Очарованная жизнь (ЛП)

От этого ему стало так стыдно, что он помчался обратно в Замок, не дожидаясь Гвендолен. Там он уныло бродил, поедая ириски и копеечные булочки, и мечтая вернуться к миссис Шарп. Время от времени он видел Гвендолен издалека. Иногда она носилась по округе. Иногда сидела на корточках под деревом, чем-то сосредоточенно занимаясь. Кот не приближался к ней. Если бы они вернулись к миссис Шарп, подумал он, Гвендолен не пришлось бы совершать те впечатляющие дела, которые она планировала. Кот поймал себя на желании, чтобы она не была такой сильной и непреклонной ведьмой. Он попытался представить Гвендолен без магии, но обнаружил, что не может. Тогда она не была бы Гвендолен.

Внутри обычная тишина Замка была не совсем обычной. Доносились слабые напряженные звуки, и возникало стучащее ощущение усердно работающих людей на самой границе слышимости. Кот понял, что готовится большой и важный званый ужин.

После ужина он высунулся из окна Гвендолен, чтобы посмотреть на прибывающих гостей на той части подъездной аллеи, которую ему было отсюда видно. Они приезжали в каретах и автомобилях – больших и богато выглядевших. Одна карета была запряжена шестью белыми лошадьми и выглядела настолько впечатляюще, что Кот поинтересовался, не король ли там.

– Тем лучше, – произнесла Гвендолен.

Она сидела на корточках посередине ковра рядом с листом бумаги. На одном краю бумаги стояла чаша с ингредиентами. На другом – ползала, извивалась или лежала мерзкая куча. Гвендолен собрала двух лягушек, червяка, несколько уховерток, черного жука, паука и небольшую груду костей. Живые существа были зачарованы и не могли сойти с бумаги.

Как только Кот убедился, что кареты больше не прибывают, Гвендолен начала растирать ингредиенты в чаше. Растирая, она что-то бормотала стонущим гудящим голосом, а ее волосы свисали, подрагивая над чашей. Кот смотрел на извивающихся, прыгающих существ и надеялся, что им не предстоит быть растертыми, как ингредиентам. Вроде бы нет. В конце концов Гвендолен откинулась на пятки и произнесла:

– Сейчас! – и щелкнула пальцами над чашей.

Ингредиенты вспыхнули сами по себе и загорелись маленькими голубыми языками пламени.

– Работает! – возбужденно воскликнула Гвендолен.

Она выхватила из-за спины газетный сверток и аккуратно раскрыла его.

– А теперь щепотка драконьей крови.

Она взяла щепотку темно-коричневого порошка и высыпала ее в огонь. Раздалось шипение и возник густой запах жжения. Затем пламя взметнулось вверх на целый фут, яростно полыхая зеленым и фиолетовым, окрашивая всю комнату пляшущим светом.

Лицо Гвендолен засветилось зеленым и фиолетовым. Она покачивалась на пятках, монотонно напевая и напевая поток слов, которых Кот не понимал. Затем, по-прежнему напевая, она наклонилась вперед и коснулась паука. Паук стал расти. И расти. И еще больше расти. Он вырос в пятифутовое чудовище – сальный шар с двумя маленькими глазками на лбу, висящий как гамак посреди восьми согнутых членистых мохнатых ног. Гвендолен указала пальцем. Дверь ее комнаты распахнулась сама по себе – что заставило ее ликующе улыбнуться, – и гигантский паук, покачиваясь на мохнатых ногах, бесшумно пополз к выходу. Чтобы пройти через дверь, он поджал ноги под себя и пополз дальше – по коридору за дверью.

Гвендолен по очереди прикоснулась к остальным существам. Ярко-коричневые блестящие уховертки неуклюже выбежали, будто сияющие рогатые коровы. Лягушки выросли до размеров человека и зашлепали на гигантских задних лапах, волоча передние, как гориллы. Их крапчатая кожа дрожала, а маленькие дырочки в ней постоянно открывались и закрывались. Одутловатое место под их подбородками совершало глотательные движения. Черный жук пополз на ветвистых ногах – этакая большая черная пластина, которая едва смогла протиснуться в дверь. Кот видел, как он и все остальные бесшумной медленной процессией двигаются по сияющему зеленому коридору.

– Куда они? – прошептал он.

Гвендолен хихикнула:

– Я послала их в столовую, конечно же. Не думаю, что гостям захочется продолжать ужин.

Затем она взяла кость и резко стукнула по полу каждым ее концом. Как только Гвендолен ее отпустила, кость всплыла в воздух. Раздался стук, и к ней из ниоткуда присоединились другие кости. Зелено-фиолетовое пламя взревело и заскрежетало. Последним появился череп, и перед пламенем, болтаясь, повис целый скелет. Гвендолен удовлетворенно улыбнулась и взяла другую кость.

Будучи заколдованы, кости вроде как вспомнили, кем они были раньше. Болтающийся скелет вздохнул гулким певучим голосом:

– Бедная Сара Джейн. Я бедная Сара Джейн. Дайте мне покой.

Гвендолен нетерпеливо махнула ему в направлении двери. По-прежнему вздыхая, он, болтаясь, двинулся прочь, а на его месте повис другой скелет.

– Боб, помощник садовника, – вздохнул он. – Я не хотел этого делать.

За ними последовали еще три – каждый тихо и безутешно напевал о том, кто он, – и все пятеро, болтаясь, медленно поплыли за черным жуком.

– Сара Джейн, – слышал Кот доносящиеся из коридора слова. – Я не хотел. Когда-то я был герцогом Букингемским.

Не обращая на них внимания, Гвендолен повернулась к червяку. Он тоже вырос. Он вырос в массивную розовую штуковину размером с морское чудовище[6]. Его кольца вздымались, опадали и извивались по всей комнате. Кота чуть не затошнило. На голой розовой коже у червя были волосы – как щетина у поросенка. Кольца вокруг его тела походили на морщинки вокруг суставов пальцев у человека. Его громадная безглазая передняя часть слепо поворачивалась туда-сюда, пока Гвендолен не указала на дверь. После чего он медленно последовал за скелетами – кусок за куском голых розовых колец.

Гвендолен критично посмотрела ему вслед.

– Неплохо, – сказала она. – Однако мне необходим последний штрих.

Она аккуратно высыпала в пламя еще одну крошечную щепотку драконьей крови. Оно вспыхнуло со свистящим звуком – более яркое, жуткое и желтое. Гвендолен снова начала монотонно напевать, на этот раз размахивая руками. Мгновение спустя в дрожащем воздухе над пламенем начала появляться фигура. Белизна кипела, двигалась, формировалась в жалкое изогнутое существо с большой головой. Под ним бурлили и затвердевали еще три нечто. Когда первое существо вывалилось из пламени на ковер, Гвендолен издала довольный булькающий звук. Кот был изумлен, насколько злой она выглядела.

– О, не надо! – произнес он.

Три других нечто тоже вывалились на ковер, и он понял, что это тот призрак из окна и еще трое подобных. Первое было похоже на младенца – слишком маленького, чтобы уметь ходить, – вот только оно ходило, болтая из стороны в сторону большой головой. Следующее – калекой, настолько скрученным и сжатым, что едва могло ковылять. Третье – жалким, сморщенным и грязным привидением из окна. У четвертого белую кожу пересекали голубые полосы. Все были бледными, слабыми и отвратительными. Кота всего передернуло.

– Пожалуйста, отошли их! – попросил он.

Гвендолен лишь снова рассмеялась и махнула четырем призракам в сторону двери.

Они медленно-медленно поплелись туда. Но преодолели только половину пути до двери, когда вошел Крестоманси, а за ним – мистер Сондерс. Перед ними двигался поток из костей и маленьких мертвых существ, которые со стуком попадали на ковер и были раздавлены длинными блестящими туфлями Крестоманси. Привидения забормотали и заколебались. А потом улетели обратно в горящую чашу и исчезли. В то же мгновение исчезло пламя, растворившись в густом, черном, вонючем дыме.

Гвендолен уставилась сквозь дым на Крестоманси и мистера Сондерса. Крестоманси был великолепен в темно-синем бархате, с кружевными оборками на манжетах и на груди рубашки. Мистер Сондерс, похоже, приложил усилия, чтобы найти костюм, который полностью закрывал бы его руки и ноги, но не совсем преуспел. Один из его больших черных ботинок из лакированной кожи был расшнурован, а когда он принялся медленно наматывать невидимый моток чего-то на костлявую правую руку, из-под рукава показалась изрядная часть рубашки и запястья. И он, и Крестоманси смотрели на Гвендолен с самым неприятным выражением.

6

Мифическое чудовище, встречающееся во многих легендах, выглядящее, как гигантская змея.