Страница 14 из 30
Я занес со склада ящик с томатной пастой и забил опустевшую полку очаровательно стройными баночками.
– Вероятно, вы не знаете, потому что в каком-то смысле вы иностранцы. У денег нет не только сердца, у них нет ни чести, ни памяти. Через некоторое время деньги по умолчанию становятся достойными уважения. Не подумайте, что я хулю деньги. Напротив, я ими восхищаюсь. Джентльмены, позвольте представить вновь прибывших в нашу общину! Так, посмотрим. Поставлю-ка я их рядом с вами, бутылочки с кетчупом. Вот юные маринованные огурчики, прошу любить и жаловать! Уроженцы Нью-Йорка, там же сорваны и упакованы по банкам. Я тут обсуждал с моими друзьями тему денег. Одно из наших наиболее уважаемых семейств – да вы их точно знаете! Они известны во всем мире. Так вот, состояние они сколотили на поставках говядины британцам, когда наша страна с британцами воевала, и их деньги уважают не меньше, чем само почтенное семейство. Или взять другую династию – пожалуй, самых великих финансистов из всех. Основатель купил у военных три сотни винтовок. Те сочли их бракованными и опасными для солдат, и он приобрел их очень дешево, центов по пятьдесят за ствол. Довольно скоро генерал Фримонт решил предпринять героический поход на Запад и закупил винтовки не глядя, по двадцать долларов за ствол. Никто не знает, взрывались они в руках солдат или нет… Это все к тому, что деньги делают деньги. Неважно, как ты разбогател, важно, что деньги у тебя есть и ты продолжаешь богатеть. И вовсе это не цинизм. Наш господин и повелитель, Марулло из древнего римского рода, абсолютно прав. Если дело касается денег, обычные правила поведения отдыхают. Почему я разговариваю с продуктами? Вероятно, потому, что вы умеете молчать. Слова мои не повторяете, сплетни не разносите. Обсуждать тему денег как пошлую и отвратную не станут лишь те, у кого они есть. А вот бедняки находят ее очень даже достойной и привлекательной. Согласитесь, если человек питает живой интерес к деньгам, то обязан изучить их природу, типичные черты и свойства! Боюсь, совсем немногие, в основном великие финансисты или скряги, интересуются деньгами как таковыми. Скряг, которые копят из страха нищеты, можно вообще сбросить со счетов.
На полу выросла гора пустых коробок. Я отнес их на склад, чтобы сложить и припрятать. Многие покупатели берут их для покупок, и, как говорил Марулло: «Экономия пакетов, малыш».
Снова «малыш»! Теперь я не возражаю. Я даже хочу, чтобы он звал меня малышом, пусть так обо мне и думает. Пока я складывал коробки, в дверь забарабанили. Я взглянул на старый серебряный хронометр. Удивительное дело – впервые в жизни я не открыл магазин ровно в девять! Минула четверть десятого. За прениями с консервами я напрочь забыл о своих прямых обязанностях. Из-за стекла и защитной решетки внутрь заглядывала Марджи Янг-Хант. Я никогда на нее не смотрел, точнее, особо не засматривался. Вероятно, поэтому она устроила мне то предсказание – хотела удостовериться, что я знаю о ее существовании. Надо вести себя как ни в чем не бывало.
Я распахнул двери.
– Извини, если отрываю от дела.
– Я сам задержался.
– Разве?
– Конечно. Уже десятый час.
Она вошла неторопливой походкой. Ее пятая точка заманчиво оттопыривалась и подпрыгивала на каждом шагу. Впереди покачивался шикарный бюст, акцент на нем можно и не делать. Как говорится, все при ней. Таких, как Марджи, старина Джои называет «лакомый кусочек», да и мой сын Аллен наверняка тоже. Пожалуй, я впервые увидел ее по-настоящему. Черты лица правильные, нос чуть длинноват, губы обведены так, что кажутся больше, особенно нижняя. Волосы насыщенного каштанового цвета, какого в природе не бывает, но ей идет. Подбородок слабый и выступающий вперед, зато щеки округлые и скулы широкие. Глаза у Марджи тщательно накрашены. Серо-голубые, в зависимости от освещения меняют цвет. Лицо много вынесшее и не павшее духом ни от ударов судьбы, ни от мужских кулаков. Марджи стрельнула глазками по мне, потом по полкам с продуктами, потом опять посмотрела на меня. Похоже, она весьма наблюдательна, да и память у нее отличная.
– Надеюсь, у тебя нет той же проблемы, что и вчера.
Она рассмеялась:
– Нет-нет. Я не каждый день привечаю заезжих торговых агентов. Сегодня у меня действительно кончился кофе.
– Не ты одна такая.
– Ты о чем?
– Первые утренние покупатели всегда приходят за кофе.
– Неужели?
– Конечно. Послушай, я благодарен, что ты отправила ко мне своего приятеля.
– Идея была его.
– Но прислала его ты. Какой кофе возьмешь?
– Все равно. Какую бы марку ни взяла, кофе я варю паршивый.
– Нужное количество отмеряешь?
– Конечно, да толку ноль. Видно, у меня руки не из того места… ой, чуть не сказала!
– Я тебя понял. Попробуй-ка этот купаж. – Я достал банку с полки, Марджи потянулась ко мне – просто шаг навстречу, – и каждая часть ее тела пришла в движение, негласно заявляя о себе. Я здесь, протянула нога. И я, выпятилось бедро. Ничуть не лучше меня, пропел нежный животик. Я знакомился с ее телом, глядя на него, как впервые. Дыхание перехватило. Мэри считает, что женщина посылает в пространство сигналы, которые может включать и выключать по своему желанию. Если так, то система связи Марджи охватывает все ее тело – от острого носика лаковой туфельки до кончиков каштановых локонов.
– Вижу, твоя хандра прошла.
– Вчера на меня и правда накатило. Понятия не имею, откуда что взялось.
– Как я тебя понимаю! У меня тоже бывает ни с того ни с сего.
– Наделала ты дел своим гаданием.
– Ты из-за него разозлился?
– Нет. Просто интересно, как ты это провернула.
– Ведь ты не веришь в гадания!
– Неважно. Кое в чем ты попала не в бровь, а в глаз. Озвучила мои мысли и намерения.
– Какие именно?
– Пора меняться.
– Думаешь, я подтасовала карты?
– Какая разница. Даже если так, то что тебя заставило? Об этом ты не думала?
Она настороженно посмотрела мне прямо в глаза.
– Да-а, – тихо проговорила Марджи. – То есть нет, никогда об этом не думала. Если я подтасовала карты, то что меня заставило?.. Чувствую себя обманутым обманщиком.
В дверь заглянул Бейкер.
– Доброго утра, Марджи, – поздоровался он. – Итан, ты подумал над моим предложением?
– Еще бы. И хочу с вами кое-что обсудить.
– В любое время, Итан!
– В течение рабочей недели выбраться не смогу. Сами понимаете, Марулло тут редко бывает. Завтра будете дома?
– Конечно, после церковной службы. А это идея! Приходите с Мэри часикам к четырем. Пока дамы будут обсуждать пасхальные шляпки, мы ускользнем и…
– У меня к вам сотня вопросов! Думаю, лучше все записать.
– Помогу, чем могу. До встречи. Еще раз доброго утра, Марджи!
Едва банкир удалился, Марджи заметила:
– Времени даром не теряешь.
– Так, разминаюсь. Скажи-ка мне вот что: если ты будешь делать расклад с завязанными глазами и мы сравним его со вчерашним?..
– Ну, нет! – воскликнула она. – Ничего не выйдет. Ты шутишь или правда готов рискнуть?
– По-моему, не важно, верю я или нет. Я не верю ни в телепатию, ни в молнию, ни в водородную бомбу, ни в фиалки, ни в косяки рыб, но знаю, что они существуют. Я не верю в призраков, хотя их и видел.
– Вот теперь ты шутишь!
– Вовсе нет.
– Ты на себя не похож.
– Ну да. Люди меняются.
– Что тому причиной, Ит?
– Не знаю. Может, мне надоело быть продавцом.
– Давно пора.
– Тебе действительно нравится Мэри?
– Конечно! Почему ты спрашиваешь?
– Просто вы с ней такие разные… точнее, ты совсем на нее не похожа.
– Понимаю. Но она мне очень нравится. Я ее люблю!
– Я тоже.
– Везет же некоторым!
– Да, я везунчик.
– Я не про тебя. Ладно, пойду варить свой паршивый кофе. Насчет гадания подумаю.
– Чем скорее – тем лучше, а то остыну.
Каблучки зацокали прочь, упругие бедра плавно покачивались в такт ходьбе. До этого дня я словно никогда ее не видел. Страшно подумать, сколь многих в своей жизни я не видел. Когда двое встречаются, под влиянием друг друга преображаются оба, и получаются совсем другие люди. Вероятно, дело в том… черт, как все закручено! Я решил подумать об этом ночью, когда не смогу уснуть. При мысли о том, что сегодня я не открыл магазин вовремя, я испугался. Это все равно что обронить на месте преступления носовой платок или очки, как убийца в том громком чикагском деле. Что это на меня нашло? Какое преступление? Какое убийство?