Страница 6 из 22
– Так вот, запомни сразу, что если не хочешь бороться со мной за выживание, то не лезь со всякой своей фигней. Ты сам по себе, я – сам.
Я постарался сказать это как можно спокойнее, просто по-деловому, без лишних эмоций.
– Извини, – он отодвинулся подальше, – подумал, может, тебе интересно… Чтобы отвлечься.
– От чего еще отвлечься?
– От грустных мыслей. Я же понимаю. Я бы тоже скучал по маме.
– Ты че, дурак? – Я аж сел. – Не сравнивай меня с собой.
Дятел пару раз растерянно моргнул, а потом тихо и доверительно произнес:
– Знаешь, а я ведь очень хотел, чтобы ты к нам переехал. Всегда мечтал о брате.
Это прозвучало ужасно. До безобразия наивно и глупо, как в дурных сериалах. Даже мурашки по спине пробежали. Он, что, думал, я сейчас же брошусь ему на шею? Или пущу слезу и прошепчу «я тоже всю жизнь мечтал о тебе, Дятел»?
На счастье, в комнату вошла бабушка с двумя чашками в руках, и отвечать не пришлось. Одну чашку она сунула мне, а другую Дятлу. Я осторожно понюхал. Запах был травяной и терпкий.
– Пей, – велела бабушка, заметив мои сомнения.
На вкус пустырник оказался редкостной гадостью, горький до скрежета зубов, так что второй глоток я никак не мог сделать. В то время как Дятел преспокойненько все выпил и отдал чашку.
– Никита, я, что, должна полночи над тобой стоять?
Пришлось зажать рот рукой, чтобы вонючая коричневая штука не полилась обратно.
Бабушка осуждающе покачала головой, но милостиво забрала остатки своего пойла, а затем велела раздеваться и ложиться в постель. После ее ухода Дятел внезапно развеселился:
– Видишь, приспособленность к окружающей среде у меня значительно лучше.
Поразительно смешная шутка. Совершенно в духе Дятла.
– Надо будет, приспособлюсь.
Я снял нелепую Аллочкину рубашку и полез в прикроватную тумбочку за жвачкой.
– Никит, ты из-за школы не переживай. Я тебе про все расскажу, со всеми познакомлю, втянешься без проблем.
Дурацкий Дятел сидел на своей кровати и теперь пристально наблюдал за каждым моим движением. Пришлось забираться в чистую постель прямо в пыльных шортах. Даже на спортивных сборах мне было проще находиться с другими людьми в одной комнате. При Дятле я вообще не мог быть самим собой.
Тут с громким и демонстративно-продолжительным стуком к нам заглянула Аллочка:
– Ребята, белые рубашки и брюки я погладила, в большой комнате в стенном шкафу справа висят. Предупреждаю сразу, потому что я завтра раньше вас ухожу. Будете собираться сами. Деньги в прихожей на зеркале. Не забудьте купить цветы. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, мам, – Дятел чмокнул воздух, Аллочка ответила тем же.
– Спокойной ночи, – сказал я, а когда дверь за ней закрылась, все-таки стянул под одеялом шорты, бросил их на ковер возле кровати, и они с тяжелым стуком ударились об пол. Про чужую трубку я и забыл совсем. Достал ее из кармана, включил. Батарея – девяносто процентов, из приложений – только «Вотсап» и «Хром», на заставке – фотография двух девушек. Одна лежала на кровати, подперев ладонью голову, и, дурачась, улыбалась в камеру. Из-под ее длинных русых волос выглядывали круглые голые плечи, из глубокого выреза белой майки свисала цепочка с маленьким кулоном – половинкой сердечка. Вторая девушка в камеру не смотрела. Она сидела на полу и, запрокинув голову, обнимала обеими руками первую девчонку за шею. У нее были точно такие же длинные прямые волосы, белая майка и короткие джинсовые шорты. Выглядели они как сестры. Возраст не определишь. От пятнадцати до двадцати.
– И с математикой помогу, папа говорил, что у тебя с ней не очень, – воодушевленно продолжал Дятел.
Папа бы еще про это на столбе написал.
Сразу вспомнились сегодняшние знакомые: Леха и Тифон. Как такие парни отнесутся к тому, что их придурочный одноклассник – мой сводный брат? Подобного позора в новой школе мне точно не пережить.
– Слушай, – в голову пришла гениальная по своей очевидности идея, – а можешь в школе никому не рассказывать, что мы это… того… типа родственники?
Дятел удивленно вытаращился на меня.
– А почему?
– Потому что мы не родственники.
– Ну, если смотреть с формальной точки зрения…
– Так обещаешь или нет?
– Хорошо, – он тяжело и разочарованно вздохнул.
– Поклянись!
– Клянусь.
– Не вздумай даже намекать на что-то такое. И вообще, не говори никому, что мы знакомы.
– Почему?
– Не важно. Но если скажешь – пожалеешь! Понял?
– Не понял, – он наклонился вперед и нелепо вытянул шею, тугие колечки рассыпались по лбу. – Объясни, пожалуйста.
И тут вдруг «нокиа» в моей руке ожил. Два раза коротко провибрировав, открылось окошечко сообщений «Вотсапа»: «Ты уже освободился? Тебя долго нет, и мы волнуемся. Когда пойдешь, купи еще чупа-чупс со вкусом колы». Отправитель – Яна.
Мне стало как-то не по себе, словно я украл этот телефон. Подумал, что нужно будет выкинуть симку, чтобы не вводить людей в заблуждение. Ведь теперь-то уже ничего не поделаешь. Я сунул телефон под кровать и, не обращая внимания на ожидающего объяснений Дятла, снова отвернулся к стенке, накрывшись подушкой. Тишина, темнота, долгожданный покой.
Глава 3
На новом месте я спал отвратительно. То и дело просыпался, смотрел на соседнюю кровать, на закутанное в одеяло сопящее тело, вглядывался в незнакомые очертания комнаты.
Кровать была непривычно высокая и мягкая, подушка перьевая – хрустящая, накрахмаленное белье холодное, а запахи чужие. Но под утро, после того как уже рассвело, внезапно так вырубился, что не слышал ни подъема Дятла, ни хождения бабушки, ни их разговоров.
А когда Дятел растолкал меня, вскочил весь в поту и, с трудом соображая, где нахожусь, за пятнадцать минут умылся, оделся и вылетел из дома, чтобы не дай бог он не вздумал идти со мной.
Своих я нашел сразу. Классная, на удивление молодая и пышногрудая блондинка, столь энергично размахивала табличкой с надписью 11 «А», что только слепой мог не заметить. Возле нее столпилось несколько образцово-показательных учеников с букетами, а сзади, чуть поодаль, стояли мои вчерашние знакомые – Тифон и Леха.
Белая рубашка Тифона с закатанными по локоть рукавами была надета поверх длинной серой футболки, на шее же болталась многослойная черная бандана-маска из тех, которыми мотоциклисты защищают лицо от ветра.
Он стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на всеобщее оживление так, словно забрел сюда случайно. А вот Леха – довольный и сияющий, безукоризненно одетый по форме, но в подвернутых брюках и без носков – увлеченно болтал с девчонкой в короткой расклешенной юбке и на высоких каблуках. Ее рыжие, забранные наверх волосы были такие густые, что казалось, еще немного, и рассыплются по плечам.
Увидев ее, я тут же остолбенел. Не только потому, что она была второй рыжей красавицей, встретившейся мне в этом районе, точно я попал в какое-то ирландское гетто, но и из-за ужасного сходства с Трисс Меригольд – соблазнительной ведьмой из третьего «Ведьмака». Королевой моих детских мечтаний. Только лицо у Трисс всегда оставалось строгим и сосредоточенным, эта же девушка светилась, как летнее утреннее солнце. А ее длинные загорелые ноги окончательно выкинули меня из реальности, так что я машинально остановился, будто мог упасть, и застыл как полный придурок.
Из эстетического ступора меня вывел телефонный звонок.
– Привет, котик! Ты уже в школе? – голос у мамы был запыхавшийся.
Но не успел я ничего ответить, как она снова затараторила:
– Обживаешься? Нравится?
Зачем она это говорила? Знала же, что не нравится.
– Находишь общий язык с бабушкой?
– Угу, – буркнул я, хотя вчера вечером собирался объявить, что больше не вынесу в этой семейке и дня.
– Ладно, все. Целую. Бегу с Аленкой в поликлинику. Вечером созвонимся.
Она сбросила вызов, я огляделся, а весь мой новый класс уже направился разбирать первоклашек.