Страница 45 из 56
— Чем он тебе не нравится? — взвился Фадж. — Он верен мне, он преподносит новости в нужном свете, не допускает к газете критиканов... А ты знаешь, как важно владеть информацией!
— Варнава Кафф превратил газету в сборник официоза и светских анекдотов, — сказал Хамфри. — Да, он печатает то, что ты хочешь, только вот еще пара лет — и «Пророк» вообще читать перестанут... Уже давно перестали бы, если бы не Скитер и еще парочка профессионалов, которые до сих пор ухитряются держать газету на плаву вопреки всем стараниям редактора.
— Скитер? — удивился Фадж. — Я думал, ты ее ненавидишь за ту историю...
— Ну и что? — ответил Хамфри. — Это не мешает мне признавать ее способности. Она очень хорошо понимает, что хотят видеть в газете простые люди, и она дает им это. Но она же не может успевать повсюду! Вот люди и обращаются к «Придире». Да, там пишут чушь, но это интересная чушь, а не официальные сводки о борьбе за стандартизацию формы аптекарских флаконов.
— И это возвращает нас к изначальной теме. Откуда Лавгуд узнал про налоги на операции Гринготтса?
— Я не думаю, что он что-то узнал, — Хамфри немного помолчал. — Возможно, что-то услышал краем уха, но скорее всего, просто выдумывал, как всегда, и случайно задел то, что существует на самом деле. Он ведь не сказал слово «налог», он сказал, что ты хочешь... как там? «Наложить лапу на золото Гринготтса»?
— Но с этим надо что-то делать! — воскликнул Фадж. — Если попробовать запретить его газетенку...
— ...То люди сразу решат, что он был прав. Да и не получится это сделать, ты же знаешь. Наше общество, увы, все еще до отвращения демократично... Нет, это не выход.
Хамфри о чем-то глубоко задумался.
— Кажется, я знаю, что надо сделать, — сказал он наконец. — Я сам встречусь с Лавгудом. Не как официальное лицо, конечно, а как обеспокоенный гражданин. И расскажу ему такое... — он засмеялся. — О, читатели будут в восторге! Корнелиус Фадж, мечтая захватить золото Гринготтса, тайно охотится на гоблинов и вешает головы убитых на стену... Или нет, лучше запекает их в пироги! Как тебе?
— Думаешь, он на это купится? — засомневался Фадж.
Хамфри засмеялся.
— О да! Я скормлю ему такой поток бреда, что любая крупица правды, которую Лавгуд сможет откопать, останется просто незамеченной. «Придиру» будут читать, но даже если в нем напишут, что дважды два — четыре, ему все равно не поверят.
— Ну попробуй... — Фадж с сомнением покачал головой. — В конце концов, если не получится, у меня появится повод засудить Лавгуда за клевету.
— И это тоже, — согласился Хамфри. — И еще, Корнелиус... Я понимаю, что тебе это не нравится, но все-таки, ослабь вожжи на «Пророке». Скажи Каффу, чтобы он хоть иногда допускал в газете критику Министерства. Не по важным вопросам, конечно, так, по мелочи. Если люди будут видеть, что газета допускает себе некоторые «вольности», то и доверие к ней возрастет.
Фадж неохотно кивнул, и Хамфри удовлетворенно улыбнулся. Он ни секунды не сомневался в том, что Варнава Кафф в силу собственной ограниченности на такую тонкую игру не способен. Редактор «Пророка» умел либо огульно очернять, либо неумеренно восхвалять, без промежуточных вариантов. А значит, первый же прокол, совершенный Министерством, подвергнется беспощадной критике.
И такая встряска пойдет его забронзовевшему другу Корнелиусу только на пользу.
========== Глава 10. Вопрос времени ==========
Апрель — май 1994 года
Две недели пасхальных каникул пролетели, как один день. Составленная Элин и Гермионой апелляция была, по мнению Хагрида, идеальной (в основном потому, что он не понял в ней ни единого слова), и дело оставалось за малым — добиться, чтобы ее выслушали. И вот с этим как раз были проблемы.
Драко, к которому обратилась Элин, заверил, что ни Люциус Малфой, ни Брутус Гринграсс никакого отношения к делу не имеют.
— Тратить влияние на уничтожение какого-то глупого зверя? — он пожал плечами. — Зачем? Дафна не пострадала, мне тоже грех жаловаться...
Элин понимающе усмехнулась. Шрамы от когтей гиппогрифа работали именно так, как и предсказал доктор Рикман, и теперь практически все студентки (и, к ужасу Драко, некоторые студенты) млели от одного его взгляда. И судя по курсировавшим по школе слухам, юноша своей популярностью очень активно пользовался.
— Но твой отец пытался повлиять на совет попечителей, чтобы отстранить Хагрида, — заметила она.
— Так это же совсем другое дело! — возразил Драко. — Отец хочет, чтобы в Хогвартсе преподавал нормальный профессор... Да, да, я знаю, Хагрид — твой друг, но извини, учитель он никудышный, это факт. Мы весь год только и делали, что флоббер-червей кормили, разве это дело? Но влиять на Комиссию, чтобы она уничтожила дикое животное, — это просто бессмысленно.
То же самое подтвердил и Седрик Диггори.
— Отец поспрашивал знакомых, — говорил он. — Комиссию никто не натравливает, старые хрычи просто делают то же, что делали всегда. Заставить их передумать может лишь кто-то очень авторитетный, но за оказанные услуги придется расплачиваться, а делать это ради Клювокрыла никому не хочется. Единственное, чем может помочь отец, — попросить провести апелляцию в то время, когда у тебя не будет экзаменов. Но ты же сама понимаешь, что все, что ты попытаешься сказать, никакого значения иметь не будет.
— Понимаю, — вздохнула Элин, — но попытаться все равно должна. Спасибо за помощь, Седрик.
Еще в марте Слизерин, победив Когтевран, вышел на первое место в чемпионате. Гриффиндор шел вторым, Пуффендуй же мог получить кубок лишь теоретически — для этого надо было победить Слизерин с разницей в триста очков и надеяться, что Гриффиндор проиграет Когтеврану с разгромным счетом.
Трезво оценив шансы, вскоре после каникул Малкольм Прис сделал неожиданное объявление.
— Кубок мы упустили... — начал он.
Раздевалку заполнил недовольный гул.
— Тишина! Я еще не договорил! — оборвал капитан недовольных. — Мы сделаем все, что сможем, но эту игру я рассматриваю не как финал сезона, а как подготовку к следующему году. Как вы все уже знаете, три школы в большой тайне готовят международный турнир по квиддичу, и мы должны сделать все, чтобы достойно себя показать.
Команда снова зашумела, на этот раз одобрительно.
— Поэтому расстановка на игру меняется, — продолжал капитан. — Те, кто в следующем году заменят ушедших, выйдут на поле уже сейчас, чтобы к следующему году иметь опыт хотя бы одной игры. Эшли, ты вместо меня, а ты, Уизли, заменишь Энтони.
Могучий охотник — семикурсник молча подошел к Джинни и стиснул ее в объятиях.
— Давай, рыжик, не подведи, — пробасил он, став внезапно похожим на Хагрида.
— Раздавишь, медведь! — пискнула та.
— Ну и последнее, — Малкольм отколол с мантии капитанский значок. — Седрик, команда твоя.
21 мая 1994 года
Слизерину они проиграли, причем не столько из-за новых игроков, сколько из-за Гарри, которого Седрик назначил своим заместителем. Пытаясь наблюдать за игрой, Гарри быстро убедился, что ловец может либо искать в небе снитч, либо смотреть на охотников, но не то и другое одновременно. Залюбовавшись на атакующую противника Джинни (девочка, надо признать, была хороша), Гарри слишком поздно обратил внимание на золотой отблеск над своими собственными воротами, и Малфой принес своей команде победу, правда, с минимальным перевесом.
Впрочем, радость слизеринцев продлилась недолго. Всего через неделю команда Гриффиндора выиграла у Когтеврана с разницей больше, чем в сто очков, что принесло, наконец, их капитану долгожданный кубок и, что не менее важно, приглашение в Паддлмир Юнайтед.
За ужином разозленный Маркус Флинт открыто обвинил Роджера Дэвиса в том, что его команда намеренно проиграла с крупным счетом. Капитан когтевранцев оскорбления не стерпел и в ту же ночь обе команды в полном составе устроили в зале наград коллективную дуэль, победителем из которой вышел Филч, заполучивший в свое распоряжение сразу четырнадцать помощников.