Серп (ЛП)

На лице Верховного Клинка появилось выражение дикого ужаса. Воистину, с каждой минутой становилось все интереснее и интереснее.

— Пожалуйста, Годдард, не надо…

— А что такое?

Эсме, в купальнике и надувных нарукавниках, пришлепала к ним.

— Звали, серп Годдард?

Он жестом поманил ее и усадил к себе на колени, повернув девочку лицом к мужчине в золотой ризе.

— Эсме, ты знаешь, кто это?

— Серп?

— Не какой-нибудь рядовой серп. Это Ксенократ, Верховный Клинок Средмерики. Очень большой человек.

— Здравствуйте, — сказала Эсме.

Ксенократ вымученно кивнул, стараясь не смотреть девочке в глаза. От всей его фигуры исходили, словно жар, волны замешательства. Вольта недоумевал, то ли у Годдарда есть какой-то тайный замысел, то ли он просто издевается по своему обыкновению.

— Кажется, мы встречались раньше, — произнесла Эсме. — Когда-то очень давно.

Ксенократ молчал.

— Наш почтенный гость слишком напряжен, — сказал Годдард. — Ему стоит присоединиться к нашему празднику, как ты полагаешь, Эсме?

Та пожала плечами.

— Пусть повеселится, как все остальные.

— Мудрее слов мир еще не слыхал, — сказал Годдард, затем незаметно для Эсме протянул руку к Вольте и щелкнул пальцами.

Серп-юниор сделал медленный, неслышный вдох. Он понимал, чего от него хочет Годдард. Но у Вольты не было желания выполнять просьбу. Теперь он пожалел, что ввязался во все это.

— А почему бы вам, Ваше превосходительство, не продемонстрировать ваши умения на танцполе? — спросил Годдард. — Тогда мои гости могли бы посмеяться над вами — как тогда, когда вы подняли меня на смех перед всем конклавом. Думаете, я забыл?

Годдард по-прежнему протягивал руку к Вольте, сейчас уже нетерпеливо перебирая пальцами, и тому ничего не оставалось, как подать то, что у него просили. Молодой серп выудил из потайного кармана своей желтой мантии маленький кинжал и вложил его в руку Годдарда.

Годдард обхватил пальцами рукоятку и незаметно, мягким, аккуратным движением поднес лезвие к затылку Эсме, остановив его в дюйме от кожи.

Девочка этого не видела. Она не могла знать, что там у нее сзади. Но Ксенократ видел. Он застыл на месте — глаза широко распахнуты, челюсть слегка отвисла.

— О, придумал! — жизнерадостно сообщил Годдард. — Почему бы вам не искупаться?

— Пожалуйста, — взмолился Ксенократ. — Это совсем ни к чему.

— Я настаиваю!

— По-моему, он не хочет купаться, — сказала Эсме.

— Но на моих праздниках купаются все!

— Не делай этого! — умолял Верховный Клинок.

В ответ Годдард поднес лезвие еще ближе к шее ничего не подозревающего ребенка. Теперь даже Вольту прошиб пот. На вечеринках Годдарда до сих пор никто никого не выпалывал, но все когда-нибудь случается в первый раз. Молодой серп понимал: здесь столкнулись две воли; и единственной причиной, почему Вольта не вмешался и не вырвал кинжал у Годдарда, была та, что он знал, кто моргнет первым.

— Будь ты проклят, Годдард! — сказал Ксенократ.

А потом встал и бросился в бассейн, как был, в тяжелой золотой ризе.

Роуэн не слышал разговора между Ксенократом и Годдардом, но он увидел, как Верховный Клинок прыгнул в бассейн, подняв гигантский фонтан брызг, привлекший к себе всеобщее внимание.

Ксенократ нырнул и больше не вынырнул.

— Он пошел ко дну! — вскрикнул кто-то. — Золото! Оно его утянуло!

Роуэн не питал к Верховному Клинку горячей любви, но и дать этому человеку погибнуть тоже не годилось. Ксенократ не упал в бассейн — он туда прыгнул; и если он утонет, попав в капкан собственной золотой мантии, это сочтут самопрополкой. Роуэн кинулся в воду, Тайгер последовал за ним. Оба нырнули ко дну, где Ксенократ уже пускал свои последние пузыри. Роуэн схватил массивную, многослойную одежду, стянул ее через голову серпа, а потом они с Тайгером помогли Верховному Клинку подняться на поверхность. Ксенократ хватал воздух ртом, кашлял и отплевывался. Толпа вокруг аплодировала.

Сейчас он совсем не походил на Верховного Клинка. Он был всего лишь толстым мужчиной в мокром золотом исподнем.

— Кажется, я потерял равновесие, — сказал он деланно веселым тоном, пытаясь придать происшествию новый оборот. Может, другие и поверили ему, но Роуэн-то видел: Ксенократ сам бросился в воду. Не было там никакого случайного падения. Но зачем, ради Грозоблака, ему это понадобилось?!

— Стойте, — сказал Ксенократ, взглянув на свою правую руку. — Мое кольцо!

— Сейчас достану! — крикнул Тайгер, превратившийся в героя вечера, и вновь нырнул ко дну.

К месту происшествия прибыл Хомски, и они с Вольтой вдвоем, перегнувшись через край бассейна, вытащили Ксенократа из воды. Как же это было унизительно для Верховного Клинка! Он смахивал на до отказа набитую рыбой сеть, которую вытаскивают на палубу траулера.

Годдард обернул его в огромное полотенце. Хозяин празднества выглядел смущенным, что было для него совсем не характерно.

— Я нижайше прошу прощения, — проговорил он. — Мне и в голову не приходило, что вы можете утонуть. Это было бы такой трагедией для нас всех!

И тогда Роуэн догадался, почему Ксенократ прыгнул в бассейн. Другой причины быть не могло.

Потому что так приказал Годдард.

Из чего следовало, что Годдард держал Верховного Клинка на крючке. Но что это за крючок?

— Я могу уйти? — спросила Эсме.

— Конечно, иди. — Годдард поцеловал девочку в лоб. Эсме пошла искать товарища для игр среди детей собравшихся звезд.

Тайгер вынырнул с кольцом. Ксенократ выхватил его у парня, даже не сказав спасибо, и надел на палец.

— Я пытался и мантию достать, но она слишком тяжелая, — доложил Тайгер.

— Я снаряжу кого-нибудь с аквалангом — пусть устроят охоту за сокровищами, — пошутил Годдард. — Вот только у них тогда будет право на свою долю.

— Ты закончил? — осведомился Ксенократ. — Я хочу уйти.

— Конечно-конечно, Ваше превосходительство.

Верховный Клинок Средмерики развернулся и побрел прочь от бассейна, а затем через дом к воротам. Он ушел, оставив за собой мокрые следы и все то достоинство, с которым прибыл сюда.

— Вот черт, надо было поцеловать его кольцо, пока был шанс! — подосадовал Тайгер. — Ведь держал же иммунитет в руке и профукал!

Как только Ксенократ ушел, Годдард обратился к толпе:

— Каждого, кто загрузит в Облако снимки Верховного Клинка в белье, выполю собственноручно!

Все засмеялись. И тут же замолчали, поняв, что Годдард вовсе не шутит.

Праздник подошел к концу, и серп Годдард стал прощаться с самыми важными гостями. Роуэн наблюдал за ним, ничего не пропуская.

— Увидимся на следующей гулянке? — сказал Тайгер, отрывая его от этого занятия. — Может, тогда они уведомят меня заранее, и я смогу поболтаться здесь подольше, не то что сейчас — только последний день.

Тот факт, что Тайгер был столь же глубок, как фонтанчик в парке, раздражал Роуэна. Забавно — раньше поверхностная натура друга его не волновала. Возможно, потому, что тогда Роуэн мало чем отличался от него. Правда, он не балдел от адреналина, как Тайгер, но тоже на свой собственный манер лишь скользил по поверхности жизни. Кто мог знать, что лед так опасно тонок! И вот теперь Роуэн в месте, глубины которого Тайгеру никогда не понять.

— Конечно, Тайгер. До следующего раза.

Приятель удалился вместе с другими профи-тусовщиками, с которыми у него теперь, по всей видимости, было гораздо больше общего, чем с Роуэном. Стоя в передней, юноша раздумывал, есть ли среди его знакомых из прошлой жизни кто-нибудь, с кем он сейчас смог бы общаться.

— Если ты вознамерился стать неоклассической статуей, я закажу тебе пьедестал, — сказал Годдард, проходя мимо. — Вот только статуй у нас здесь хватает и без тебя.

— Простите, Ваша честь, задумался.

— Слишком много думать опасно.

— Я только пытался понять, почему Верховный Клинок прыгнул в бассейн.