Спецуха

Степаныч начинал злиться: молниеносная операция по захвату спецназовцев оказалась каким-то фарсом. Пленные веселились от всей души, обзывали его «Александром Родионовичем Бородачом» и орали, что они с ним коллеги.

– Да что за херня! – заявил Степаныч и во всю глотку выдал витиеватую матерную тираду. – Васек, все окрестности осмотрели? Эти типы ничего не выкинули?!

– Не, шеф, все чисто! Тут со стороны вокзала микроавтобус «Истана» подошел, мы его досмотрели. Парашютист, главный с авиабазы, говорит, что за спортсменами приехал, прибывшими на сборы. Документы в порядке. Да и наши его знают.

Степаныч почесал подбородок и сплюнул. Потом он отвлек от работы второго фээсбэшника и попросил его узнать: проводятся ли сборы парашютистов.

Несмотря на раннее утро, тот добыл информацию довольно быстро. Он дозвонился до оперативного дежурного по бригаде спецназа, который подтвердил, что есть такое мероприятие, и даже назвал фамилию старшего команды и количество человек. Информацию по агентурной группе он наотрез отказался давать. Мол, связь открытая, озвучивать такие данные я не стану. Это не в моей компетенции.

– Приплыли, – резюмировал Степаныч. – Где этот Тридцатый? Отсодомировать надо его стадо зеленых орков!

Старший оперативник тут же появился, недоуменно пялясь на свой мобильник, зажатый в руке.

– Тут какая-то неувязка, – проговорил он. – Агентурная группа бригады выводится наземным путем, а это, похоже…

– Парашютисты-спортсмены это! И старший у них подполковник Еремеев! Вон он сидит, минералку хлебает, – буркнул Степаныч и сглотнул.

Ему ужасно хотелось пить после «полосатика».

– Отлично сработано! – восхитился младший опер. – А чего мы к этим-то прицепились?

– Сие нам неведомо, чего вы к ним прицепились, – ответил недовольный полицейский и вызвал по радиостанции всех старших подгрупп и водителей к себе.

Первым появился водитель пассажирской «Газели», тащивший в руках огромную бутылку кока-кола. Степаныч, Док и Васек умильно вздохнули. Бутылка тотчас оказалась в руках у командира отряда.

– Ну, красава, малой, подсуетился, – заявил Степаныч, одобрительно похлопал водителя по плечу и принялся жадно откручивать крышку. – От кого кола? Или киоск какой вскрыл?… – осведомился он.

Водитель усмехнулся и ответил:

– Да нет, командир, я же не мародер, – парнишка с поезда угостил.

– Что за парнишка? – Степаныч уже до конца открутил крышку и приготовился отхлебнуть.

– Да молодой такой, подбежал, спрашивает, это не Степаныча отряд, вас знает откуда-то. Я говорю – ну да!

– Как выглядел? – Степаныча кольнуло какое-то нехорошее предчувствие.

– Да как… обыкновенно, я примет не запоминал. Говорит, передавай привет ему. Жаль, дескать, колбасы нет, а то я должен. Тогда колу передай, и бутылку мне сунул.

– Какой, к черту лысому, колбасы! – заорал Васек. – Что он сказал? Кто он?! Откуда?!!

– Да лыжник; говорил, типа на Олимпиаде в Пхеньяне был.

Пробка от бутылки выскочила из пальцев Степаныча. Кока-кола под бешеным напором газа огромной пенной струей обдала весь отряд, в том числе и фээсбэшников. На парашютистов напитка уже не хватило.

– Хватит херней страдать! – завопил один из этих парней, уже бредущих с сумками к вокзалу.

– Тридца-а-атый, блин! «Инфа – стопроцентная!!!», «с места посадки вели», вашу мать!!! Уничтожить бы этого Тридцатого! – в сердцах высказался Степаныч. – Теперь я знаю пароль и вижу ориентир: «тридцатых» уничтожим – спасем жопу и мир! Хер вы их поймаете, – это те самые поганцы!

Леня Ромашкин весело насвистывал и предлагал самым симпатичным особам женского пола купить у него китайский сервиз. Потом он ввалился в тамбур, где со скучающим видом мирно покуривали доблестные десантники-технари.

– Здорово, вояки! – бодро поприветствовал Ромашкин Пачишина и Пиотровского.

Он достал сигареты, попросил зажигалку, прикурил и тут же спрятал ее в карман:

– Как служба, военные? Говорят, скоро бабло будете бешеное зашибать?

– Леня, ты не переигрываешь? – с тревогой спросил Пиотровский, всматриваясь в майора. – В тамбуре, кроме нас, ни хрена никого нету.

– В роль вошел так, что за уши не оттащишь, – поддержал друга Пачишин. – Леня, брось армию – иди в торговлю! Смотрю, уже почти все замполитовские наборы продал. Ты поосторожнее, а то и стволы с патронами сдашь по дешевке.

Леня меланхолично выпустил колечко дыма и заявил:

– Черепан говорит, надо срываться с поезда. Наши спортсмены из парашютной команды по-любому в Петровске слезут – им удобнее оттуда до авиабазы добираться. Опера конторские поймут, что не тех вели, и снова кого-то на поезд подсадят.

– Когда надумали? Вам-то хорошо – сорветесь! А нам – до конечной переться, в штабе армии светиться, под проверяющих из округа косить, – проговорил Пачишин и тяжело вздохнул.

У «технарей» была своя особая задача, придуманная для них хитроумным подполковником Черепановым. Два эти умника будут заниматься агентурной разведкой в штабе армии, участвующей в учениях. Учебные закладки в виде надувающихся презервативов и имитаторов мин в штабных туалетах и кабинетах они оставлять не будут. Их дело гораздо сложнее, тоньше и ответственней. Они должны вычислить время выхода армейских бригад в районы сосредоточения, сами эти вот районы, количество техники, построение походных порядков, маршруты выдвижения, командный состав.

На мысль о «засланцах» Вову недавно натолкнули два майора из штаба соседнего округа, приехавшие для «контроля и оказания помощи» в бригаду. Маразм, но такое при проведении реформ бывает. Майоры были из нового, только что сформировавшегося «автобронетанкового управления». Службу до назначения они проходили рядышком – в соседней десантно-штурмовой бригаде.

Эти ребята полдня покрутились в части, а потом подошли к Черепанову с весьма «интересной» просьбой. Сами они местные, от поезда не отставали, семьи и приусадебное хозяйство из-за службы в штабе округа навещали нечасто, а тут – такая удача! Нельзя ли как-нибудь договориться с «милашкой»-подполковником о проставке несколько иной даты убытия из части в командировочных удостоверениях? А они за это очень лояльно отнесутся к проверке техники бригады. По прибытии все-таки разобрались, что попали не туда, и доложились начальству. Оно почесало затылки, созвонилось с соседними «боссами», а те обрадовались. Мол, пусть соседи и проверят! Наверняка подойдут непредвзято и накопают кучу недостатков, которые можно будет со смаком устранять.

Вова сперва хотел послать их подальше, заявить, что техника и проверяющие – это головная боль помощника командира по МТО. Хотел, но не сделал. Очень далекие-далекие еврейско-хохляцкие корни и врожденная склонность к аферам не дали ему совершить этот необдуманный поступок.

Проверяющие майоры с чистой совестью отправились на дополнительные две недели к семьям. Вова заимел за это бутылку того самого «Чиваса», который «рыгал», и две отличные копии командировочных удостоверений с печатями и росписями соответствующих начальников.

Только спустя некоторое время Черепанов осознал, какая удача попала ему в руки! Все это происходило в период подготовки группы, и у Вовы начал зарождаться наиковарнейший план. Автоматизатор Димон пораскинул мозгом, вытребовал в качестве награды ту самую бутылку «Чиваса». Из копий командировочных удостоверений, неумело отсканированных Вовой, он сотворил два почтенных документа, по качеству даже лучше, чем настоящие.

Теперь майоры командировались в штаб армии и еще в несколько подчиненных ей частей все с той же целью – «контроля и оказания помощи». Дальше началось масштабное легендирование. Пачишин и Пиотровский действовали по схеме, составленной братьями Артемьевыми.

Через военные узлы связи они дозванивались до армейцев и, досадуя на хреновую слышимость, орали в трубку:

– У вас эти чудаки из округа уже были??? А-а… не слышу?! Что проверяли? Да, у нас сидят, все наизнанку выворачивают. Да, сейчас фамилии скажу. Да новые какие-то, все из себя десантники, мать их! Вы ждите – они к вам собираются!