Страница 13 из 14
– Все будет хорошо, – говорил он.
Я была так счастлива! У меня будет ребенок! Мне тут же захотелось пойти покупать ему одежду и начать готовить комнату. Я мечтала о будущем, не задумываясь, что подумают и скажут мои родители. Даже если бы меня беспокоила их реакция, что они могли сделать? Я не хотела оставлять Фиделя: это ведь был и его ребенок тоже, к тому же я и не могла этого сделать, поскольку он всегда говорил, что дети, рожденные от кубинских родителей, принадлежат Кубе.
Тогда же, в мае 1959 года, меня без объяснения причин на несколько дней перевезли в отель «Ривьера», где я познакомилась с человеком, наложившим на мою жизнь не меньший отпечаток, чем Фидель, хотя и по другим причинам. В нашу первую встречу я не знала его имени, он был просто похожим на итальянца, темноволосым человеком, в военной форме кубинских воздушных сил. Даже не представившись, он заявил:
– Я знаю, кто ты, знаю, что ты – невеста Фиделя. Я могу помочь тебе, если нужно, могу вывезти тебя отсюда. Я американец.
Я отказалась, объяснив, что не нуждаюсь в помощи и не хочу уезжать с острова, но не могла выкинуть этот разговор из головы и, в конце концов, рассказала о нем Фиделю. Выслушав меня, он попросил описать незнакомца и, похоже, разозлился.
– Не разговаривай с ним и держись от него подальше, – отрубил Фидель.
Потом я узнала, что незнакомца звали Фрэнк Фьорини. Под этим именем он был известен мне много лет, пока в июне 1972 года я не увидела его по телевизору. Его звали Фрэнк Стерджис, и он был одним из пяти задержанных во время попытки вынести из предвыборного штаба Демократической партии в здании «Уотергейт» плохо установленные ранее подслушивающие устройства. Это событие стало той ниточкой, потянув за которую, запутанный клубок коррупции и незаконных действий был распутан, что в итоге вынудило Ричарда Никсона сложить с себя президентские полномочия. Но это случится еще не скоро, а пока, в нашу первую встречу на Кубе, он был для меня Фрэнком Фьорини, как и для Фиделя, и для его людей, с которыми он сотрудничал с 1957 года.
ЦРУ и ФБР необходима была вся информация, которую он мог получить о распространении коммунизма на Кубе, о возможном проникновении коммунистов в ряды кубинской армии и об антикастровских движениях внутри страны.
Фьорини работал связным между партизанами в горах и подпольщиками «Движения 26 июля» в Гаване и Сантьяго и доставлял оружие и боеприпасы из США в Сьерра-Маэстра. Но помогал он не бескорыстно, не из идеологических соображений и не из солидарности. Это было частью заговора с целью завоевать доверие Фиделя и его людей и выведать информацию для Карлоса Прио, бывшего президента, смещенного со своего поста диктатором Фульхенсио Батистой в результате военного переворота в 1952 году. Прио в молодости придерживался передовых взглядов, но идеалы его юности испарялись по мере роста его состояния. Оно увеличивалось благодаря выгодному сотрудничеству с коррумпированными кубинскими политиками и альянсу с Лаки Лучано и мафией, которая на острове заправляла не только азартными играми, но и наркотрафиком.
Когда в 1948 году Прио стал президентом, на Кубе расцвел «пистолеризм» – манера избавляться от политических противников, нанимая вооруженных головорезов, которая затем перешла в криминальное вооруженное насилие. После захвата власти Батистой в 1952 году Прио был изгнан и жил в США, во Флориде, где с ним и познакомился Фьорини.
Постепенно я выяснила, что Фьорини никогда не играл за одну команду. После победы революции, завоевав дружбу и доверие Фиделя, он решил не ограничиваться союзом с Прио. Он встретился с агентом ЦРУ в Гаване и добровольно предложил свои услуги, готовый «с полной отдачей предоставлять информацию». Это предложение не было отвергнуто, как это следует из официальных документов: Центральное разведывательное управление телеграфировало с рекомендацией «попытаться развернуть Фьорини», что на языке ЦРУ означало «использовать его в качестве активного агента». Он стал часто бывать в посольстве США, где встречался с военно-воздушными атташе дипломатической миссии Эриксоном Николсом и Робертом Ван Хорном. Фьорини сумел выполнить их задание по внедрению на «подходящий пост» с целью получения разведданных, когда Педро Диас Ланс, командующий военно-воздушными силами, назначил его начальником безопасности и агентурной разведки. ЦРУ и ФБР необходима была вся информация, которую он мог получить о распространении коммунизма на Кубе, о возможном проникновении коммунистов в ряды кубинской армии, о потенциальных планах правительства помогать другим карибским и латиноамериканским странам в их революциях и об антикастровских движениях внутри страны.
И как будто работать на Прио и Вашингтон было недостаточно, наш непостижимо многогранный Фьорини оказывал свои услуги еще одной стороне. Наша первая встреча состоялась в том же месте и в то же время, что и знакомство с Чарльзом «Малышом» Бэроном – важной фигурой в организованной преступности Чикаго, партнером другого ключевого персонажа мафии, Сэма Джанканы. Не думаю, что это было просто совпадением. В глазах неопытной молодой девушки, какой была я, Бэрон ничем не выделялся среди прочих пожилых людей: приветливый старичок, немного заискивающий, ничего особенного. Однако он был главным управляющим «Ривьеры», отеля, открытого в Гаване в декабре 1957 года, который за короткое время превратился в самое крупное мафиозное заведение за пределами Лас-Вегаса. Хозяином «Ривьеры» был Мейер Лански, получивший прозвище «Маленький человек» за невысокий рост. Роста, может, он и правда был невысокого, чего не скажешь о его положении в кошер нострой, еврейской мафии, заключившей на острове союз с коза ностра, мафией итальянской.
Организованная преступность начала действовать на Кубе после отмены Сухого закона в США. В 1933 году Лански заключил договор с Батистой о покупке на острове патоки, необходимой «синдикату», чтобы окончательно закрепить свое положение незаменимого игрока на процветающем алкогольном рынке. На той же встрече в 1933 году «Маленький человек» изложил свой план, касающийся создания мафиозного игорного бизнеса на острове. В обмен на щедрое вознаграждение Батиста позволит его отелям и казино работать без вмешательства полиции. Наряду с Санто Траффиканте, еще одним важным американским мафиози на Кубе, Лански играл ключевую роль в 50-е. После возвращения Батисты к власти мафия продолжила расширять свое влияние, теперь еще и с целью превратить Кубу в центр распространения героина в этом полушарии. Такое направление бизнеса было выбрано во время недельных переговоров глав самых известных мафиозных семейств, включая Лаки Лучано, встретившихся в Гаване в 1946 году в отеле «Националь» под предлогом посещения концерта восходящей звезды Фрэнка Синатры.
Сразу же после победы революции Фидель выпустил декрет, запрещающий деятельность казино, однако из-за резко снизившегося потока туристов 19 февраля дал разрешение снова их открыть, обложив налогами, деньги от которых шли на развитие социальных программ. Многое изменилось на острове под властью Фиделя. Вскоре начались аресты мафиози.
Войдя в здание тюрьмы, я застыла в ужасе от увиденного: набившиеся как сельди в бочке заключенные, источающие мерзкий запах, больше напоминали скот, чем человеческих существ.
Именно эти аресты и наводят меня на мысль, что наша первая встреча с Фьорини в отеле «Ривьера» не была случайной. Ему были знакомы многие мафиозные «тяжеловесы»: Джо Риверс, Чарли «Бритва» Турин и Джейк Лански, брат «Маленького человека». Вскоре он начал оказывать им разного рода услуги. Того же хотел от меня Бэрон, ведь он, несомненно, знал, что я любовница Команданте. В те несколько дней, что я провела в отеле, которым он управлял, меня не оставляли в покое, заваливая просьбами сказать Фиделю то или это, передать ему сообщение или записку. Эти уговоры не прекратились и после того, как я вернулась в «Хилтон» – теперь Фьорини передавал мне сообщения через одного из своих адвокатов. Меня просили заступиться за младшего брата Лански, управляющего казино при отеле «Националь». Он был заключен в тюрьму «Пресидио Модело» на острове Лос-Пинос, пользовавшуюся дурной славой во времена Батисты, где в свое время отбывал наказание Фидель после нападения на казармы Монкада. Мне надоело отвечать на бесконечные телефонные звонки, и я, по примеру Селии и Янеса, взяла пустой бланк, подписанный Фиделем, и написала на нем распоряжение освободить брата Лански и еще нескольких человек.