же ты научишься понимать элементарные вещи…

– Простите, оплошал, Варвара Ильинична, – извинился я. – В вас действительно есть что-то нездешнее…

– Так, брейк, – среагировал Якушин, – все разбирательства – на улице.

– Спасибо, Сергей Борисович, – сказал я. – Предполагается, что под Ржавниками Красноярского края – видимо, больше оказалось негде – представители данной цивилизации похоронили одну из сановитых семей, включая ребенка. Цивилизация достигла высот. Бальзамический раствор, в котором миллионы лет не разлагаются тела и выглядят так, словно еще живы и в ус не дуют… Мы тоже не в пещерном веке, однако признайтесь, Сергей Борисович, через сколько столетий наша наука додумается до таких вещей?

И снова что-то заблестело в его глазах. Я не ошибался. Артефакт полагается сдать государству (читай, спецслужбам), да и бог с ним. Но что мешает повременить со сдачей? Позаимствовать раствор, провести анализ, понять, из чего он состоит? Таблица Менделеева неизменна – миллиард лет назад природа состояла из тех же периодических элементов! А то, что при вскрытии можно нахвататься токсических веществ, – тоже не проблема. Предупрежден – значит, вооружен.

– Вы молчите – значит, не скоро, – резюмировал я. – Если подытожить, вы считаете, что в саркофаге плавает тело маленького ребенка, который выглядит, как живой, и разве что не улыбается.

– Там может плавать все, что угодно, – отрезал Якушин. – Или вообще ничего. Мы не умеем проницать через стены – тем более по фото. Есть интуиция, есть вероятность, есть анализ на основании известных фактов и гипотез. Я уверил Василия Злобина, что ему нет смысла обращаться куда-то еще, и в качестве подтверждения своих намерений выплатил аванс, которым Василий остался доволен. Я решил, что неразумно отправлять его обратно в тайгу, попросил задержаться. Он ночевал в служебной гостинице в поселке Восход под охраной работников нашей службы безопасности…

– Вы считали, что Василию угрожала опасность? – снова перебил я. – На основании чего, позвольте спросить? Он засветился только в банке «Транс-Кредит», но сами говорите, ему указали на дверь…

Якушин тяжело вздохнул, но разжевывать «элементарные вещи» не стал.

– Он предъявлял в этом банке свои паспортные данные, номер телефона или что-то в этом роде?

– Вы мыслите резонно, Никита Андреевич. Но немного не в том направлении. По словам Василия, никаких своих данных он не предъявлял. Потом, впрочем, вспомнил, оговорился – машинально представился, войдя в кабинет: «Моя фамилия Злобин, проживаю в Красноярском крае».

– Где он сейчас?

– Слушайте по порядку. Мы договорились с Василием, что в обстановке строгой конфиденциальности привозим артефакт в музей, осматриваем его и производим окончательный расчет. Проблема передачи ценного предмета государству – это моя проблема. Василий согласился скоротать время в гостинице. Я позвонил Анфисе Павловне Зелинской, это моя сотрудница, ей тридцать девять лет, окончила Санкт-Петербургский государственный университет, работала в нем на кафедре археологии, потом переехала в Новосибирск, трудилась в институте археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Выполняет определенные работы для нашего музея… Когда я предложил ей поучаствовать в этом проекте, она охотно согласилась. Анфиса Павловна полностью в курсе. Варвара Ильинична знает эту женщину. – Якушин кивком апеллировал к Варваре. Та кивнула. – Кстати, женщина физически развитая, занимается альпинизмом, дважды в год посещает горнолыжные курорты Шерегеша.

– И в данный момент, к сожалению, не замужем, – вздохнула Варвара. – Хотя совсем недавно – была. И в обозримом будущем – снова будет.

– Я связался с Борисом Аркадьевичем Малыгиным – директором частного охранного предприятия «Сибирский Бастион», с его конторой у нас давние устойчивые связи. Обрисовал просьбу – не акцентируя подробности. Борис Аркадьевич выделил бронированный закрытый пикап фирмы «Форд» – внешне особо не примечательный, и трех проверенных сотрудников. Их фамилии Вебер, Березин и Кашин. Малыгин составил договор. Обычно мы не принимаем таких мер предосторожности, когда доставляем в музей артефакты, но сами понимаете – предмет такой, что лучше лишний раз перестраховаться. Маршрут движения оговорили. По задумке эти люди, плюс Василий Злобин, должны были прибыть в Ржавники, забрать артефакт и вернуться обратно. Мы договорились с Анфисой Павловной постоянно поддерживать связь. А люди Малыгина должны были контактировать со своим начальством. От маршрута не отклоняться, следить за обстановкой, на провокации не реагировать…

– На какие провокации? – встрепенулся я.

– На любые, – отрезал Сергей Борисович.

– Позвольте еще вопрос. – Под ложечкой неприятно засосало. – Эти люди вооружены?

– Да, и у них есть соответствующее разрешение. «Сибирский Бастион» – серьезная организация, к ее услугам прибегают даже государственные органы. Группа выехала из города на рассвете в субботу. Ей предстояло одолеть порядка шестисот километров – по возможности избегая федеральных трасс. Мимо станции Тайга, огибая Томск – на Максимкин Яр, а далее – через административную границу Красноярского края. Подъехать к Ржавникам – с запада, через село Кундус. По мере движения Анфиса Павловна несколько раз выходила на связь, жаловалась на качество дорог, сетовала, что поездка отнимает больше времени, чем планировалось. Обстановка была спокойная. В десять вечера они проехали Кундус, в десять пятнадцать были в Ржавниках. Сотовая связь в районе отсутствует, но об этом мы позаботились – общались по спутниковым телефонам. Словно хирургическую операцию проводили в режиме реального времени, – Сергей Борисович невесело усмехнулся, – «Деревенька глухая, людей не видно, все спят уже… Воздух здесь какой-то странный, густой, много запахов… Вот входим во двор… Березин осматривает надворные постройки… Входим внутрь… Кашин проверяет периметр здания, Вебер открывает крышку подпола, мы спускаемся вниз, включили фонари…»

Варвара слушала Сергея Борисовича с открытым ртом. Триллер удался, и что-то подсказывало, что на счастливый конец рассчитывать не приходится.

– Потом минут на пять она отключилась, снова вышла на связь, были помехи – что неудивительно в глубоком подвале. У Анфисы Павловны подрагивал голос – но это было приятное возбуждение: они находились рядом с саркофагом.