Страница 3 из 8
Очень много пришлось потрудиться фальш-историкам, чтобы ввести в научный оборот такой огромный объем исторических источников. А прежде нужно было подготовить их «оригиналы», сохранившиеся якобы на разных языках, в разных частях Света и в разные эпохи. Ведь они должны были как-то сочетаться друг с другом, хотя бы при поверхностном просмотре не содержать противоречий.
А еще ведь нужно было согласовать данные смежных наук: археологии, палеографии, нумизматики, генеалогии, исторической географии и ставшей в последние годы модной геногеографии…
Труд поистине титанический!
В 1938 году французский ориенталист и историк искусства, член Французской академии Рене Груссе выпустил сочинение «Империя степей».
Книга «в обобщенном виде представила западному читателю историю кочевых государственных образований на территории евразийских степей, от времен гуннов до утраты независимости монгольскими ханствами в XVII–XVIII веках». (Википедия)
Посмотрим внимательнее, какие же представления могли возникнуть у западного читателя, после прочтения этой, позволительно будет сказать, ученой книги.
«Ужас, нагнетаемый гуннским вторжением в римский и германские миры, хорошо описан Аммианусом Марселлинусом и Джорданесом», – предваряет знакомство с образцами средневековых небылиц Рене Груссе.
И действительно знакомит с ними своего читателя:
«Гунны», пишет Аммианус, «превышали все, что было бы постижимо, в жестокости и варварстве. Они резали щеки своих детей для того, чтобы препятствовать росту бород. Их коренастые тела, огромные руки и непропорционально большие головы придавали им чудовищный вид. Они жили как животные. Они не варили, не приправляли свою пищу; они жили на диких корнях и мясе, смягченном под седлом.
…Если вы поинтересуетесь, откуда эти люди пришли и где они родились, они не могут сказать об этом».
А про древнее правило Тюрков помнить до 7 поколений своих предков, о котором говорит Абул Гази в «Родословной Татар» – ни Аммианус, ни Рене Груссе ничего, конечно, не слышали!
Знание своего рода у древних Тюрков еще имело и практическую надобность. Каждое племя имело родовое клеймо, которым клеймили стада.
Как пишет Махмуд Кашгари в своей Энциклопедии «Диван лугат ат-турк»:
«При смешении животных каждый род (батн) по этим приметам узнает при осмотре свою скотину и лошадей.
…Названия же этих родов – это имена их предков, которые произвели их на свет в древние времена».
Первый вопрос, который древний Тюрк задавал незнакомцу при встрече: «гокюнг ким» – «от кого твой корень»…
А зачем Рене Груссе знать об Абул Гази и Махмуде Кашгарском, он лучше почитает еще одни страшилки – китайские:
«Этот портрет интересно сравнивать с описанием, оставленным китайскими летописцами гсиун-ну, которые по типу и образу жизни были идентичны и также похожи на портреты монголов тринадцатого века, которые достались нам как из Китая, так и христианства.
Плосколицый человек степи, независимо оттого, гунн или тюрк ли он, или монгол, человек с большой головой, сильным туловищем и короткими ногами, вечный наездник, «лучник на коне» из Верхней Азии, мародерствующий вдоль окраин обрабатываемых земель, весьма мало изменился через пятнадцать веков вторжений против оседлых народов».
А вот портрет, на этот раз конкретного исторического лица – Атиллы, который оставил нам готский историк Джорданес:
«Он был типичным гунном: коротким, широкогрудым, с большой головой, с маленькими глубоко посаженными глазами и плоским носом. Он был коренаст, почти темнокожий и носил редкую бороду. Ужасный в своем гневе, он использовал страх, который он наводил, в качестве политического оружия».
Позволим себе усомниться в достоверности сего описания. Если Джорданес на самом деле был готом, то вряд ли бы так неуважительно отзывался о своем знаменитом предке. Джорданес, в отличие от Рене Груссе, жил в такое время, когда еще помнили своих прародителей. Помнили о том, что готы, гунны, тюрки, татары – это один и тот же народ.
Но французский историк искусства упрямо твердит свое:
«К этим чертам можно было бы добавить другие из тех же источников (китайских): он был глубоко суеверным, с доверием дикаря к своим шаманам и с его пристрастием к спиртному, который приводил к пьяным оргиям в конце официальных церемоний».
Для чего нужно было так подробно останавливаться на портрете Атиллы? А вот для чего:
«Эти черты настойчиво напоминают другого основателя кочевой империи, другого сына степи: Чингиз-хана».
Еще больший переполох в Европе лет через 700 произвело известие о новом «исчадии ада» – Чынгызхане. «Маньяке», мечтающим создать свою Сатанинскую империю «от моря до моря».
Для понимания картины приведем несколько выдержек из ходивших в ту беспокойную пору документов.
Матфей Парижский писал о «татарах» в своей "Великой хронике" 1240 года:
"Они люди бесчеловечные и диким животным подобные. Чудовищами следует называть их, а не людьми, ибо они жадно пьют кровь, разрывают на части мясо собачье и человечье и пожирают его… "
Ближайшие соседи Татар отчего-то не оставили свидетельств об их людоедстве и кровопийстве – такой образ мыслей прививали только «цивилизованным» европейцам.
Ситуация усугублялась тем, что слово Татары было созвучно мифическим Тартарам.
Еще со времен Пифагора и Сократа «Тартар» описывался как некое мрачное место, находящееся в самой глубине космоса, ниже Аида – царства мертвых. Бездны Тартара страшились даже античные боги.
В послании папы Иннокентия IV патриарху Аквилеи (от 21 июля 1243 года) содержалась убедительная просьба: поднять «знамя креста против посланников Сатаны и служителей Тартара».
А вот еще из Матфея Пражского:
«Пролитую кровь своих животных они пьют, как изысканный напиток. Когда нет крови, они жадно пьют мутную и даже грязную воду».
Ничего не напоминает? Сотни лет назад Аммианус и Джорданес тоже самое рассказывали про тех же Татар, когда их еще называли гуннами.
Монах Матфей не видел воочию ни одного живого «Тартарина», а уже сеял ужас и панику среди своей паствы.
Нашествие Татар – это Божий гнев, Божье наказание за ослушание и отступление от догматов веры. Татары – «меч гнева господня на прегрешения народа христианского», – внушалось насмерть перепуганной пастве. Ужас, нагнетаемый подобными страшилками, помогал удерживать темный народ в рабском повиновении.
Хорошо, допустим, тут мы имеем дело со сказками напуганных католиков, которые в своих далеких Европах и в глаза не видывали истинных Татар.
Но ведь были среди них и те, кто видел. Целая армия монахов была заслана к «диким варварам» в качестве послов (на самом деле – шпионов). И общались они не только с простым народом, но и с татарскими ханами.
К примеру, небезызвестный Иоанн де Плано Карпини, брат ордена миноритов, легат апостольского Престола. Сей легат якобы побывал даже в гостях у хана Батыя и в ставке Верховного хана Удегея.
Посол Римского папы изложил свои наблюдения в рукописях Historia Mongalorum quos nos Tartaros appellamus («История Монгалов, именуемых нами Татарами») и Liber Tartarorum («Книга о Татарах»), переведенных на многие языки, в том числе на русский.
На легата апостольского Престола очень любят ссылаться современные фальш-историки. Послушаем-ка и мы этого «знатока» татарских нравов:
«А убивать людей, нападать на земли других, захватывать имущество других всяким несправедливым способом, предаться блуду, обижать других людей, поступать вопреки запрещениям и заповедям Божиим отнюдь не считается у них греховным. Они ничего не знают о вечной жизни и вечном осуждении».
И в другом месте:
«У них есть закон или обычай убивать мужчину или женщину, которых они застанут в явном прелюбодеянии… Если кто-нибудь будет застигнут на земле их владения в грабеже или явном воровстве, то его убивают без всякого сожаления».