Серп (ЛП)

Но где они, его песики?

Тут из спальни вышла девушка с таким же точно браслетом на руке, как у мальчишки.

— Я усыпила всех троих, — сказала она. — С ними все в порядке, просто некоторое время не будут мешать.

Ее рука была в крови — не собачьей, ее собственной. Они ее покусали. Молодцы, песики.

— Ничего личного, — повторил паренек. — Мне очень жаль.

— Одного извинения достаточно, — сказал ему серп. — Особенно когда оно от сердца.

Брэдфорд гоготнул — не смог удержаться, даже зная, что все это по-настоящему. Непонятно почему, но происходящее показалось ему смешным. Впрочем, странная веселость тут же сменилась отчаянием. Колени его подогнулись, и он опустился на диван. Разве это справедливо? Хотя о какой справедливости вообще речь…

Но тут мальчик присел перед ним на корточки. Брэдфорд взглянул на него, и его приковали к себе глаза паренька — казалось, они принадлежали человеку намного более зрелому.

— Выслушайте меня, мистер Зиллер, — сказал мальчик. — Я знаю, вы вынесли из огня свою сестру, когда вам было столько же лет, сколько мне сейчас. Я знаю, как упорно вы боролись за спасение вашего брака. И я знаю, вы думаете, что ваша дочка вас не любит, но это не так.

Брэдфорд смотрел на него в ошеломлении.

— Откуда ты все это знаешь?

Подросток сжал губы.

— Это наша работа — знать. Ваша прополка ничего не изменит. Вы прожили хорошую жизнь. Серп Фарадей здесь для того, чтобы помочь вам достойно завершить ее.

Брэдфорд умолял позволить ему сделать один телефонный звонок, просил подождать только один день, но, конечно, мольбы были напрасны. Ему разрешили написать записку, но он не нашел в себе нужных слов.

— Я знаю, что вы чувствуете, — сказал ему мальчик.

— Как вы это сделаете? — спросил Брэдфорд наконец.

Ему ответил серп:

— Я выбрал утопление. Мы пойдем на реку. Я буду удерживать вас под водой, пока жизнь не покинет вас.

Брэдфорд зажмурился.

— Я слышал, что смерть от утопления мучительна.

— Можно я дам ему средство, которым усыпила собак? — попросила девушка. — Он потеряет сознание и ничего не почувствует.

Серп немного подумал и кивнул.

— Если вы так решите, мы избавим вас от страданий.

Но Брэдфорд помотал головой — он хотел прожить каждую секунду из тех, что ему еще оставались.

— Нет, я хочу быть в сознании, — сказал он. Если уж смерть от утопления станет его последним жизненным опытом, он должен пережить его в полной мере. Он почувствует, как ускоряется биение его сердца, как бьется тело в приливе адреналина. Он боялся, но страх означал, что он все еще жив.

— Тогда пойдемте, — мягко сказал серп. — Мы отправимся на берег все вместе.

Цитру восхищала выдержка, с какой вел себя Роуэн. Вначале, только-только заговорив с мужчиной, он сильно волновался, но быстро взял себя в руки. Он помог человеку совладать со страхом и дал ему утешение. Цитре оставалось только надеяться, что, когда придет ее очередь, она сумеет вести себя так же собранно. Все, что она сделала сегодня, — это усыпила нескольких собак. Ну да, они покусали ее, но это пустяки. Девушка попыталась убедить Фарадея отвезти их в приют, но тот воспротивился. Впрочем, он разрешил ей позвонить в приют, чтобы оттуда приехали и забрали собак. А за телом явился коронер. Серп предложил Цитре отправиться в больницу, чтобы пройти курс ускоренного заживления укусов, но девушка отказалась. Ее собственные наниты залечат раны к утру, и к тому же, решила Цитра, она должна немного пострадать. Мертвый мужчина этого заслуживал.

— Ты здорово держался, — сказала она Роуэну по дороге домой.

— Да уж. Пока меня не стошнило на берегу.

— Но ведь это случилось уже после прополки, — напомнила Цитра. — Ты дал этому человеку силы взглянуть в лицо смерти.

Роуэн пожал плечами:

— Ну наверно…

Его скромность и раздосадовала, и очаровала Цитру.

• • • • • • • • • • • • • • •

У почтенного серпа Сократа, одного из первых серпов, есть стихотворение. Он написал их множество, но это стало моим любимым:

Стихотворение напоминает мне, что, несмотря на наши возвышенные идеалы и многочисленные защитные механизмы, предохраняющие Орден серпов от коррупции и нравственного разложения, мы всегда должны быть начеку. Власть подвержена единственной до сих пор не побежденной инфекции, именуемой «человеческая натура». Мне страшно за всех нас — а что если серпы полюбят дело, которым занимаются?

— Из дневника почтенного серпа Кюри

9

Эсме

Эсме ела слишком много пиццы. Мама твердила ей, что когда-нибудь пицца ее погубит. Эсме и в голову не приходило, что пророчество может сбыться в буквальном смысле.

Атака серпов началась меньше чем через минуту после того, как Эсме получила свой ломтик пиццы — пышущей жаром, прямо из печки. Дело было после школы, тяжелые испытания учебного дня оставили четвероклассницу Эсме абсолютно без сил. Обед у нее был тот еще. Салат из тунца, который мама дала ей с собой, к середине дня потерял свежесть и слегка подкис. Не больно-то аппетитно. Собственно говоря, любую еду, которую ей давали с собой в школу, нельзя было назвать вкусняшкой. Мама пыталась заставить дочку есть здоровую пищу, поскольку у Эсме образовалась проблемка с лишним весом. И хотя можно было запрограммировать ее наниты на ускоренный метаболизм, мама и слышать об этом не хотела, утверждая, что так они избавляются от симптомов, а не от проблемы.

— Нельзя решить все на свете, попросту перепрограммировав наниты, — говорила мама дочери. — Ты должна научиться контролировать себя!

Ладно, контролировать себя Эсме начнет завтра. А сегодня она хочет пиццы.

Ее любимая пиццерия Луиджи располагалась в торговом центре «Галерея Фулькрум-сити», лежащем по дороге из школы домой. Ну почти что по дороге. Эсме и так, и эдак примерялась к пицце, соображая, как бы это куснуть и не обжечь нёбо горячим сыром, когда в кафе ворвались серпы. Девочка стояла к ним спиной, поэтому увидела не сразу. Зато она их услышала — или, по крайней мере, одного из них.

— Добрый вечер, добрые люди, — прозвучал голос. — Сейчас ваша жизнь изменится самым фундаментальным образом.

Эсме повернулась. Их было четверо, одетых в яркие, сверкающие мантии. Таких людей девочка раньше не видела. Ей никогда еще не доводилось встречаться с серпами. Она смотрела на них как зачарованная, пока трое из новоприбывших не взмахнули оружием, сверкавшим еще ярче, чем их расшитые драгоценными камнями мантии. В руках четвертого оказался огнемет.

— Это кафе предназначено на прополку, — объявил вожак. И серпы, не теряя времени, принялись за свою ужасную работу.

Эсме соображала быстро. Позабыв про пиццу, девочка нырнула под стол и поползла на четвереньках. Но она оказалась не одна такая умная — все посетители сделали в точности то же самое. Серпов это не обескуражило. Эсме видела их ноги, двигающиеся между ползающими людьми. То, что предназначенные для прополки стоят на четвереньках, ни на секунду не замедлило темп работы серпов.

Вот теперь Эсме запаниковала. Она слыхала истории о серпах, проводящих массовую прополку, но до сих пор считала это пустыми россказнями.

Завидев впереди серпа в желтой мантии, девочка поползла в обратном направлении, но там уже маячила серп в зеленом. Эсме пролезла под столами и скользнула между двумя пальмами в кадках, которые серп в оранжевом обдал струей из огнемета. Оказавшись по ту сторону огромных кадок, девочка вдруг обнаружила, что осталась без прикрытия.