Страница 7 из 8
Людмила Чурсина
Людмила Алексеевна Чурсина родилась в Душанбе (Сталинабаде) 20 июля 1941 года. Окончила театральное училище имени Б. В. Щукина. В кино с 1961 года, первая роль в фильме «Когда деревья были большими». С 1963 года – актриса театра имени Вахтангова, с 1965 – киностудии «Ленфильм», с 1974 – театра драмы имени А. С. Пушкина в Ленинграде, с 1984 – Центрального театра Советской Армии, с 1994 года играла в Московской драматической труппе «Блуждающие звезды. Советская кинозвезда, ставшая эталоном красоты для нескольких поколений. Лучшие роли в кино: Дарья («Донская повесть»), Виринея («Виринея»), Анфиса («Угрюм-река»).
М. Г.: Насколько я знаю, Вы никогда не собирались стать актрисой. Чем Вы были увлечены, когда были девочкой?
Л. Чурсина: Я была большой хулиганкой. Все деревья, крыши были мои, я руководила всеми боями на улицах. И всем от меня доставалось. Когда уже училась в школе, я увлекалась такими науками, как геометрия, физика – сложными, серьезными. И училась очень неровно, а по поведению даже подчас бывали двойки, потому что много кикиморничала, много дурачилась, но в седьмом классе взялась за ум и закончила школу с медалью.
М. Г.: Актрисой Люда быть не собиралась.
Л. Чурсина: Нет, потому что я была длинная и нескладная, я стеснялась своего роста, для того времени 1 м 76 см или 1 м 77 см – это было очень высоко. Мне хотелось быть ниже. Каблуки для меня были запрещены, школьные вечера и танцы тоже, потому что партнера не находилось. От этого я очень страдала.
М. Г.: И как Вы оказались в Москве?
Л. Чурсина: В Москву я приехала со своей школьной подругой. Она собиралась поступать в театральный вуз, а я – в МАИ. Поскольку в МАИ экзамены намного позже, и медаль моя предполагала только собеседование, то я пошла с подругой просто за компанию, ведь всякой девчонке интересно все театральное: театральный институт, балет… Такое ощущение, что это легкая, прекрасная профессия: красные ковры, аплодисменты, цветы. Только потом узнаешь, что она не только прекрасная, но и мучительная.
М. Г.: Что Вы читали при поступлении?
Л. Чурсина: При поступлении я читала то же, что в школьном литературном кружке – «Белый пудель» Куприна. Кусочек, где ночью мальчик прокрадывается и спасает пуделя, и пудель радостно визжит. И я вот визжала, лаяла. Мне сказали: «Так, хватит!» Потом я читала «Лягушка и вол» и с испугу перепутала – не лягушка на вола прыгнула, а вол на лягушку. В общем много было нелепостей…
М. Г.: Подождите, а как Вы лаяли?
Л. Чурсина: Ну как? (Она показывает, все покатываются со смеху.) И даже громче.
М. Г.: Насколько я знаю, Вы поступили сразу в три театральных учебных заведения.
Л. Чурсина: Да, я во ВГИКе вроде бы прошла, в ГИТИСе и в Щукинском, и, по-моему, даже в Щепкинское подавала. Понаслышке я знала, что все абитуриенты поступают сразу в несколько вузов – кто где пройдет. Ну а потом, уже немножечко освоившись, мне стало понятно, что более всего котировался актерский факультет в Щуке. Заместитель ректора поставила меня к стене в аудитории и попросила сказать «мама». Я пропищала. У меня был очень высокий голос. Знаете, такая высокая девица, с косой, в самом нарядном платье, которое мне мама сшила на выпускной бал, у меня было такое декольте, что мне казалось – я просто обнажена до пояса. И она попросила меня сказать «мама». Она сказала, что для моих внешних данных у меня очень высокий голос, надо его опустить. Я жутко обиделась, но послушалась.
Уже во время учебы Чурсина стала активно сниматься в кино. Но в театрах не любят новичков, известных всей стране. Легко ли было нашей героине в начале пути?
М. Г.: Уже во время учебы в училище Вы снимались в нескольких фильмах, и, когда пришли в театр молодой артисткой, Вы уже были, если не кинозвездой, то известной всем по экрану.
Л. Чурсина: «Утренние поезда», «На семи ветрах», «Когда деревья были большими» – это были такие эпизодические роли. И когда я пришла в театр Вахтангова, еще только снималась «Донская повесть» – первая картина, где у меня была главная роль. Она как раз пришлась на конец учебы, так что где-то в конце 4-го курса я начала сниматься и, уже завершив учебу, поступив в театр, отпросилась сразу на съемки.
М. Г.: Расскажите, как Вы работали в театре Вахтангова, какие роли Вы играли, с кем?
Л. Чурсина: В театр Вахтангова, начиная с первого курса, студентов приглашали в массовые сцены в «Турандот», и это был праздник для нас. Мы играли рабынь, но имели счастье наблюдать блистательных актеров: Юлию Константиновну Борисову, Николая Гриценко, Михаила Ульянова, Юрия Яковлева, Людмилу Максакову. Затем – «Русский лес», в «Идиоте» даже какой-то эпизодик у меня был. А когда я уже пришла в театр, сыграла сразу главную роль в спектакле «Новые знакомые» в постановке Симонова, Василий Лановой играл садовника, а я – официантку Настю. Рубен Николаевич предполагал со временем ввести меня в «Идиота» на Настасью Филипповну. Затем я начала репетировать леди Анну с Михаилом Александровичем Ульяновым. Ну а затем – решение выйти замуж, а предполагаемый муж жил и работал в Ленинграде, и я как-то легкомысленно рассталась с театром. По-моему, это был первый в истории опыт, когда начинающая актриса, у которой все складывалось благополучно, попрощалась с театром.
М. Г.: То есть, это тот редкий случай, когда актриса жертвует уже сложившейся карьерой ради любви?
Л. Чурсина: Да, ради любви.
Впервые в моей практике прозвучал такой ответ на этот нелегкий вопрос. Когда-то Галина Борисовна Волчек со смехом сказала, что она отказаться от театра ради любви никогда не пробовала. А Алиса Бруновна Фрейндлих, подумав, ответила: «Теперь, наверное, могла бы. Ради внуков…» Чурсина сделала это ради любви к мужчине.
М. Г.: А как Вы встретились с Владимиром Фетиным?
Л. Чурсина: Это было на съемках «Донской повести». После того как закончились съемки, уже было понятно, что мы неравнодушны друг к другу. Человек он был очень самобытный, талантливый, невероятно интересный рассказчик. У него были такие красивые руки, такая мощная мужская ладонь, и он всегда что-то рассказывал, показывал интересно. Режиссер, который смог найти ко мне, еще неопытной актрисе, подход в такой сложной роли, как шолоховская Дарья. У него был какой-то особый метод работы со мной. Хотя уже на второй картине, когда мы снимали «Виринею», он сказал: «Тебя надо разозлить, чтобы от тебя чего-то добиться». Потому что я все время пытаюсь быть доброжелательной.
М. Г.: Людмила Алексеевна, еще была очень забавная история Вашего знакомства с Евгением Леоновым?
Л. Чурсина: Та встреча была действительно конфликтной, потому что его, как героя, интересовал момент гармонии роста, а я была много длиннее по сравнению с ним. Впервые увидев меня, Леонов спросил режиссера: «Как же я буду с ней сниматься?» Я сказала, что если нам суждено вместе работать, пусть закажет себе скамеечку. Ну и он мне однажды отомстил. Мы отрепетировали сцену, одну из самых лирических, я пошла гримироваться (костюм всегда был на мне), возвращаюсь к своему плетню, у которого мы должны стоять, и вдруг вижу, там копают яму. Спрашиваю: «Что вы делаете?» Рабочий отвечает: «Яму копаю» – «Кому?» – «Да не знаю, Леонов сказал копать». Подходит Евгений Павлович, я говорю: «Евгений Павлович, что, почему?» Он отвечает: «Чтобы тебя туда поставить, ты будешь ниже». Действительно, я встала в ямку, и как-то все стало уравновешенно.
А когда-то Людмила Алексеевна всерьез оказалась перед опасностью стать заложницей своего амплуа.
М. Г.: Насколько я понимаю, после «Донской повести» Вас начали преследовать роли казачек, как и могло быть с девушкой такой фактуры…