Страница 7 из 11
Но главное – солдаты, несмотря ни на какие жертвы, любили свою родину и ненавидели немецких захватчиков. И еще они верили, что после войны жизнь будет лучше.
Эта солдатская масса представляла собой очень сложную мозаику в возрастном, социальном, национальном, образовательном, идеологическом отношении. Это были мужчины и женщины, вчерашние рабочие, крестьяне, служащие, бывшие дворяне и кулаки, партийные и беспартийные, комсомольцы, уголовники и «политики», дети номенклатурных работников, грамотные и неграмотные, люди различных национальностей. За время войны в армии служили почти 35 млн человек. Их возраст колебался от 17 до 55 лет, хотя среди них были люди и моложе и старше этого возраста. На 22 июня 1941 г. в Красной армии насчитывалось 5 млн 400 тыс. солдат, служивших в 27 армиях, 95 корпусах и 303 дивизиях. К 31 декабря 1943 г. численность армии значительно выросла – теперь в ней состояло до 10 млн солдат (94 армии, 253 корпуса, 838 дивизий). За этот период армия понесла тяжелые боевые и не боевые потери (8 млн 700 тыс. человек убитыми, 19 млн 700 тыс. человек больными и ранеными).
Из 35 млн служивших в ней в течение войны свыше 21 млн человек (67%) были призваны из Российской Федерации. Из них 19 млн (90%) – русские; 6 млн 400 тыс. (19%) – призваны с Украины и Белоруссии, а 6 млн 900 тыс. – из других республик СССР. Общая численность военнослужащих – неславян составляла 8 млн человек. Из 1 млн женщин 500 тыс. служили в действующей армии, в основном в ПВО, авиации, а 500 тыс. в нестроевых частях (2, с. 588).
Несмотря на такое разнообразие этой солдатской массы, у нее в 1941–1943 гг. было общее – ведя спартанское существование, она выживала и училась побеждать. При этом солдаты Красной армии оставались частью политической системы и своего общества, где личность была не защищена.
В августе 1941. – М.: Вече, 2011. – 318 с.
(Реферат)
Книга А.Б. Оришева, специалиста по истории Ирана и советско-иранским отношениям, посвящена малоизученному эпизоду Второй мировой войны, первой совместной военной операции СССР и Великобритании – вводу войск на территорию Ирана в августе 1941 г. Книга состоит из 26 коротких глав, приложения (приводятся выдержки из донесений и документов иранской разведки, приказы советских войск), списка литературы. Автор использует архивные материалы (АВП РФ, Архив Министерства внешнеэкономических связей, Архив Службы внешней разведки России, РГАСПИ и др.), официальные опубликованные документы, мемуары, научные исследования, справочники.
В первых главах А.Б. Оришев подробно рассказывает, как в Иране пересекались торговые, военные, промышленные интересы трех стран – СССР, Германии, Великобритании. Иран, богатый полезными ископаемыми, газом и нефтью, был чрезвычайно привлекателен как источник сырья и стратегических материалов (хлопок, шерсть и т.п.). В предвоенные годы с Советским Союзом отношения складывались непросто. В 1921 г. был заключен советско-иранский договор, согласно которому советское правительство отказывается от царских займов, концессий и сооружений и выплачивает Ирану огромную по тем временам сумму – более 100 млн рублей. Согласно статьям 5 и 6 этого договора, СССР мог вводить войска на территорию страны в том случае, если третьи страны будут использовать территорию Персии как базу для войны с Россией. В 1930-е годы отношения между странами начали постепенно ухудшаться, прекращали деятельность советско-иранские предприятия, не удавалось решить вопрос о границе, сокращалось число консульств в обеих странах.
Англичане занимали доминирующее положение на юге Ирана, в 1909 г. была образована Англо-персидская нефтяная компания (АПНК), контрольный пакет акций принадлежал англичанам. Они выплачивали мизерные суммы иранскому правительству. «В те годы англичан в Иране считали какими-то сверхъестественными существами, контролирующими и управляющими всей страной. От желания или нежелания Лондона нередко зависел состав правительственного кабинета в Тегеране. Действовали при этом британцы через свою дипломатическую миссию, а порой не гнушались введением на территорию Ирана вооруженных сил» (с. 8).
Но самые тесные отношения сложились у Ирана с Германией. Промышленными поставками в Иран занимались гиганты немецкой индустрии: «АЭГ», «Бош», «Крупп» и др.; в прикаспийских районах страны находились военные специалисты и советники. К концу 1930-х годов Германия занимала первое место по количеству наименований импортных и экспортных товаров, пишет А.Б. Оришев. Немцы активно работали в идеологической области: в 1936 г. специальным декретом иранцы были объявлены «чистокровными арийцами» и освобождены от ограничений расистских законов. С подачи германских дипломатов, предполагает А.Б. Оришев, Персия была переименована в Иран (от древнеиранского Aryanam – страна ариев). Германские политики, отмечает автор, особое значение придавали идеям исламизма, увязывая их с персидским национализмом. Идеи персидского шовинизма и паниранизма легли в основу государственной идеологии в 1930-е годы. Немцы создали на территории страны разветвленную шпионскую сеть, контактируя с жителями, представителями местных националистов, религиозными деятелями, вождями кочевых и полукочевых племен.
Начало Второй мировой войны существенно изменило расклад сил. 4 сентября 1939 г. Иран подтвердил свою позицию нейтралитета и готовность защищать его силой оружия. Вначале немецкое правительство спокойно приняло это решение, оно позволяло ему и дальше разрабатывать иранское сырье и развивать торговые отношения. Но в дело быстро вступили англичане, они заблокировали купленные Германией товары, стали перебивать германские закупки, предлагая заведомо завышенную цену. Банки, подконтрольные англичанам, не давали кредитов торговцам, связанным с немцами.
Начавшаяся война, изменение экономической ситуации заставили Реза-шаха пересмотреть отношения с Советским Союзом. С осени 1939 г. он обращается к руководству СССР с предложением экономического сотрудничества. После подписания советско-германского Договора о ненападении 1939 г. советское правительство согласилось разрешить транзит товаров в Германию из Ирана, Афганистана и ряда других стран через территорию СССР. Но, подчеркивает А.Б. Оришев, готовясь к войне с Советским Союзом, Германия постепенно сокращала торговые отношения с Ираном. К 22 июня 1941 г. «торговля Германии с Ираном фактически была сведена к нулю» (с. 43).
После нападения фашистской Германии на СССР, уже 26 июня 1941 г. иранский посол в Москве подтвердил, что его правительство намерено соблюдать нейтралитет. В действительности же ситуация была гораздо сложнее. Иранцы «не могли не считаться с нарастающим военным перевесом стран “оси”, к тому же они ненавидели англичан – своих традиционных противников, и хотели с помощью Германии избавиться от британского господства. Сталинский же режим на правящие круги в Иране наводил ужас, и поэтому известие о германской агрессии в шахском дворце восприняли с радостью» (с. 81–82).
Английское правительство хотело закрепиться в Иране и усилить там свое военное присутствие. Первоначально англичане рассматривали Иран и Афганистан как территории, необходимые для защиты Среднего Востока от советской угрозы или даже для возможной войны против СССР. Но нападение Германии на Советский Союз превратило бывших противников в союзников. Как только Великобритания заявила о поддержке СССР в битве с фашистской Германией, английские военачальники стали разрабатывать планы вторжения в Иран. А.Б. Оришев пишет, что долгое время инициатором вторжения считалась советская сторона, но в конце 1950-х годов «бывший турецкий посол в Лондоне признал, что именно англичане “настаивали на оккупации страны и установлении контроля над иранским правительством”» (цит. по: с. 90).
Для СССР Иран был чрезвычайно важен: Трансиранская железная дорога, порт Бендер-Шахпур, шоссе Зенджан–Тебриз позволяли доставлять в страну военную и гуманитарную помощь стран Запада. Советское и британское правительства, конечно, были обеспокоены заметным немецким присутствием в Иране. В июле и августе 1941 г. послы СССР и Великобритании вручили иранскому правительству ноты с требованием прекратить враждебную деятельность немцев и выслать их из страны. В это же время союзники вели переговоры о согласовании военного вторжения.