Страница 66 из 70
— Что с тобой случилось, ты настолько слеп, что не видишь, кто она?
— Так она утверждает, что похожа на них. Она не первая, Гельмут. У многих были глаза или красота королевы. Ни один из них не оказался наездником Рубикона или их ребенком.
— За исключением этого человека прямо перед тобой. Выпалить, что Тания мертва, это было бесчеловечно и жестоко.
— Она ее не знала.
Король Гельмут покачал головой.
— Сколько еще она должна доказать? Она взобралась на Блейка.
— Это не считается, если ты сам Рубикон.
— Я думаю, что мы слышали достаточно об этом. Мы примем решение через пару минут. Просто помни, дитя, то, что мы говорим, окончательно, если нет других доказательств.
Я кивнула, по-прежнему держась за руки сэра Роберта.
Он отвел меня обратно на мое место.
— Как она может быть мертва, она была жива, когда мы ушли? — спросила я.
— Я не знаю, Елена. Мне очень жаль.
— Я облажалась. Несколько минут не говорят о многом, не так ли?
— Ты не можешь так говорить.
Минуты казались часами, а сценарии смерти Тании поглотили мой разум. Она не могла быть мертва.
Когда они, наконец, вернулись, они снова позвали меня к середине. Тот, что сидел на пятом троне и пялился на меня, пропал.
— Елена Уоткинс, мы слышали ваше заявление, мы видим сходство, и чаще всего мы можем сказать, где ложь и где правда, — мое сердце начало прыгать от радости, когда он сказал все эти слова.
— Но мы не можем одобрить ваш иск. Нет никаких доказательств, и без реальных подтверждений, мы сожалеем, что пришли к этому вердикту. Ты не дитя короля Альберта и королевы Катрины. Ни один человек не может выйти через стену, и ни один человек не может выжить внутри дракона. Твои притязания на Блейка не в счет, и они будут разорваны с этого дня.
Я застыла, когда молот тяжело ударился о деревянную плиту.
— Вы не можете этого сделать! — запротестовал сэр Роберт.
— Она дочь моего короля, и вы это знаете.
— Задержите его, — сказал один из Древних, и стража появилась из ниоткуда и увела его.
— Нет, пожалуйста, не надо, — мой голос был просто шепотом. Я упала на колени и переместилась на задницу, когда до меня, наконец, дошел смысл их слов.
Меня не только лишили титула, но и моего дракона тоже.
— Ваша честь, теперь, когда у Рубикона нет всадника, — снова заговорил король Калеб.
Я бросила на него свирепый взгляд. Как он посмел сделать это передо мной?
— По закону, если в заявление вмешиваются, то дракон автоматически принадлежит всаднику, который первым попытался на него взобраться. Елена вмешалась в заявление прав моей дочери, и я хочу, чтобы Рубикон был возвращен законному владельцу, — как он посмел сказать это передо мной?
Воздух в моих легких исчез, когда он произнес эти слова. Мне казалось, что меня сильно ударили по спине, и я не могла дышать.
Констанс нашла меня и помогла подняться с пола.
— Пойдем, тебе не обязательно это слышать.
— Это мой сын, о котором он говорит, — сэр Роберт вышел из помещения, через которое его только что забрали.
— Как… задержать его! — еще один Древний закричал.
— Нет никакой стражи, чтобы сдержать меня, — он засмеялся садистским смехом. — Я убил всех этих людей.
Толпа ахнула.
— Я дракон короля. Меня назвали предателем и обвинили в преступлении, которого я никогда не совершал. Единственное преступление, которое я когда-либо совершал, это чрезмерная забота о короле, повиновение ему, когда он велел мне покинуть его сторону. Я не позволю, чтобы судьба моего сына была связана с кем-то, кто не может его контролировать. У него есть всадник и дент, если на то пошло. Отдать его Арианне Кингсли было бы нарушением закона.
— Роберт! — прошипела Констанция.
— Моя дочь королевской крови, предатель.
— Королевская кровь. Дедушка Елены подарил твоему отцу Арис, ты такой же простолюдин, как и все мы.
— Достаточно! — молоток ударил по плите пару раз.
— Роберт Лиф, властью, данной нам, вы приговорены к смерти. Лишение жизни охранников и неуважение к королевской семье публично противозаконно, и вы умрете за преступления, которые совершили здесь сегодня.
— Нет! Пожалуйста, ваша честь. Вы не можете этого сделать. Он наездник моего отца, — закричала я и побежала в сторону сэра Роберта.
— Он не твой отец, — сказал король Калеб.
— Со всем уважением, король Калеб. Я знаю, что видела и кого видела, когда Восходила.
— Ты не Взошла, ты дракон, — взревел он.
Я снова посмотрела на Древних.
— Пожалуйста, проявите милосердие. Он дал клятву защищать меня, и эта клятва означает убивать всех, кто стоит на его пути, когда он чувствует, что этот человек в опасности. Я обещаю, что найду убедительные доказательства того, кто я, и тогда вы попросите у меня милости. Я отдам Арианне моего дракона, если это потребуется, и я откажусь от права называть себя принцессой, но я прошу позволить этому дракону пойти со мной домой сегодня вечером. И я обещаю, когда придет время, это будет забыто.
Весь зал услышал мою мольбу, и все Древние смотрели на меня, нахмурившись, со взглядом, наполненным вопросами.
Сэр Роберт снова начал смеяться.
— Тише, — прошептала я ему.
— Вы должны изменить свое мнение. Она та, за кого себя выдает.
— Роберт без доказательств, мы не можем. Наше решение является окончательным.
— Ваш разум затуманен, — сказал король Гельмут. — Пару месяцев назад вы поклялись, что Виверна может измениться и посмотрите, куда это меня привело. У меня нет наследника. Он убил моего сына.
Молоток снова тяжело опустился.
— Елена не ребенок Альберта и Катрины Мэлоун, если у нее нет способа доказать это, то вопрос закрыт, — один из Древних смотрел королю Гельмуту прямо в глаза и вынес мне тот же вердикт, что и раньше.
— Что касается Рубикона, ваша дочь может претендовать на него только в Колизее, он должен уступить. Если бы это был любой другой дракон, не было бы проблем, но это не так.
— Нет! Это нарушение закона.
— Наше решение окончательно.
Король Калеб зарычал на них, повернулся на пятках и широкими шагами вышел из зала.
— В конце концов, не все они дураки, — тихо прошептала я себе.
Я поклонилась им и схватила сэра Роберта за руку, которая тихонько дрожала. Я предполагала, что он только что понял, что его гнев снова взял верх над ним, и что его чуть не приговорили к смерти.
Мы вышли из здания, и те, кто протестовал, обрадовались. Как люди могут быть такими жестокими?
Я проигнорировала это и прошла с высоко поднятой головой. Когда мы подошли к экипажу, нас остановил мальчик, немного моложе меня.
— На пару слов, госпожа.
Я посмотрела на сэра Роберта, и мы последовали за мальчиком после того, как сэр Роберт сказал дракону ждать нас.
Было забавно, что я никогда не понимала латынь, а теперь бегло говорила на ней.
Мы побежали, чтобы не отставать от этого мальчика через длинный проход и в другой темный переулок.
Я ахнула, когда Древний, которого не было на приговоре, ждал меня. Тот, кто заставил меня чувствовать себя так неловко.
Сэр Роберт хмыкнул.
— Сэр Роберт, мне нужна минутка с Еленой, — мягко сказал он.
Мы оба были ошеломлены тем, как обратился мужчина к сэру Роберту. Он кивнул и пошел стоять на страже у входа.
— Прости за темный переулок, дитя мое, но если бы другие знали, что я здесь…
— Ваш дракон может читать ваши мысли?
— Мой дракон умер давным-давно.
— Жаль это слышать, — мягко проговорила я.
— Мой голос не имеет большого значения, но я смог увидеть их обоих внутри тебя, прежде чем узнал, почему ты там была.
— Спасибо.
— Ты не понимаешь, дитя. Катрина Сквайр была моей праправнучкой. Они рассказали тебе, как мы стали Древними?
Я покачала головой.
— Мир не всегда был против драконов, как ты знаешь. Несколько тысяч лет назад группа людей восстала. Мы всегда знали правду о драконах, мы впервые получили сущность от них давным-давно, я должен был оставить свою жену и детей так, как не должен был ни один мужчина. Они думали, что я мертв. Мы ушли далеко и жили с нашими драконами долгое время, это было мирно, и мы никогда ничего не говорили, даже когда король Александр изменил пути. Видишь ли, большинство наших драконов были Хроматическими. Только когда твой отец, король Альберт, боролся против него за права всех драконов, мы вышли вперед. Именно тогда я узнал о своей пра-пра-пра-внучке. Она не была королевской или благородной крови, но она была такой же, как ты.