Ссудный день

«Мама, мамочка, прошу тебя, уходи отсюда». Но она лежала на полу и рыдала. Почему он так сказал, что перед Богом я не буду виновен? Так кто же есть я? Кто же есть Бог? Кто тот, что говорит со мной?

Отец снова вошел в комнату. В руках у него был нож. Мне хотелось кричать, звать о помощи, но в считанные секунды я погрузился в полную темноту. Вокруг шумела вода, и я снова барахтался в ней. После мне стало тепло, какая-то красная жидкость омывала меня. И вдруг в области правой щеки я почувствовал сильную боль. В этот момент меня понесло какое-то течение, я во что-то вливался, за мной тянулся темный шлейф. Странно, раньше я боли не чувствовал, тяжести тоже. И вот моя плоть сделала первый вздох, я закричал, а потом долго плакал. Меня кто-то взял на руки. Я пытался открыть глаза, но у меня ничего не получалось. Чувствовалось только одно, что моя плоть находилась в чьих-то крепких руках. Тот, кто держал меня на руках, заговорил: «Ну что, нагулянное отродье, и тебя убить точно так, как эту неугодную блудницу?». Я слышал, как стонала моя мама, я напрягся и открыл глаза. Мама лежала на полу в луже крови, живот у нее был вспорот. И прямо там, в чреве, лежал тот нож, с которым в комнату вбежал мой отец. Она звала о помощи, но я ничем ей не мог помочь. Я посмотрел на отца, державшего меня в своих руках и подумал: «Придет время, и я точно так же поступлю с тобой. Никакой пощады тебе не будет». В этот момент он вместе со мной он рухнул на пол.

В комнату вбежали две женщины, это были служанки. Одна из них взяла меня на руки, я сразу же прочувствовал материнское тепло. Другая - пыталась помочь маме, но было уже поздно. Она была мертва. И я снова заплакал. «Успокойся, все будет хорошо. Сейчас мы тебя перевяжем, поправим пупочек, накормим и уложим спать», - приговаривала служанка. И я, действительно, успокоился. Отец лежал на полу и сильно храпел. Руки у него были в крови, одежда тоже была окровавлена. Рядом с ним появилось злополучное облако. Некоторое время оно находилось рядом, затем оно приблизилось ко мне. «Вот я и дождался твоего рождения, и никакие силы не допущу к твоей плоти. И, чтобы ты сейчас не увидел, считай все это за галлюцинации». «Хорошо, я рожден и вижу белый свет». «Вот именно, ты видишь белый свет. А наша миссия такова: нужно очернить этот свет, ибо он пагубен для нас». «Но, что я могу сделать, ведь я только дитя?» «Не беспокойся, ты быстро вырастишь, я лично об этом побеспокоюсь».

Я вновь посмотрел на маму и увидел, как рядом с ней находилось несколько ярких свечений. Меня очень сильно начало к ним тянуть. Мое «я» пыталось вырваться из какой-то бездны и я услышал: «И не думай об этом. Я их не допущу к тебе. Мой дух находится в тебе, да и власть моя тоже. Сейчас я вселю в тебя мой нрав, мой характер». У меня внутри что-то перевернулось, я задыхался. Из этого темного облака снова что-то вливалось в мое тело. Я старался сопротивляться, лицо мое изменилось. Служанка, державшая меня, испугалась и закричала. Я почувствовал, что в меня вселился кровожадный зверь. «Вот и все, ближайшие пять лет можешь жить у этой доброй и ласковой глупышки. Эта служанка тебя усыновит, и тем самым будет согревать у себя на груди змею». Я засмеялся. В эти минуты я был доволен: «Что ж, буду жить, как ты хочешь». «Но учти, ровно через пять лет я заберу тебя для обучения. А отца своего не обвиняй ни в чем, он наш. Тебе же я даю возможность видеть все. Ты будешь пронизывать своим взором не только расстояния, но и время. Хотя для нас, его не существует. Поэтому мы будем везде и всюду. Нами будут наслаждаться. Радуйся». В один миг предо мной все исчезло.

Я посмотрел на лежащую маму, мне показалось, что она пошевелилась. И, действительно, от ее тела начало исходить свечение, которое приняло человеческий образ в виде моей мамы. Этот образ приблизился ко мне и сказал: «Прости меня, сыночек, но лучше бы ты умер в утробе моей. И, если Бог позволит мне, то мы еще увидимся с тобой. Прощай». В ответ я ничего не мог сказать, а просто зарычал, как зверь. Она отошла от меня, испарилась в ярком свете. И вдруг все сразу исчезло: и темное, и светлое.

Меня перенесли в другую комнату, искупали и уложили в постель. Я уснул, во сне я видел, как очнулся отец. Он встал, осмотрелся и сказал: «Боже ты мой, что же я натворил». Его бросало из стороны в сторону, он кричал. Я же радовался за него, ибо он был наш. Встав на колени перед бездыханным телом, он вдруг засмеялся: «Да нет, все так и должно быть. И сейчас наступит самый ответственный момент. Дорогая, твое тело я предам земле, покойся там на здоровье. Надеюсь, что мы с тобой еще увидимся».

Отец сделал все так, как и говорил. Тело было предано земле. Я внимательно наблюдал за ним, его действия мне нравились. Я радовался и был доволен. Войдя в дом он сразу же обратил внимание на меня и приблизившись ко мне, поцеловал меня. «Ну, звереныш, живи и радуйся жизни этой, пока я тебя не задавил». Я очнулся и заплакал. В комнату вбежала служанка. Отец посмотрел на нее и закричал: «Вина мне, быстро вина!» Долго ждать не пришлось. Вино было доставлено и поспешно выпито. Он еще долго смотрел на меня: то смеялся, то плакал, после чего удалился в другую комнату. В эти минуты я ничего не видел. Но там, в той комнате, слышался какой-то шум. Мне было уже неинтересно, потому что меня одолевал голод, сильно хотелось есть. Вскоре моя воля исполнилась, служанка меня накормила, и я снова уснул. И вот в эти минуты у меня начались новые видения. Мое сознание пронизывало пространство, и я видел, как мой отец накинул на шею себе веревку. Лицо его в эти минуты было…, а точнее говоря, выглядело страшным. Оно напоминало что-то звериное, жестокое и беспощадное. Рядом с ним стоял тот черный образ. Я видел, как он радовался, смеясь при этом. Образ посмотрел в мою сторону и сказал: «Вот смотри и наслаждайся, ибо все это наше, и происходит так, как мы хотим. Я с радостью приму его дух в свои объятия. Анатас, запомни, что только так мы завоюем этот мир», - и он выбил стул из-под ног отца. В судорогах тело начало извиваться. При этом видении во мне что-то радовалось, я наслаждался всем происходящим. Через некоторое время все закончилось. От отца отделился его образ, который осмотрелся, после взглянул на свое тело и засмеялся: «Вот-вот, все свершилось, я на свободе». Темный образ подошел к нему, обнял его и спросил: «Ты доволен?» «Да, я очень доволен, чувствую легкость и свободу, о которой долго мечтал». «Что ж, ты молодец. А сейчас подойди к своему сыну и поцелуй его».

Не знаю почему, но, когда ко мне приближался отец, я испугался и заплакал. В комнату вошла служанка с каким-то мужчиной, у него в руках был крест. Подойдя ближе ко мне, этот человек посмотрел на меня и сказал: «Ну, маленький дьяволенок, сейчас я тебя благословлю на житейские деяния», - и он положил на меня крест. Мне сразу стало жарко, и я как бы снова отошел от своего тела. Я смотрел на себя со стороны. Плоть моя лежала спокойно, да и что она могла чувствовать в первые часы своего рождения.

«Сын мой!». Я обернулся, передо мной стоял мой отец. «Сейчас мы с тобой на равных, мы едины и не осуждай меня ни за что. Потому что все так и должно было произойти». «Я тебя не понимаю, о чем ты говоришь». Отец засмеялся: «Ничего, это не страшно, со временем ты все поймешь». «Отец, скажи мне, кто этот человек, который стоит рядом с моим телом? Да и вообще, что он делает?» Отец снова засмеялся и сказал: «А, это наш священник, не обращай внимание на то, что он делает. Он тоже такой, как и мы». «Да, но от преподнесенного креста мне стало не по себе». «Сын, это от креста тебе стало плохо, но не от священника». «Да, я еще много не знаю». «За это не переживай, тебя скоро всему научат». Я посмотрел в оконный проем. Дождь на улице прекратился, светило яркое солнце, оно осветляло меня, но никак не радовало. Мне хотелось где-то спрятаться, но как это сделать я не знал.

«Отец, где мы находимся?» «Сын, не беспокойся, мы в надежном месте». «А мама моя где?». Отец заорал не своим голосом: «Об этом ты сам у нее спросишь. Все, мне пора уходить из этого дома, потому что все надоело. Ты же можешь любоваться за всем происходящим здесь». Черный образ и отец исчезли, они растворились в миг. Мне стало грустно. И вот нечто мое снова заставило посмотреть меня в окно. Там я увидел приближающуюся ко мне маму. Можно сказать так, что во мне что-то проснулось. Моя суть начала энергетически видоизменяться. Мне становилось легко. Мама смотрела на меня и улыбалась. Возле нее присутствовали несколько ярких свечений. Образно я протянул свои руки к ним, но так ни к чему не успел прикоснуться. Я моментально вернулся в свою плоть и опять громко зарычал. Священник вздрогнул и отбежал от меня. Крест упал на пол. Я внимательно посмотрел на него. «Интересно, зачем он принес его сюда», - подумал я. Некоторое время священник молча смотрел на меня, не знаю, о чем в эти минуты он думал. Но по его мимике было видно, что он чем-то испуган. Моя плоть улыбнулась и как ни странно, он это заметил. Священник поднял крест с пола и подошел к служанке: «Обряд свершен, принеси мне вина и как можно больше, не забудь и мяса». После ухода служанки усевшись за стол, он смотрел на меня. О чем он думал я не знал, да и меня оно как-то не интересовало. Служанка принесла кувшин вина, отварное мясо, от которого исходил клубами пар. Комната наполнилась приятным запахом, и у меня появилось желание испробовать все это, но, увы, плоть моя не позволяла мне этого сделать. Священник сразу же приступил к трапезе, которая длилась долго. Я уснул, но не надолго. Меня разбудил некий шум, открыв глаза, я увидел, как он тащит за руку служанку в ту комнату, где находилось тело моего отца. Двери захлопнулись, снова был шум. Через мгновение двери открылись. Из комнаты с криком выскочил священник, вслед за ним бежала служанка. Я улыбнулся и в то же время испугался, подумав: А вдруг они сюда больше не вернутся и, что тогда будет со мной. Но, увы, я ошибся. Вскоре в комнату вошла служанка, с опаской посмотрев на меня, взяла меня в свои руки и сказала: «Ну, чертенок, что же мне делать с тобой, кто мне может в этом посоветовать?». Моя плоть смотрела ей прямо в глаза, наши взгляды встретились. Она вздрогнула: «Мгм, да, я вижу, что ты не только слышишь меня, но и понимаешь. Возьму-ка я тебя на воспитание, будешь мне суррогатным сыном. А вдруг из тебя получится хороший человек. Но что же мне делать с телом твоего отца? Хотя пусть все остается так, как оно есть, а мы с тобой соберемся сейчас и уйдем из этого дома навсегда. И все, что здесь произошло, я тебе никогда не расскажу. Я буду для тебя родной матерью, и ты будешь почитать меня, как мать. Думаю, что меня ты будешь любить, потому что я буду для тебя твоим спасителем. Но прежде чем мы покинем этот дом, я заберу все драгоценности твоей родной матери и деньги твоего отца. Думаю, что они на меня не обидятся, да им уже все равно».