Очарованная жизнь (ЛП)

– Ты хорошо себя чувствуешь, Эрик? – несколько раз спросил мистер Сондерс.

– О, да, – каждый раз отвечал Кот.

Он был совершенно уверен, что думать одновременно о трех разных вещах не может считаться болезнью, даже если он чувствовал себя больным.

– Поиграем в солдатиков? – предложил Роджер после уроков.

Кот и хотел бы, но не смел бросить Дженет одну.

– Мне надо кое-что сделать, – ответил он.

– С Гвендолен. Знаю, – устало произнес Роджер. – Можно подумать, ты ее левая нога или еще что.

Кот почувствовал себя уязвленным. А больше всего раздражало то, что Дженет могла гораздо лучше справиться без левой ноги, чем без него. Спеша за Дженет в комнату Гвендолен, он от всего сердца желал, чтобы она в самом деле была Гвендолен.

В комнате Дженет принялась лихорадочно собирать вещи: книги заклинаний Гвендолен, украшения на каминной полке, щетку с золотой спинкой и зеркальце с ручкой с туалетного столика, кувшин на ночном столике и половину полотенец из ванной.

– Что ты делаешь? – спросил Кот.

– Ищу вещи, которые мы можем продать. Есть в твоей комнате что-нибудь, с чем ты можешь расстаться? Не смотри так. Я знаю: это всё равно что воровство, но я прихожу в такое отчаяние при мысли о том, как жуткий мистер Бисто приходит к Крестоманси, что мне уже всё равно, – она подошла к платяному шкафу и принялась шумно передвигать одежду по вешалке. – Здесь есть отличное пальто.

– Оно понадобится тебе в воскресенье, если похолодает, – тоскливо произнес Кот. – Пойду посмотрю, что у меня есть… только обещай, что не уйдешь отсюда, пока я не вернусь.

– Конеч, – ответила Дженет. – Не посмела бы шевенуца без вас, бвана[11]. Только поторопись.

В комнате Кота было меньше вещей, но он собрал всё, что смог найти, и добавил громадную губку из ванной. Он чувствовал себя преступником. Они с Дженет завернули находки в два полотенца и с позвякивающими свертками прокрались вниз, каждую минуту ожидая, что их кто-нибудь обнаружит.

– Чувствую себя вором с добычей, – прошептала Дженет. – В любую секунду кто-нибудь зажжет прожектор, а потом нас окружит полиция. Здесь есть полиция?

– Да, – ответил Кот. – Замолчи.

Но рядом с потайной дверью, как обычно, никого не было. Они прокрались по сияющему коридору и выглянули наружу. Пространство рядом с рододендронами было пустым. И они выбрались на улицу. Деревья, скрывшие мистера Баслама, скроют и их с добычей.

Они успели отойти от двери на три шага, когда запел мощный хор. Дженет с Котом чуть не выпрыгнули из кожи.

– Мы принадлежим Замку Крестоманси! Мы принадлежим Замку Крестоманси! – гремели сорок голосов.

Некоторые были глубокими, некоторые пронзительными, но все – очень громкими. Они производили чудовищный шум. Коту с Дженет понадобилось около минуты, чтобы понять: голоса доносятся от их свертков.

– Ползучие салфеточки! – воскликнула Дженет.

Они развернулись и побежали обратно к двери, а в ушах орали сорок голосов.

Дверь открылась, и в ней появилась мисс Бессемер. Высокая, худая и фиолетовая, она стояла и ждала, пока они зайдут. Дженет и Коту ничего не оставалось, кроме как виновато влететь мимо нее в коридор, где они положили внезапно замолчавшие свертки на пол и приготовились к неприятностям.

– Что за кошмарный шум, солнышки! – произнесла мисс Бессемер. – Я не слыхала подобного с тех пор, как один глупый чародей пытался обокрасть нас. Чем вы занимались?

Дженет не знала, кем является величественная фиолетовая леди, и была слишком испугана, чтобы говорить. Пришлось отвечать Коту:

– Мы хотели поиграть в древесном домике. Нам нужны были для него вещи.

Он сам удивился, насколько правдоподобно это прозвучало.

– Надо было сказать мне, глупышки! – сказала мисс Бессемер. – Я дала бы вам несколько вещей, которые не возражают, чтобы их выносили наружу. Бегите положите это на место, а я поищу вам хороших предметов обстановки на завтра.

Они уныло пробрались обратно в комнату Дженет.

– Я просто не могу привыкнуть к тому, как всё здесь наполнено магией, – простонала Дженет. – Это угнетает меня. Кто та фиолетовая леди? Готова спорить на деньги, она колдунья.

– Мисс Бессемер. Экономка, – ответил Кот.

– Есть надежда, что она даст нам роскошные обноски, которые будут стоить двадцать фунтов в свободной распродаже? – спросила Дженет.

Оба знали, что вряд ли. Они нисколько не приблизились к нахождению другого пути заработать двадцать фунтов, когда прозвенел гонг.

Кот предупредил Дженет о том, как проходит ужин. Она пообещала не подпрыгивать, когда лакеи будут подавать блюда через ее плечо, и поклялась, что не станет пытаться говорить с мистером Сондерсом о статуях. Она заверила Кота, что не против послушать разговор Бернарда о долях и акциях. И Кот подумал, что в кои-то веки может расслабиться. Он помог Дженет переодеться и даже сам принял душ. Когда они вошли в гостиную, он подумал, что может гордиться и собой, и Дженет.

Оказалось, мистер Сондерс, наконец, исцелился от своего помешательства на статуях. Вместо этого все начали говорить об идентичных близнецах, а потом – об абсолютных двойниках, не являющихся родственниками. Даже Бернард забыл о долях, заинтересовавшись новой темой.

– Самый сложный вопрос, – прогудел он, наклонившись вперед, в то время как его брови двигались вверх-вниз по лбу, – это как такие люди вписываются в серию других миров.

И к тревоге Кота, разговор обратился к другим мирам. В любое другое время он заинтересовался бы. Сейчас же он не смел посмотреть на Дженет и мог только желать, чтобы все замолчали. Но они увлеченно разговаривали – особенно Бернард и мистер Сондерс. Кот узнал, что о других мирах известно немало. Во многих из них бывали. Наиболее изученные разделяются на группы, называемые сериями, по схожести исторических событий. Весьма редко случалось, чтобы у человека не было хотя бы одного двойника в одном из миров той же серии. Обычно же у людей был целый ряд двойников по всей серии.

– Но что насчет двойников в других сериях? – спросил мистер Сондерс. – У меня есть по меньшей мере один двойник в Третьей, и подозреваю существование еще одного в…

Дженет резко выпрямилась, судорожно вдохнув:

– Кот, помоги! Я сижу будто на кнопках!

Кот посмотрел на Джулию и увидел едва заметную улыбку на ее лице и кончик носового платка над столом.

– Меняемся местами, – устало прошептал он.

Он встал, и все уставились на него.

– И всё это заставляет меня думать, что удовлетворительная классификация еще не найдена, – говорил мистер Сондерс, поворачиваясь к Коту.

– Можно поменяться местами с Дж… Гвендолен, пожалуйста? – спросил Кот. – Она не слышит отсюда, что говорит мистер Сондерс.

– Да, а это захватывающе интересно, – выдохнула Дженет, вскакивая со стула.

– Если вы находите это необходимым, – слегка раздраженно произнес Крестоманси.

Кот сел на стул Дженет. Ничего неправильного он не почувствовал. Джулия опустила голову и одарила его долгим неприятным взглядом. Ее локти шевелились так, как если бы она сердито развязывала носовой платок. Кот понял, что теперь она возненавидит и его тоже. Он вздохнул. Одна неприятность за другой.

Тем не менее, засыпая тем вечером, Кот не испытывал отчаяния. Он не верил, что может стать хуже, а значит, должно стать лучше. Возможно, мисс Бессемер даст им что-нибудь ценное, и они смогут это продать. Или еще лучше: когда он проснется, вернется Гвендолен и решит все его проблемы.

Но когда утром он пришел в комнату Гвендолен, там по-прежнему была Дженет. Пытаясь завязать подвязки, она сказала через плечо:

– Эти штуки могут быть очень вредны. Ты тоже их носишь? Или эта пытка только для женщин? И в одном магия могла бы быть полезна: не позволять сползать чулкам. Заставляет думать, что ведьмы не слишком практичны.

Кот подумал, что она слишком много болтает. Но это лучше, чем если бы на месте Гвендолен совсем никого не оказалось.

11

Бвана (суахили) – в Восточной Африке обращение к хозяину или начальнику.