Страница 12 из 13
После событий Русско-японской войны, Петр Краснов решает временно сократить свои литературные труды, и заняться своей физической подготовкой и военной службой. В 1907 году он поступает в Офицерскую кавалерийскую школу. После ее окончания остается работать в ней же инструктором. Своим прилежным трудом и разнообразными служебными навыками, Петр Краснов заслужил хвалебные отзывы от своего руководства: «Много раз бывал за границей. Знает иностранные языки… Работоспособность и энергия его, разумная инициатива строевой деятельности исключительные, поэтому всякое поручение исполняется этим штаб-офицером превосходно и с ярким оттенком высокого воинского духа. Прекрасный семьянин, чужд кутежей, азарта и искания популярности. Рассудительный, тактичный, настойчивый с сильной волей и характером, он пользуется авторитетом у сослуживцев и подчиненных. Бережливый к казенному интересу, одарен организаторскими способностями. Выдающийся штаб-офицер этот достоин возможно скорейшего выдвижения по службе и назначения командиром казачьего полка без очереди»121.
Вскоре начальник Петра Краснова, заместитель начальника школы, князь Багратион, вверяет ему в командование целый казачий полк. За новым назначением Краснов должен был отправиться в туркестанский город Джаркент (Ныне расположен в Казахстане). Именно здесь дислоцировался 1-й Сибирский казачий полк, которым Краснову довелось командовать с 1911 по 1913 годы. Во время командования этим полком Краснов совершил военную экспедицию в Китай с целью охраны там зданий русского банка и русского посольства. Однако за это время, ни в каких значимых военных действиях ему поучаствовать не удалось.122 В 1913 году несколько месяцев Краснов также успел поруководить 10-м Донским казачьим полком. В это время, ввиду большого количества свободного времени, он успел написать несколько значимых литературных трудов: биография А. В. Суворова, пособие по истории «Картины былого Тихого Дона», романы «В житейском море», «Погром», «Волшебная песня».
Командиром 10-го Донского казачьего полка Петр Краснов и встретил начало Первой мировой войны. Эту войну, начавшуюся в августе 1914 года, русское общество встретило с большим воодушевлением. Большие надежды на скорую победу в ней питало и правительство Российской империи. Русская пресса тех дней писала:
«Выступив защитницею Сербии и связав свою судьбу с судьбою славянства, Россия пошла навстречу германским планам и смело приняла брошенный ей вызов на смертный бой. Манифест Русского Царя, Его призыв русского народа на защиту родины, его обещание не слагать оружие до тех пор, пока хоть один неприятельский солдат останется на Русской Земле, – вызвали во всей стране высокий подъем патриотического энтузиазма. Ясная и родная каждому русскому гражданину идея войны – защита России и славянства – сразу сделала ее необычайно популярной во всех общественных кругах. Горячо отозвавшиеся на Монарший призыв к национальной самозащите, запасные идут в армию с бодрыми песнями и радостными криками «Ура!»».123 Для Петра Николаевича Краснова начавшееся мировая война была отличной возможностью наконец-то принять участие в настоящих боях и продемонстрировать свою храбрость. Уже в первые дни войны он отличился в боях как превосходный солдат и офицер. 4 августа 1914 года казаки под командованием Краснова отличились в бою с венгерскими гусарами у железнодорожной станции Любеч на территории Украины. «Подпустив гусар на 900 шагов, казаки ударили густыми винтовочными залпами, рассекли пулеметными очередями… Через несколько минут колонны противника растаяли, скошенные фронтальным и фланговым огнем. Лишь на правом фланге два эскадрона гусар сомкнулись со встречной казачьей лавой. И тут бой был короток: венгры потеряли только убитыми более 500 кавалеристов, в том числе обоих командиров эскадронов – Кеменя и Микеша. Общие потери казаков – 60 станичников».124 За победу в этом бою Краснов был удостоен Георгиевского золотого оружия. Далее Краснов делает успешную военную карьеру на фронте. Уже осенью 1914 года он получает чин генерал-майора.
Русская общественность с восторгом встречала начало Первой мировой войны, ожидая больших успехов, всемирной славы для России и легких побед над врагом. Фото из российского журнала «Нива». 1 августа 1914 года. Толпа столпилась на Дворцовой площади Санкт-Петербурга, восторженно приветствуя императора Николая II.
Февральскую революцию в России Петр Краснов встретил командующим 2-й казачьей сводной дивизией. Краснов, оставаясь представителем консервативной русской военной аристократии, без энтузиазма встретил это событие. В своих воспоминаниях он позже писал по поводу Временного правительства в России после буржуазно-демократической революции в начале 1917 года: «…Я не был поклонником Керенского… и я иду к нему…Не к Керенскому иду, иду к Родине, к Великой России, от которой отречься не могу… Родина его избрала, она пошла за ним; она не сумела найти вождя способнее, пойду помогать ему, если он за Россию…».125
Отношения с новой революционной армией и властью у Петра Николаевича не складывались. «4 мая 1917 года на железнодорожной станции Видибор генерал Краснов попытался восстановить дисциплину среди расположившегося рядом армейского пехотного полка. Его, на глазах казаков 16-го и 17-го донских полков, арестовала толпа пехотинцев и повела в полковой комитет. Там боевого военачальника обвинили в контрреволюции, причем обвинителем выступал казак 17-го полка Воронков, и постановили: под солдатским конвоем отправить в Минск для предания суду революционного трибунала… в Минске его конвоиры растерялись, что дало ему возможность связаться с военным комендантом вокзала, а тот уже позвонил в штаб командующего Западным фронтом генерала Гурко. По личному распоряжению последнего Краснова освободили. Но после этого случая, когда донские казаки равнодушно смотрели на арест своего командира, Краснов стал своих станичников опасаться больше, чем немцев».126
Краснов с ужасом наблюдал за разложением русской армии. Казачьи части изначально, после победы Февральской революции и издания Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов 14 марта «Приказа №1», фактически лишавшего русских офицеров власти над подчиненными им солдатами, не сильно прониклись духом анархии и вседозволенности. Однако вскоре и казаки, уставшие от продолжительной войны и тягот фронтового быта, начали пренебрегать своей военной службой. «Сначала начались митинги с вынесением самых диких резолюций, с немедленным претворением их в жизнь, потом казаки нарядились в красные банты и ленты и перестали выполнять приказы офицеров, заниматься боевой подготовкой. В итоге станичники предали самое святое дело для каждого кубанца. Они перестали чистить и регулярно кормить своих боевых коней, выращенных в родных станицах, на которых покинули отчий дом, на которых воевали три года».127
В такой ситуации Петру Краснову пришлось признать, наверное, один из самых страшных фактов в своей жизни: «Смерть казалась желанной… ведь рухнуло все, чему я молился, во что верил, что любил в течение пятидесяти лет – погибла армия!».128
121
Смирнов А. А. Казачьи атаманы. СПб. Нева. М.: Олма-Пресс. 2002. С. 319
122
Смирнов А. А. Казачьи атаманы. СПб. Нева. М.: Олма-Пресс. 2002. С. 319
123
Газета «Нива». №31. 2 августа 1914 г. С. 620б
124
Смирнов А. А. Казачьи атаманы. СПб. Нева. М.: Олма-Пресс. 2002. С. 322
125
Краснов П. Н. Воспоминания о Русской императорской армии. М.: АЙРИС-ПРЕСС. 2006. С. 11
126
Там же. С. 11
127
Смирнов А. А. Казачьи атаманы. СПб. Нева. М.: Олма-Пресс. 2002. С. 325
128
Там же. С. 325