Картотека живых

Копиц опять опустил голову на руки.

Эрих Фрош, видимо, и в самом деле был не так уж подл; по крайней мере сейчас он сохранил собственное достоинство и промолчал. "Хнычешь, как старая баба, тьфу", - думал он с отвращением, глядя на плешь рапортфюрера.

- Ну, иди! - сказал Копиц.

- Как прикажете. Сдавать дела чеху Зденеку? Или вы назначите другого писаря?

- Проваливай!

* * *

Сама Россхаупт так и не приехала за женщинами. Все произошло быстро, наспех, по принципу "живо, живо, марш, марш!" В одиннадцать часов раздался крик: "Прибыл транспорт!", - ворота распахнулись, конвойные из пятого лагеря остались снаружи, а в лагерь ввалилось сто пятьдесят замерзших хефтлинков. Вид у них был жалкий, некоторые "утеплились" кусками толстой бумаги, многие хромали и шли с трудом, опираясь на плечи товарищей. Те, кто был покрепче, тащили тележку с умирающими.

Дейбель принял командование.

- Назад! - заорал он на Зденека, который побежал через апельплац, чтобы посмотреть, есть ли среди прибывших его брат. - Сперва отправить женщин!

Девушкам было ведено немедля покинуть бараки и выстроиться. Като, пробегая мимо Зденека, шепнула:

- Передай Диего, чтобы не забывал!

- Он где-то здесь, ты еще сама ему скажешь! - улыбнулся Зденек.

Лейтхольд в последний раз отпер калитку женского лагеря, задумчиво уставился на висячий замок, потом махнул рукой и сунул его в карман. Илона и Маргит вышли из барака, бережно неся маленькую Иолан. Когда-то они пришли сюда с больной товаркой на руках, теперь так же уходили отсюда. Зденек тряхнул головой, отгоняя ненужные воспоминания, и крикнул:

- Диего! Тотенкапо!

- Чего орешь? - накинулся на него Дейбель. - Она ведь еще жива!

- Я знаю... - Зденек запнулся и сделал жест в сторону Като, означавший "я, мол, делаю, что могу", - Герр обершарфюрер, у нас в конторе еще остались документы для секретарши. Разрешите передать ей?

- Давай! - разрешил Дейбель, хлопнув кабелем по голенищу.

Новичкам, стоявшим на апельплаце, тем временем приказали сложить своих больных на землю. По особому распоряжению Россхауптихи тележку из пятого лагеря нужно было вернуть и на ней привезти больных женщин. Диего уже катил тележку к стоявшим кучкой девушкам. Илона расстелила на тележке свое пальто, Маргит поддерживала Иолан. Като подбежала, чтобы помочь им, и ее рука коснулась руки испанца.

- Все-таки я достал для тебя подарок, - улыбнулся ей Диего. - Такой, чтобы ты все время помнила, как ты хороша и как я тебя хочу видеть. - И он сунул ей в руку круглое зеркальце, которое утром нашел в руке самоубийцы. Розовое зеркальце с золотистой рекламной надписью "Мое любимое местечко Аде-бар в Мюнхене".

Зденек прибежал с пачкой бумаг. Он поглядывал на серую толпу озябших новичков на апельплаце и никак не мог разобрать, есть ли среди них Иржи. Но сейчас надо было попрощаться с Иолан.

- Маленькая, - прошептал он, наклонившись над тележкой, - это я.

Глаза Иолан сияли, на щеках у нее горели алые пятна.

- Я говорила много глупостей, а? - сказала она.

- Ничего подобного. Я вот тут написал для вас кое-что, спрячьте. И постарайтесь выздороветь, это самое главное.

- Постараюсь. Я так хочу этого.

- Хватит! - закричал Дейбель. - Прочь от тележки! Женщины, смирно! Выстроиться по пяти! Живо!

Девушки выстроились. Все они были в деревянных башмаках на босу ногу и куцых подростковых пальто. Илона пересчитала подруг и отрапортовала:

- Семьдесят семь венгерских евреек, одна больная на тележке!

- Lagerschreiber!

Эрих махнул пересыльной ведомостью, которую успел наскоро составить.

- Количество совпадает. Прикажете проверить поименно?

- Не надо! Шесть женщин - к тележке, живо! Остальные налево кругом, и шагом марш!

Девушки зашагали. Като искала глазами Диего. Увидев его у ворот, она улыбнулась и запела:

"Дует холодный ветер..."

Остальные девушки подхватили песню.

Сто пятьдесят новичков глядели на них, как на видение. Ворота закрылись, снаружи донеслись возгласы конвоиров, оцепивших женскую колонну. Обогнув комендатуру, она двинулась в сторону Гиглинга.

- Хороший лагерь! - шептались новоприбывшие. - Вы слышали, они поют?

- Принять транспорт! - взревел Дейбель. Зденек побежал через апельплац.

- Иржи Роубичек здесь? - кричал он еще на бегу.

- Здесь! - ответило несколько голосов. Зденеку указали на группу узников, которых привезли на тележке. "Ирка, тебя ищут", - сказал один из них, наклонился и помог лежачему больному поднять голову. Зденек увидел его и с возгласом "Ирка!" кинулся к брату.

11.

В конторе было тихо, оба писаря склонились над пересыльной ведомостью из пятого лагеря. Сто пятьдесят фамилий, в большинстве польские и чешские.

Эрих хмурился и долго не решался задать вопрос, который не давал ему покоя. Наконец он сказал, сверкнув очками:

- А как же ты заранее узнал о прибытии брата? Признайся, ты это сам все подстроил?

Зденек растирал свою правую руку, которая изрядно отекла, - Дейбель ударил его кабелем за то, что он не сразу отошел от брата. Зденек осторожно сжимал и разжимал ладонь.

- Да, я знал об этом, Эрих.

- Почему же ты не сказал мне?

- А что, если бы через вас это стало известно Копицу?

- Эх, ты! - прохрипел писарь. Ему вдруг пришло в голову, что этот его разговор со Зденеком похож на какой-то другой, участником которого он уже был. Ну да, с пьяным рапортфюрером! Тот тоже просил участия и злился на то, что писарь стоял тогда молча, как недруг...

- Вот она, человеческая неблагодарность! - глухо сказал Эрих. - Ты, видно, совсем забыл, что я вытащил тебя из мусульманского барака. Где бы ты сейчас был, кабы не я? Уж, конечно, не здесь! - он кивнул на картотеку живых.

Зденек отошел со списком на свое место.

- Я знаю, что вы мне помогли. Никогда этого не забуду.

- И все же?..

Чех молчал. Он взял в руку карандаш, но писать ему было трудно.

- Что, болит рука? А это тебя ни в чем не убеждает? - продолжал писарь. - Видел ты когда-нибудь, чтобы Дейбель или Копии ударили меня? Кое-чего ты еще не знаешь, что знаю я... Почему же ты такой упрямый, неблагодарный ученик?

Зденек усмехнулся.