Страница 7 из 25
Стих четвертый
Сэм и исторические раритеты
Тральщик шел на восток, зарываясь форштевнем в набегающие волны, кивая каждой из них своей рубленной надстройкой. Командир и Волынский вглядывались в горизонт, пытаясь разглядеть там предмет, хоть издали похожий на плавающую мину. Молодой, но знающий штурман Серик Мурзин старательно выводил корабль в точку, где рыболовный траулер обнаружил «предмет темно-синего цвета, похожий на плавающую мину». Перепуганные рыбаки там даже обрывки минрепа разглядели!
Серик сверяясь со своими таблицами, прикидывал и вероятный угол сноса, "плавающего предмета", и упреждающий курс в вероятную точку встречи.
– Пожуем – увидим! – спокойно сказал Александрович, разглядывая море.
Но, кроме волн, переливающихся на солнце, ничего видно не было.
Командир даже объявил награду сигнальщикам, которые первыми обнаружат мину. Ни Сэм, ни сам командир в мину не верили, хотя и хотелось. Все-таки – «мужские игры на свежем воздухе», а офицеры были молоды и, представьте себе, любили свое дело! А вдруг? И хотелось сделать свое дело красиво! Чтобы и запомнилось, и похвастать было можно, не превирая! Ну, почти!
И вот, наконец, сигнальщик издал радостный вопль и заорал: – Пеленг 70, плавающий предмет!
Все шарахнулись на левый борт.
– Помощник! Боевая тревога! Кормовую артустановку к стрельбе по плавающей мине изготовить!
Мину, сорванную с якоря в каких-то неведомых просторах моря положено было расстрелять из артустановки. Если это мина, конечно.
Подошли поближе, рассматривая предмет в бинокли и в визир «Тромбона». Естественно, это была не мина! Который уж раз рыбаки «тренировали» миннотральные корабли плавающими бочками.
Вдоль побережья Баренцева и других северных морей, на больших и малых островах было много маяков, постов, разных метеостанций, воинских частей и научных станций, типа орнитологических. И все они получали топливо и масло в больших двухсотлитровых бочках. Пустая металлическая тара накапливались, сваливалась кучами на берегу. Вывозить их на материк – себе дороже! А шторма у нас, особенно зимой, бывают еще те!
Бешенные волны бросаются на берег, забегая в глубь побережья, на песчаные отмели и утаскивают за собой, все что попадется. Вы не поверите – даже приличные камни и тяжеленые ржавые остовы старых судов, казавшихся вечными в этих пустынных местах. И, в том числе, и бочки, которые потом бродяжничают по волнам годами, пока их вновь не выбросит куда-то на осушку, или не засунет ее меж острых камней, не разобьет об камни.
А моряки опасаются мин, еще с самого начала века. Мин было установлено в море великое множество, никто не знает – где и сколько! И до сих пор гремят взрывы, рвущие обшивку кораблей и судов.
Эта же была просто бочка. Обычная бочка, просто немного вздутая. Командир решил ее утопить – иначе нет гарантии, что не придется бегать за ней по морю еще раз. Как минимум.
Потренировали комендоров, постреляли. В основном – в белый свет, аки – в копеечку! Попадешь в нее, как же! Прям щас! Эта хитрая гадина подпрыгивает на волнах, то прячется за гребнями. Корабль тоже вовсю качает, и вовсе не в такт наглым прыжкам чертовой бочки! Комендоров всенародно осмеяли. Рукой подать, мишень – с корову, патронов – ящик, и – в белый свет… ага, уже – было!
И Сэм предложил старый, дедовский метод. Надо спустить шлюпку, подойти к бочке, навесить на нее подрывные патроны и ка-а-ак рвануть! А все это оформить как учение по уничтожению плавающей мины. На обратном пути Сэм сам же все и оформит. А кто еще?
Так и порешили.
– Аврал! Шлюпку – на воду! Подрывной команде – в шлюпку!
Лебедка взвыла и шлюпка уже на воде. Шторм-трап полетел за борт. Еребцы из минеров быстро попрыгали в нее, разобрали весла и расселись на банки. Сказались тренировки Сэма. Сам минер занял свое место на корме и взялся за румпель.
Подошли к бочке. Сэм решил показать своим бойцам, как надо это правильно все делать на практике.
Сближались с «миной» осторожно, будто и впрямь в ней дремала смерть. По приказанию Волынского, матросы делали маленькие, тихие гребки. Сам он и его старшина расположились на корме шлюпки, а Сэм даже свесился с нее, лег на заспинную доску, осторожно пристраивая на бочке подрывные патроны. Ему было сложнее – на настоящей мине всегда есть, за что зацепить подрывной заряд. А бочка была ровная, зараза, и гладкая. Он извернулся и все-таки прицепил заряд за пробку, еще и обвязал по кругу стропой из сигнального фала. Затем, укрепил детонатор и полуметровый огнепроводный шнур.
Сэм закурил папиросу. Дело в том, что минеры давно минувших лет при подрыве плавающей мины закуривали папиросы или сигареты. Причем, даже не курящие в обычной жизни. Вся штука была в том, что тогда у мины торчали во все стороны «рожки Герца». Этот самый Герц придумал такие взрыватели с мягкими свинцовыми колпачками. При навале или ударе колпачок сминался, ампула с электролитом внутри раздавливалась. Образовывался электроток и… Так вот, чтобы этого самого навала не случалось, старший минер в шлюпке одной рукой отталкивал мину, не давая шлюпке на нее навалиться, одной рукой держал огнепроводный шнур (его еще бикфордовым тогда звали) и поджигал его от огня папиросы. Русские офицеры курили, в большинстве своем именно папиросы – по примеру своего императора. А потом гребцы изо всех сил налегали на весла, а минер считал секунды. В нужный момент все бросались на дно шлюпки и гремел взрыв. Тут еще штука была в правильном выборе дистанции. Близко остановишься – взрывом достанет, опрокинет, оглушит. Далеко – получишь осколки и пополам с водой на свою голову. Умное это дело – быть минером! Заздря флотская молва нас подкалывает!
И Сэм все выполнил, как учили. Вот только водой все равно окатило! Рвануло сильнее, чем Волынский ожидал. Видимо, в раздувшейся бочке скопились какие-то газы.
Бойцы были довольны – настоящее дело с настоящей взрывчаткой. Будет, чем похвастаться перед братвой в базе! А потом – и дома, после долгожданного ДМБ! А про то, что это была простая бочка, а не мина – можно и промолчать. Никто за язык-то не тянет!
Только подняли шлюпку на борт, только штурман рассчитал курс в базу, как ожил приемник и голосом оперативного дежурного передал приказание следовать к острову Гирвас, там оказать помощь местному гарнизону. Они там пытались своими силами уничтожить мину, выброшенную на берег. Рванули. Мина – целехонька, заряд только корпус слегка проковырял. Дилетанты хреновы! Командование уже клюв кому надо начистило. Кому не надо – тоже… Теперь надо довести дело до ума, а то, неровен час, детки доиграются… Александрович только матерился на весь ходовой пост. Это было совсем рядом с ними, какой-нибудь час средним ходом, и он был железно уверен, что эта мина – родная сестра их бочки, только что эффектно отправленной на дно с порванным боком. И тогда, какого же такого огородного корнеплода…
Но пошли. Военный корабль в море – это совсем не то место, где обсуждают приказания и ищут уважительные причины, чтобы перевалить неудобное дело на кого другого. Не тот случай!
Нет, ругаться и искренне желать начальству диарею, критические дни всем их законным и незаконным женщинам во время редких свиданий – можно, не возбраняется! Но и только. Это еще никогда не мешало выполнению заданий.
К тому же, все, как вполне нормальные люди, понимали – лучше рвануть старую бочку, чем старая мина рванет под чьим-то судном.
Подошли к острову, опять спустили шлюпку, быстро-весело подскочили к месту с указанными по радио ориентирами. Местные борцы с минной опасностью еще и фальшфейер зажгли. Но и так бы не промахнулись.
Сэм вышел к матросам размещенного здесь поста, собираясь вдоволь над ними поиздеваться с высоты своей минной подготовки. Он глянул на запачканных в глине и песке матросов и офицера, как выпускник на первокурсников. Тем более, оперативный успел рассказать, что командир местной роты – из «военнопленных». Уже открыл было рот, чтобы выдать бессмертно-убийственную шутку, как вдруг его взгляд упал на большой цилиндр из меди или латуни. Сейчас он был зеленый от окиси. Только в месте, где, по всей видимости, грянул взрыв, корпус был цвета красной меди. На нем были закисшие круглые горловины, закрывавшие приборы.