Серп (ЛП)

Цитра постаралась не подать виду, что ошеломлена. Встреча с этими выдающимися людьми зажгла в ней надежду, что старая гвардия сможет одержать победу над Годдардом и ему подобными. Время от времени она искоса бросала взгляд на Роуэна, который, кажется, никак не мог избавиться от компании других подмастерьев.

— Плохой знак, — посетовал серп Хидэёси, — когда наша молодежь, наша надежда, так явственно тяготеет к врагу.

— Роуэн не враг! — вырвалось у Цитры, но серп Кюри предостерегающе положила руку ей на плечо.

— Он представитель врага, — сказала она. — По крайней мере, в глазах других учеников.

Серп Мандела вздохнул.

— В Ордене не должно быть врагов. Нам всем следовало бы оставаться на одной стороне. На стороне человечности.

В рядах старой гвардии царило общее мнение, что настали тяжелые времена, однако помимо протестов, которые раз за разом получали отвод, никто из них ничего не предпринимал.

Перерыв на обед закончился, и Цитра поймала себя на том, что с каждой минутой ее волнение возрастает. Пришло время торговцев оружием, затем развернулось обсуждение неотложных вопросов, таких, как должно ли кольцо серпа носиться на левой или на правой руке или имеет ли серп право рекламировать товары — кроссовки, например, или смеси для завтрака. Все эти дебаты казались Цитре пустой тратой времени. Как могли эти люди заниматься всякой ерундой, когда священный акт прополки медленно, но верно превращается в убийство?

И вот наконец подошло время для испытания учеников. Как и прежде, кандидаты в серпы — их решающий тест состоялся накануне вечером — вышли первыми. Из четверых, успешно прошедших последнюю проверку, в члены Ордена приняли только двоих. Двое отвергнутых с позором побрели через зал и вышли за дверь, чтобы вернуться к своей прежней жизни. Цитра позволила себе немножко позлорадствовать: девица, что вешалась на Роуэна, оказалась в числе этих двоих.

После того, как новые серпы получили свои кольца и приняли новые имена, вперед вызвали остальных учеников.

— Сегодняшним испытанием, — провозгласил серп Сервантес, — станет поединок по бокатору. Участники будут разделены на пары и оценены в соответствии с тем, как выступят.

В зал принесли татами и расстелили его на полукруглой свободной площадке перед трибуной. Цитра сделала глубокий вдох-выдох. Бокатора она не боялась. Для успеха в этом виде борьбы необходим баланс силы, ловкости и внимания, а у Цитры этот баланс был в полном порядке. Но тут эти люди вонзили кинжал прямо в сердце ее уверенности.

— Цитра Терранова выступит против Роуэна Дамиша.

Зал загудел. Цитра осознала — выбор не случаен. Их намеренно стравливают друг с другом. А чего она, собственно, ожидала? Девушка встретилась глазами с Роуэном, но ничего не смогла в них прочитать.

Первыми прошли поединки с участием других учеников. Каждый старался как мог, но бокатор штука жестокая, и преуспевали в нем отнюдь не все. Некоторые победили с минимальным перевесом, другие — с разгромным.

И по-прежнему лицо Роуэна не выражало ничего: ни симпатии, ни дружелюбия, ни страдания.

— Ладно, поехали. — Это было все, что он сказал, и они принялись кружить на ковре.

Роуэн знал: сегодня его первое настоящее испытание, но оно заключается не в том, чтобы взять верх в поединке, а в том, чтобы отдать победу Цитре и при этом выглядеть убедительно. Годдард, Ксенократ, Сервантес, да, впрочем, и все остальные серпы должны поверить, что он старается изо всех сил, но все-таки не дотягивает.

Поединок начался традиционным ритмичным кружением. Затем последовали распускание перьев и пробное поклевывание. Роуэн ринулся вперед и сделал выпад ногой (о котором всем положением тела заранее сигнализировал сопернице), но промахнулся на считанные доли дюйма. Он потерял равновесие и упал на одно колено. Очень хорошее начало. Поднимаясь, Роуэн быстро развернулся, но восстановить равновесие не успел — Цитра кинулась на него. Он решил, что сейчас она уложит его ударом локтя, но соперница вместо этого схватила его и дернула на себя, тогда как публике казалось, что она, наоборот, толкает его назад. Ее маневр привел к тому, что Роуэн обрел равновесие, а заодно создалось впечатление, будто Цитра совершила ошибку, не сумев создать надежной точки опоры для броска. Роуэн отступил и поймал ее взгляд. Цитра улыбалась, напряженно глядя ему в глаза, — обычный для бокатора способ раздразнить соперника. Однако здесь крылось нечто намного большее. Роуэн прочел все по лицу Цитры так же легко, как если бы она заявила вслух:

«Я не позволю тебе проиграть этот поединок! Только попробуй поддаться! Как бы плохо ты ни дрался, я сумею сделать так, что ты будешь выглядеть на все сто».

Раздосадованный, Роуэн снова бросился на нее с намерением ударить в плечо открытой ладонью, но так, чтобы она не потеряла равновесие. Однако Цитра нарочно сделала движение ему навстречу. Ладонь Роуэна впечаталась в ее плечо, девушку развернуло кругом, и она рухнула на татами.

«Черт тебя подери, Цитра! Черт тебя подери!»

Она всегда и во всем была лучше него. Даже в игре в поддавки.

Цитра разгадала замысел Роуэна в тот же миг, когда он сделал свой первый выпад ногой, и пришла в ярость. Как он посмел вообразить, что для того, чтобы дать ей выиграть, он должен драться хуже, чем может? Значит, он набрался у серпа Годдарда такой наглости, что посчитал, будто она не в состоянии выиграть матч по-честному?! Конечно, он тренировался, так ведь и она тоже. И что с того, что он оброс мышцами? Это значит, что он стал массивнее и двигается медленнее. Честный поединок — только в этом случае их совесть останется чиста. Неужели Роуэн не понимает, что жертвуя собой, подписывает приговор и Цитре? Да она скорее выполет себя, как только станет серпом, чем примет его жертву!

Теперь уже Роуэн уставился на нее злым взглядом, отчего она лишь расхохоталась:

— И это все, на что ты способен?

Он выбросил вперед ногу — достаточно медленно, чтобы она могла упредить удар, к тому же совсем слабый. Все, что ей нужно было сделать — это присесть пониже, и тогда прием не возымеет никакого эффекта. Вместо этого Цитра приподняла свой центр тяжести — совсем чуть-чуть, и все же этого хватило, чтобы его удар свалил ее с ног. Она упала на ковер, но быстро поднялась, так чтобы не выглядело, будто она упала нарочно. А затем рванулась к нему, выставив вперед плечо, и ударила его правой ногой под колени — сильно, но недостаточно, чтобы его ноги подогнулись. Роуэн схватил ее, повернул, и они оба упали, причем Цитра оказалась в доминирующей позиции сверху. Она ответила тем, что заставила его перекатиться и пригвоздить ее к ковру. Он попытался отпустить ее, но Цитра удерживала его руки на месте, так что у него ничего не вышло.

— Что с тобой, Роуэн? — прошипела она. — Не знаешь, что делать, когда лежишь на девушке?

Наконец он высвободился, и Цитра поднялась на ноги. Они опять уставились друг другу в глаза, кружась в знакомом боевом танце, а серп Сервантес кружил вокруг них в обратном направлении, словно спутник вокруг планеты, совершенно не догадываясь, что между этими двумя происходит на самом деле.

Роуэн понимал, что поединок почти окончен. Он выиграет его и тем самым проиграет. Наверно, он рехнулся, когда решил, что Цитра позволит ему продуть. Каждому из них другой был слишком дорог — вот в чем состояла проблема. Цитра никогда не примет кольцо серпа, если на пути к нему встанут ее чувства к Роуэну.

И вот тут-то Роуэн сообразил, как выйти из положения.

До конца поединка оставалось десять секунд. Все, что надо было делать Цитре — это продолжать танец. Роуэн явно одерживал победу. Еще десять секунд — и Сервантес дунет в свисток.

Но тут Роуэн сотворил такое, чего Цитра совсем не ожидала. Он бросился вперед с молниеносной скоростью. Не неуклюже, как раньше, не пытаясь выставить себя слабаком. Отлично отработанным приемом он в одно мгновение захватил ее голову в замок и сдавил ей шею так крепко, чтобы заработали ее болеутоляющие наниты. А затем прорычал ей в ухо: