Последний крик банши

– Да, но для этого нужны два условия: младший лейтенант не должен знать о привороте, иначе он непроизвольно закроется от любого воздействия, и я должна искренне хотеть снять приворот. Со вторым проблем не будет. А вот с первым…

Екатерина отпила из бокала. Аверин-младший знал про приворот. И если отнесся к этому нормально, вывод напрашивался только один – сила воздействия очень велика, поэтому ждать, когда приворот развеется сам, бесполезно. Могут пройти годы, а то и десятилетия.

– Но я все равно подожду подходящего момента и попробую. – Екатерина уверенно выдержала взгляд Сергея Максимовича. Она справилась и преодолела уже столько всего, что не может позволить такой глупости сломать свою выстроенную с огромным трудом жизнь.

– Не стоит спешить, Екатерина. Вы забыли, наверное, что я – инквизитор, обладающий и властью, и силой всей инквизиции. Ваш приворот я нейтрализую сам, когда сочту это нужным. – Аверин-старший пригубил коньяк и усмехнулся в усы, заметив удивленный взгляд ведьмы.

– Тогда к чему вообще этот допрос? – Женщина поставила бокал и требовательно посмотрела на собеседника. Внутри разливалось негодование, она тут уже с жизнью практически прощалась!

– Хотел узнать, насколько вы с нами честны и чего вообще стоите как человек и ведьма, – с улыбкой ответил Сергей Максимович.

– Узнали? – Катя встала, не желая и минуты более задерживаться в кабинете.

«Черт бы побрал всех этих инквизиторов!» – зло подумала ведьма.

– Сядьте, Екатерина Владимировна, – властно приказал инквизитор. – Это только присказка, сказка впереди. Мне понравилась ваша честность сейчас, надеюсь, вы продолжите начатую линию поведения и впредь.

– Так это простая проверка? Детектор лжи по-инквизиторски? – не могла успокоиться женщина.

– По-инквизиторски мы бы разговаривали о таком в допросной, а то и в пыточной. А здесь говорим по-человечески. – Конечно, главный инквизитор не впечатлился и не проникся ведьмовским негодованием.

– Значит, вы сами намерены снимать приворот? Почему не сделать это сразу? Зачем усложнять нам обоим жизнь?

– Екатерина Владимировна, вы ведь уже достаточно близко познакомились с моим сыном, чтобы примерно понять, что он из себя представляет. Подозреваю даже, что ближе, чем следует.

Катя хотела возмутиться, что в ее-то жизнь лезть не надо, но промолчала.

– Мы с его матерью разошлись, когда Максиму исполнилось десять. Не развелись, все-таки в сохранении моего поста мы оба заинтересованы. Она сейчас счастливо живет во Флориде, а я вот, – мужчина обвел рукой кабинет, – по большей части здесь. В шкафу сменные рубашки, в ящике под диваном, на котором вы сидите, постельное белье. Я знаю, что сам упустил сына, но, надеюсь, еще не поздно попытаться все исправить.

– Мне кажется или вы хотите переложить свой родительский долг на меня? – ощутимо напряглась ведьма. Вот только влезть в семейные истории и разборки ей не хватало.

– Нет, о родительском долге речи не идет, – засмеялся Сергей Максимович, – скорее о гражданском. Максим очень силен, у него огромный потенциал, не хотелось бы, чтобы он растратил его зазря. Макс привык, что ему все легко дается, а фамилия открывает любые двери. Я хочу, чтобы он помучился, добиваясь вас. – На лице инквизитора играла улыбка, тогда как Кате стало совсем не до шуток.

– Вы понимаете, о чем просите? Да я никогда на подобные игры не соглашусь! Решайте проблемы со своим сыном, не втягивая меня! – Перспектива отбиваться от влюбленного инквизитора Екатерину не просто пугала – заранее приводила в ужас.

– Это не просьба, Екатерина Владимировна, это взаимопомощь, – продолжал улыбаться инквизитор. – Я помогаю вам тем, что, во-первых, оставляю в секрете сам факт приворота, а во-вторых, опытной ведьме и врачу стыдно так проколоться на каком-то коктейле. Считайте это наказанием. Весьма условным, кстати говоря.

– Мне с вашим сыном и так очень сложно взаимодействовать, а теперь станет еще сложнее. – Ведьма уже поняла, что этот бой проигран. Надо признать, наказание, пусть и неприятное, все-таки выполнимое. Но негуманное.

– Я уверен, вы справитесь. О том, что никакие отношения между вами и Максимом недопустимы, мне, надеюсь, говорить не надо. Это может стоить ему карьеры, да и на мне отразится. И на вас, конечно, тоже.

– Все-таки угрожаете? – вздохнула ведьма.

– Екатерина Владимировна, ну что вы, какие угрозы? Я должен предупредить о последствиях. С высоты моего возраста вы тоже еще очень молоды. Поэтому и счел необходимым озвучить очевидное. – Инквизитор отпил из бокала, задумчиво глядя вдаль. – Но основной вопрос, который нам предстоит решить, совсем иной. Скажите, как вы оцениваете уровень проводящей ритуалы ведьмы?

– Высокий уровень как подготовки, так и силы. Чего-то она, безусловно, не знает, но знания, которыми владеет, прямо указывают на опыт их применения и множество дополнительных навыков и умений. Это взрослая опытная ведьма. И сильная.

– Такие наперечет, да еще владеющие ритуалами крови. Кроме вас всего пятеро, и ни одна из них не живет в нашем регионе. Все проживают за Уралом, мы уже проверили, они никуда не выезжали.

– Значит, по-прежнему подозреваете меня? – Мало того что она помогает инквизиции, терпит горе-напарника, так еще и под подозрением.

– Скажем так, полностью не исключаем, но не как главного подозреваемого. Ответьте, вы не делились ни с кем своими знаниями по ритуалам?

– Вы же понимаете, что нет. – Катя невольно повысила голос. – Это не то, что рассказывается кому попало! Да и вообще рассказывается!

– Хорошо, а могла ли ваша покойная бабушка иметь еще одну ученицу? – затронул скользкую тему инквизитор.

– Нет, я бы об этом знала, – отрезала Катя. А внутри что-то царапнуло.

– Екатерина Владимировна, вот здесь, – генерал-полковник указал на папку с досье, – указано, что последние три года жизни Марии Павловны Яблоневой вы не общались и находились в ссоре именно на почве вашего отказа перенимать знания о темных ритуалах. Могла ли Мария Павловна найти другую преемницу?

Катя снова взяла бокал, не чтобы выпить, а просто занять руки. Сказать, что они с бабкой плохо расстались, – ничего не сказать. Наверное, именно уход Кати и перечеркивание всего, чему пыталась научить ее старая ведьма, подтолкнули старуху в могилу. Могла ли она поделиться знаниями и самой силой с кем-то перед смертью в надежде, что ее дело будет продолжено?

– Нет, при всех недостатках бабки она прекрасно осознавала свою ответственность и опасность владения кровавыми ритуалами. – Поверить и серьезно предположить иное Екатерина была не в состоянии.

– И все же мне бы хотелось как следует отработать эту версию. Если не вы являетесь источником знаний для нашей ведьмы, надо проверять всех остальных, даже почивших.

– В таком случае я очень заинтересована, чтобы найти любую другую ниточку, – улыбнулась Екатерина. – Неприятно, знаете ли, находиться у инквизиции под подозрением.

– Лично я снял с вас все подозрения, Екатерина Владимировна, так как весь сегодняшний ритуал направлен исключительно против вас, – сообщил мужчина.

– Что значит против меня? – Катя подалась вперед, шестеренки в голове заработали: ни с того ни с сего озверевшие, будто сорвавшиеся с цепи люди. Для ведьмы есть только одна неприятность хуже, чем подозрения инквизиции, – месть и злоба другой ведьмы.

– Вокруг места проведения ритуала, как раз в радиусе десяти метров – стандартный периметр безопасности, найдены и другие символы, замаскированные под детские рисунки. Они имеют два эффекта – привлечение внимания и многократное усиление эмоций. Увидев ведьму и почувствовав гнев, люди буквально впадают в бешенство. Более того, символы завязаны на активацию, капля силы ведьмы, возможно, даже аура – и они стали активны. Вам просто повезло, что на военных мы надели заговоренные амулеты, поэтому они не попали под воздействие. Иначе последствия могли оказаться куда плачевнее.

Екатерина отпила из бокала, не почувствовав вкуса и не заметив, что выпила все до капли. Если такая ведьма решила убрать помеху в ее лице, угроза не просто реальная – смертельно опасная. Особенно тогда, когда одна знает, с кем воюет, а вторая представления не имеет о личности врага.