Диагноз доктора Холмса

Но теперь все изменилось. Расследование было не обычной головоломкой, которая сама по себе не так уж важна. Оно было единственным путем к Анне, исключением, которое он мог себе позволить… Леон больше не имел права видеться с ней просто так, но ведь работать вместе – это совсем другое, они стали отличной командой!

Дима тоже знал это. Некоторое время он еще пытался вести отвлеченные разговоры о погоде, ценах на недвижимость и современных школах, но скоро и сам понял, насколько натужно у него получается. Наконец он сдался:

– Думаю, нам с Леоном нужно кое-что обсудить.

– Думаю, давно уже надо, – улыбнулась Мила.

Лидия предпочла ничего не говорить, но по ее выражению лица, раздраженному, злому, несложно было догадаться, что кое-кого дома ждет скандал. Леона это не волновало, он научился просто не слышать ее гневные тирады, отсеивать их, как белый шум.

Они с Димой прошли на балкон. Леону отчаянно хотелось закурить по старой привычке, но после операции с этим пришлось завязать.

– Что за Гудини? – поинтересовался он, наблюдая за звездным небом. Ранние ноябрьские закаты легко превращали вечер в ночь.

– Да нет никакого Гудини, это так, болтовня, ты же знаешь…

– Я знаю, что такая болтовня начинается, когда нет реальных подозреваемых. И когда происходит что-то странное.

– Тут выполнены оба пункта, – неохотно подтвердил Дима. – У нас два трупа, их убил непонятно кто и непонятно как… То есть как – понятно, хотя бы приблизительно, если говорить только о причине смерти. Но как это было проделано, кем, куда он делся потом – здесь вообще по нулям. Гудини, чтоб его порвало…

– А теперь давай по делу. Если бы не сам знаешь кто, ты бы уже мне все уши прожужжал этим делом, как раньше.

– Это «раньше» обеспечило тебе порванное легкое.

– Хорош уже ломаться, – поморщился Леон. – Ты пришел сюда, значит, будешь говорить. Если ты сразу перейдешь к делу, ты сэкономишь нам обоим немало времени. К тому же где-то через полчаса, думаю, сюда примчится моя женушка, отыскавшая в интернете описание очередной мучительной смерти, и расскажет, почему это ждет меня. Так давай же опередим ее.

– Лидия просто беспокоится за отца своего ребенка!

– Это я уже понял. Она сделает все, чтобы я не был убит, но в итоге доведет до самоубийства от депрессии, потому что я пойму, что все равно не жилец. Вернемся к нашему Гудини.

– Если ты хочешь фактов, нужно вернуться не к нему, а к трупам, потому что про него мы вообще ничего не знаем, – усмехнулся Дима. – Первый обнаружили в прошлое воскресенье на дневном сеансе в московском кинотеатре. Тело было в плохом состоянии, но его все же опознали, и довольно быстро. Им оказался пропавший около месяца назад Сергей Увашев.

– Учитывая, что умер он месяц назад, рискну предположить, что «плохое состояние» – это естественное разложение?

– Не рискуй, не твое это. Увашев умер за день, максимум – за два до того, как его тело оказалось в кинотеатре. Кто-то принес его в зал, усадил там, сделал целую композицию – сделал шоу!

– Так, подожди с шоу, – прервал его Леон. – Если он пропал месяц назад, то где он был до смерти?

– Он умирал этот месяц.

Сорокалетний Сергей Увашев оказался обеспеченным бизнесменом, который больше пятнадцати лет управлял семейным бизнесом вместе со своей женой Полиной. Тандем стал успешным, сеть ресторанов развивалась. Нельзя сказать, что Увашевы работали предельно честно, так, что даже самый строгий инспектор не придрался бы. Но любые возможные нарушения с их стороны были связаны разве что с бюрократией. Они не имели никакого отношения к криминальному миру и старались держаться от него подальше.

И вот месяц назад Увашев исчез – просто однажды не вернулся домой. Полиции и детективам, нанятым его женой, удалось проследить его путь из офиса до большого развлекательного комплекса, куда он заехал пообедать. Но дальше он словно в воздухе растворился: его не было ни в здании, ни на записях видеокамер.

Полиция пришла к выводу, что Увашев просто скрылся, чтобы избежать долгого и трудного развода с супругой. А может, у него так кризис среднего возраста проявился, кто ж поймет! Полину успокаивали, порой сочувствующе, а порой и насмешливо.

Вот только она не желала верить ни в какой побег и любовные интрижки. Полина полностью доверяла мужу и не раз указывала следователям, что недавно у него произошел серьезный конфликт с другим бизнесменом, Артуром Селивановым.

– Что за конфликт? – заинтересовался Леон.

– Бизнес не поделили. Они были давними конкурентами, поэтому их пути часто пересекались, и Увашев неизменно выигрывал. Он получал лучшие помещения, лучших клиентов, переманивал к себе лучших поваров. Судя по тому, что я слышал, это было не так уж сложно, у них был принципиально разный подход к работе. Увашев – это скорее такой интеллигент, у которого ума на двоих, да и у жены его столько же. А Селиванов – это выкормыш девяностых с полубандитским стилем общения.

Селиванов и правда походил на человека, который мог похитить конкурента, поэтому его допросили, а потом и следили за ним, но это ни к чему не привело. На день похищения Увашева у него было алиби, да и потом он вел себя как обычно. Понаблюдав за ним с неделю, полицейские сдались. Частные детективы, нанятые Полиной, продержались чуть дольше, но и они вынуждены были признать, что Селиванов, похоже, никак не связан с исчезновением Увашева.

Прошел месяц, мучительный для Полины и непродуктивный для полиции. И вот тело Сергея Увашева обнаружили в кинотеатре, который располагался в том самом развлекательном центре, где он когда-то пропал. Правда, теперь останки, насмешливо усаженные кем-то в кресло, мало напоминали крепкого моложавого мужчину с фотографии, переданной сыщикам.

– Он умер от голода, – тихо пояснил Дима. – И ни от чего больше. Обычно этот процесс отнимает больше месяца, если мы говорим о здоровом и еще достаточно молодом мужчине. Я бы сделал ставку дней на шестьдесят. Но вскрытие показало, что Увашев получал очень мало воды и содержался в отвратительных условиях. Не знаю, что там происходило, но он дошел до той стадии нервного истощения, когда он добровольно травмировал сам себя.

Леон не был медиком, но и он знал основные симптомы смерти от голода, долгой, мучительной и превосходящей порой даже самые изощренные пытки. Он не был сентиментален, годы, проведенные в армии и в полиции, отучили его от этого. Но когда он представлял все, что приходится пережить умирающему от голода, даже ему становилось не по себе.

– С ним ничего больше не делали? – спросил он. – Не били, не кололи яд, наркотики?

– Ничего. Я лично осмотрел тело и могу это гарантировать. Его просто заперли где-то, и все травмы, которые он получил, были нанесены им же. А потом он умер…

– И оказался в кинотеатре?

– Именно так. Оказался – лучшее слово для того, что случилось с его трупом.

Никто не мог сказать, как именно тело Увашева доставили на сеанс. До этого зал был закрыт больше часа, а преступник, судя по тому, как расположили труп, никуда не спешил. В самом кинозале камер не было, а вот в коридоре их хватало, но ни одна не засняла ничего похожего на человека, несущего труп. Да, Увашев, погибший от истощения, был куда легче своего первоначального веса. Но он все равно оставался крупным мужчиной, такого в стаканчик от колы не спрячешь!

– Записи не могли пропасть? – полюбопытствовал Леон.

– Самый умный, да? Конечно, все сразу подумали о пропавших записях – это был бы такой удобный вариант! Но ничего там не пропадало. Камеры работали исправно, не исчезла ни одна минута съемки, а толку? Труп по коридору не проносили, он появился сразу в кинозале!

Леон и сам понимал, что его вряд ли доставили бы через главную дверь. Перед дневным сеансом народу в развлекательном комплексе хватало, а такое зрелище сложно упустить!

Что ж, того, кто это сделал, не зря прозвали Гудини. Леон и сам подхватил бы это прозвище, если бы все еще работал в полиции.