Страница 4 из 8
Ее мужчина старался не хуже самой Нины. Он целовал шею, плечи, спину и вновь шею моей королевы, она сидела на тахте в возбуждении, слегка, то поднимая, то опуская красивый разрумяненный зад. Ее партнер, как сильный питон, проползая под ее правой рукой, добирался губами к торчащим розовым соскам. Юноша был очень возбужден, и я сомневаюсь, что он контролировал себя. Нина подсматривала за ним слегка, думала она сейчас только обо мне.
Пока я пытался контролировать свою половинку, мулатка подо мной делала необыкновенные кульбиты и сальто, пока я не почувствовал свой упругий и взбудораженный фаллос оказался в жадных объятьях ее страстного рта. Мне было трудно смотреть по сторонам, и я закрыл глаза.
Я не люблю неуправляемых ситуаций, опасаюсь молниеносных напоров и штурмов, а дело шло именно к этому. Я ничего не мог сделать. Женя приподнял свою партнершу за ноги, намереваясь видимо проделать своим языком движения между ее ягодиц. В этот момент Нина оставила меня в покое и рванулась в другой конец комнаты к слишком смелому другу. Я выдохнул и закрыл глаза, моя жена уже стояла рядом. Любовные игры на сегодня закончились.
Все же красивый эротический полнометражный фильм стоит большего, чем яркая, улетная короткометражная порнушка. Около полуночи мы все вместе отправились на море купаться. Море спало. Я купаюсь со своей «Евой», ласково успокаиваю ее страсть. Женя переживал, что романтический вечер закончился так быстро, он не хотел уезжать в холодную Сибирь, он решил навсегда вернуться в Адлер. Этот вечер шокировал его и нас. Приятная истома разливалась в наших телах и мыслях, но что может быть прекраснее недосказанности. Запретный плод был не тронут, он сохранен и великолепен. Он будет манить нас к себе и дальше…
Глава II. Октябрь, шторма начинаются
3 октября. Каникулы льва
Сегодня Женя с Ниной уехали. Мы попрощались с ними вчера как старые друзья. Все было здорово и даже очень. А сегодня утренним поездом они отправились в дальний путь, ехать им, на поезде пять суток. В Сибирь.
Вчера они скупали в сувенирных лавках ракушки разных морей для друзей и знакомых. Женя не хотел уезжать чуть не до слез. Видно, ему долго еще будет сниться чача и массаж для красивой незнакомки под шум черноморских волн.
Нам тоже немного грустно. Мне трудно понять людей, едущих на море на считанные дни. Невозможно прочувствовать море и невозможно надышаться новой короткой встречей. Женя с черной, как у молодого льва шевелюрой, грустит. Он не понимает, что с ним происходит. Думаю, что если бы Светлана была свободна, он бы нашел способ не уезжать. Но сейчас обстоятельства сильнее его.
Прощаясь с Женькой и глядя в его грустные глаза, я вспомнил мультфильм «Каникулы льва Бонифация», и как лев машет рукой с парохода удаляющейся Африке, детям и дорогой бабушке. «У-у!» – пропел пароход.
И тут Бонифаций понял, что каникулы кончились. А золотую рыбку он так и не поймал, почти не поймал. И хорошо, что не поймал.
4 октября. Я начинаю рисовать
Погода испортилась. В центе Адлера я купил гуашевые краски и отличный ватман.
Пробую писать картины гуашью. В принципе, техника схожа с маслом, можно наносить краску пастозно, перекрывая предыдущий слой.
Я всегда пишу картину многослойно, обычно темный первый слой перекрывается все более светлым и мягким цветом и так пять – шесть слоев. Это занимает в среднем 5–8 дней. А если картина крупная, больше чем 60х80 сантиметров, то и больше дней, но максимум – десять. Нельзя, чтобы картина затягивала, лучше писать на вспышке, на впечатлении. Стремительно и энергично. Нужно не увлечься и не «зализать» живопись.
Идеально, если вначале работы уже знаешь, что ты хочешь увидеть, и есть силы и воля, тогда картина получится в три дня. Александр Павлович Мамонтов, заслуженный художник России, мой друг и немного учитель живописи, может испечь шедевр в два, три часа. Возможно, я тоже перейду на такой стиль, но для этого нужно стать мастером.
Быстроты, темпа живописи требуют букеты цветов. Особенно мастерски у моего учителя получаются пионы: розовые, белые и красные. Нужно писать быстро, бросая толстые мазки-лепестки, помогая себе мастихином. Ведь вечером и в последующий день от былого величия букета уже не останется следа. Так что не спи художник, когда перед тобой живые цветы.
Когда Ван-Гог писал свои подсолнухи, мне кажется, он писал их медленнее, так как они завядшие. От его картин веет неторопливостью и спокойствием. Хотя точно я не знаю, как долго Ван-Гог писал каждую свою картину.
Еще позволю себе абзац про Винсента Ван-Гога.
Как-то давно, мне было лет десять, отец мой нарисовал «Ирисы» Ван-Гога, в белой вазе, эта картина до сих пор висит в квартире моих родителей.
Я спросил отца:
– Папа, кто автор этой великолепной картины?
– Винсент Ван-Гог! – ответил отец, улыбаясь. – Нравится?
– Очень, все понятно и прекрасно.
Так я приоткрыл для себя мир живописи через Ван-Гога.
Любовь, мир, жизнь, доброта, вот что я увидел в этом букете. Необычайно миролюбивая энергетика, тепло, гармония вселенной – это Винсент Ван-Гог.
Такого же нельзя сказать почти ни о ком из художников. Почти везде присутствует агрессия, революционизм, очевидное желание понравиться.
Размышления о живописи и художниках позволю себе в следующих главах.
Мы на море. На пути путешественников, романтиков, капитанов и пиратов.
5 октября. Тропический дождь
Многочисленные коты и кошки сидят под навесами и в беседках, ждут прояснения на небе. Море неспокойно, но купаться можно. Тепло.
Пишу и рисую в нашей комнате гуашью по ватману. Получилось несколько интересных картинок: «Ирисы на грядке», «Пейзаж с кипарисом», «Летний пейзаж на реке», «Ирисы и каллы в вазе».
Несколько листов у меня купили две девушки, отдыхающие из Москвы, наши соседки. Вернее, три листа. Купили, это сказано, конечно, символически, цена одного рисунка составила бутылку красного полусухого вина и поцелуй. Студентки весь день лежали в своем номере и скучали. Я предложил им пробежку на море и купание под дождем, они улыбнулись и отказались.
Я планирую пройтись по Адлеру и предложить что-нибудь местным любителям живописи. Здесь не считанное количество богатых частных гостиниц и коттеджей. Для этого нужно купить альбом с хорошей бумагой и нарисовать не менее тридцати рисунков в разных жанрах. Наверняка, им что-то понравится.
6 октября. Рапаны
Подходя в одиннадцать утра к морю, мы не поверили своим глазам.
Наш пляж заливало водой и пеной, море бушевало, вода доходила до бетонной набережной. Волны угрожающе накатываются, разбиваются о волнорезы, поднимая брызги метров на пять. Кое-где валяются булыжники по два килограмма, выброшенные на набережную ночью. Ветер очень сильный, холодный, кажется, что сейчас посыплет мокрый снег. Это шторм, какого мы еще не видели, ни в эту поездку, никогда раньше.
Конечно, о каких-либо загорающих нет и речи.
По срезу воды бродит несколько человек, ковыряющихся в гальке и опасливо следящих за надвигающейся лавиной воды. То и дело кто-то из них нагибался и складывал в черный полиэтиленовый пакетик поднятое с гальки. Разговаривать и тем более что-нибудь рассказывать никто не хотел. Подойдя ближе, я увидел, что идет сбор хищных моллюсков, рапан, выброшенных из морских глубин. Их присоски не выдержали, волна буквально сорвала их из глубин и выкинула на песок вместе с галькой и булыжником. Бросать моллюсков обратно в море не было уже никакого смысла, раковины у многих были повреждены, пробиты в одном или в нескольких местах. Редким рапанам повезло еще меньше, они были вырваны штормом из раковин, и представляли отличное лакомство для кричащих больших чаек.