Страница 8 из 17
Было бы здорово, если б упрощение заключалось только в заказе мусорного контейнера и выбрасывании из дома ненужного хлама. К несчастью, в этом образе заключено гораздо больше. Дети перегружены вещами, забившими все свободное пространство дома, и не только в прямом смысле. Вы увидите, что на каждом уровне есть что-то для «выбрасывания» и «сокращения». Мы с родителями обсуждаем четыре уровня упрощения: окружающее пространство, ритм жизни, расписание и «фильтрование» мира взрослых. Мы подробно рассматриваем каждый уровень и ищем те детали, которые поддаются изменениям. Иногда родители меня удивляют: они хотят немедленно и кардинально перестроить расписание и поставить жесткий фильтр на «взрослый мир». Другие родители всего лишь осторожно высказывают предположение о том, что следовало бы немного уменьшить количество игрушек в доме. Часто наиболее скромная цель является первым инстинктивным шагом к чему-то большему. Каким-то образом родители чувствуют, где готовить почву для преобразований – в мыслях или в жизни.
Родители Мари решили начать с простого, и я был с ними полностью согласен. История этой девочки показывает: начиная с реально выполнимых вещей, мы прокладываем путь для более серьезных изменений.
Мари – сообразительная и подвижная пятилетняя девочка, которая недавно начала ходить в подготовительную группу школы. Именно в этот период ее родители обратились ко мне. Дома у малышки были разные няни, и никто не мог с ней справиться. В некотором роде Мари представляла «трудную задачку», она была очень активной, ей было нелегко сосредоточиться, и у нее были явные признаки дефицита внимания. Перед тем как отправить дочь в подготовительную группу, родители записали ее в детский сад на несколько часов в день. Но через пару месяцев их попросили забрать девочку.
Родители Мари старались сделать для дочери все возможное. Оба вели активную профессиональную жизнь и были очень заняты; они с трудом выкроили время для того, чтобы вместе прийти ко мне для беседы. Уже на первом приеме я увидел, как встревожены эти люди из-за того, что они называли «запятнанной репутацией» дочери. Они считали, что они не справились с воспитанием.
Мы вместе начали работать над упрощением уклада семейной жизни. Родители решили начать с малого – почистить дом, и особое внимание обратить на комнату девочки. В среднем, у американского ребенка в наличии около 150 игрушек. У Мари их было по крайней мере вдвое больше. Кроме игрушек, комната девочки была забита книгами – часть их стояли на полках, но остальные просто громоздились на полу. Между всеми этими вещами – книгами, игрушками, предметами одежды – оставался только небольшой проход к кровати. Родители заверили меня, что периодически они предпринимали попытки, чтобы навести порядок в комнате, но через несколько часов все возвращалось к первозданному хаосу.
Обычно игрушки становятся камнем преткновения, где бы они ни хранились – в ящиках, корзинах, шкафах (чаще всего они просто валяются на полу). К горам игрушек в детской прибавляются залежи в других комнатах. Накопление само по себе является отличительным знаком, и немало родителей попадало в эту ловушку.
Итак, мы вооружились большим черным пластиковым мешком для мусора и приступили к очистке помещения. Я предложил собрать в мешок половину игрушек – уже хорошо, – а потом еще половину оставшихся.
Всегда есть игрушки, от которых родители мечтают избавиться. Оба ныряют в гору игрушек и радостно вылавливают пластиковое «бедствие» – что-то такое, что производит много шума.
По большей части, конечно, родители держатся за подарки – эту куклу подарили бабушка с дедушкой, а ту машинку – бездетный дядя. «Не следует ли нам сохранить игрушку до следующего визита бабушки?» Я обычно уверяю, что бабушка, скорее всего, не помнит, какую именно игрушку она подарила, – помнит только радость, доставленную внучке. Велики также шансы на то, что и ребенок забыл об этой игрушке или от нее потерялись какие-то детали.
Гора игрушек постепенно превращается в приемлемую кучу. Мы оставляем только те игрушки, которые нравятся ребенку и занимают его долгое время. Довольно редко в разряд любимых попадают игрушки сложной конструкции, самодвижущиеся или выполняющие какие-либо действия. И здесь надо понимать, что игрушки, состоящие из многих деталей – требующие пристального внимания, – лишают ребенка возможности проявить воображение. Мы никогда не лишим ребенка любимой игрушки, с которой он спит, даже если она совершенно ужасная, но это точно не трансформер.
Оставшиеся после «чистки» игрушки должны обеспечить ребенку активное времяпрепровождение: это не только мягкие игрушки и куклы, но и наборы для конструирования и строительства, а также те, что он берет на прогулку. Кроме того, ребенку следует оставить материалы для творчества – краски, карандаши, пластилин, глину. Существуют также «творческие» игрушки – небольшие фигурки, например солдатики, пластмассовые животные, посуда – что-то такое, из чего ребенок любит выстраивать сцены и играть, представляя себя внутри этой сцены.
Затем мы переключили внимание на книги. Припрятав десятка два, оставляем только одну или две книги, которые занимали Мари в тот момент. Это может шокировать родителей, которые гордятся любовью к чтению своего ребенка: «Сара читает пять или шесть книг одновременно!» Ни в коем случае не хочу препятствовать чтению, но будет гораздо лучше, если ребенок действительно сосредоточится на одной книге и будет наслаждаться чтением (или любой другой деятельностью) в конкретный момент времени. У меня был такой пациент, Дилан, сообразительный и словоохотливый восьмилетний мальчик. Однажды он с порога заявил мне: «Знаете, что? Я только что прочитал шестнадцатую книгу серии «Волшебный дом на дереве», читаю четвертую часть «Путешественников во времени» и мне только что подарили новый комикс про «Капитана Трусы». – «Здорово, – сказал я. – И какая же книга тебе понравилась больше всех?» – «О, я не знаю, – ответил мальчик. Он явно счел мой вопрос излишним. – Они все одинаковые».
Но вернемся к Мари. Мы сложили игрушки в несколько больших ящиков и отнесли в подвал. Оставили только любимые (чем проще, тем лучше): пару кукол, плюшевого мишку, с которым она спит, конструктор, посуду и мячики. Почти половину игрушек пришлось выбросить, потому что они сломались или лишились деталей. Предполагалось, что те игрушки, которые мы убрали на хранение, будут своего рода запасником: одну игрушку можно будет менять на другую. То же самое мы сделали с книгами – оставили только пять или шесть любимых, которые выстроились на полке рядом с кроватью девочки, а остальные упаковали и припрятали.
В одну из корзин для игрушек мы положили яркие куски ткани, веревочки и прищепки. Также мы обеспечили Мари удобным столом, большим альбомом для рисования и коробкой карандашей. Да, и вот еще что: мы перебрали и привели в порядок маскарадные костюмы и сложили их отдельно.
Вы могли бы подумать, что первой реакцией Мари на это «анти-Рождество» был шок. Ничего подобного. Я наблюдал подобное неоднократно. Девочка даже не заметила, что пропали добрых две трети (и даже больше) ее игрушек и книг. Она осваивала освободившееся пространство и радовалась предоставленной свободе. Каждый день в течение нескольких недель Мари строила домик из кусочков ткани, скрепляя их прищепками, а потом пряталась внутри, часто с куклой или книгой. Казалось, именно это ей было совершенно необходимо. Мари поняла, что все это принадлежит ей и она может «устраивать гнездышко», когда захочет. По вечерам девочка вместе мамой разбирала домик. Они складывали куски ткани и прищепки в корзину до следующего дня.
Это был только первый шаг процесса упрощения. Предстояло еще несколько уровней и несколько месяцев. Первый шаг – изменение комнаты – стал для Мари сигналом к целому морю новшеств, которые коснутся всех частей дома и всех аспектов жизни этой семьи. Изменения затронули и пространство, и время, и они не были результатом обычной уборки. Это было сознательное движение, и в практическом, и в переносном смысле, к более структурированной и предсказуемой жизни, учитывающей интересы ребенка. Я не хочу сказать, что всё в доме и в жизни должно быть ориентировано на ребенка, но я настаиваю на том, чтобы всё в доме и в жизни не было ориентировано на взрослых. Для взрослых может быть приемлемым определенное количество вещей; но для ребенка «накопительство» является недопустимым.