Страница 66 из 66
Что было дальше в той старой страшной сказке, Янина Станиславовна знала очень хорошо. Женщина налила себе чай, взяла печенье. Курабье – ее любимое. Такое…рассыпчатое. Тает во рту. И чай – сладкий. У нее никогда проблем с фигурой не было, а уж в ее-то возрасте можно расслабиться. Первый раз после смерти дочери она почувствовала вкус пищи…
Ее дочь обладала колдовской силой рода. Ее кровь разбудила спящую в Кунсткамере магию. Она отнесет черные камни на кладбище, и ей приснятся Тая, Веня, и тринадцать прекрасных белокурых ангелов…Это все, конечно, всего лишь красивая сказка.
Но самым невероятным было последнее предложение этого…как его…Лисатти! Даже при том, что он обещает финансовую сторону полностью взять на себя – это безумие! Полнейшее безумие. Это…это безответственно! Это…смешно… Но именно это заставляло ее сейчас улыбаться…
Год спустя. Петропавловская крепость. Улица Времени.
- Не желаете ли сфотографироваться с Императором и Императрицей? – мужской глубокий бас привычно разносился над старой крепостью, давно отданной в распоряжение любопытных туристов.
Высоченную фигуру Петра Первого и кругленькую Екатерину обступили маленькие китайцы. Они бесцеремонно, но добродушно тыкали пальцами в актеров, показывая тем, как надо встать, размахивали большими планшетниками, потом кланялись в ответ. И с удовольствием смотрели, как, снимая треуголку с белыми перьями в ответ им кланяется император Всея Руси, а его супруга приседает в придворном реверансе.
- Смотрите, Егор Иванович! Наши старые знакомые! - улыбнулся Борька, ежась в коляске под пронизывающим ветром с Невы.
- Кто? – оторвался от созерцания свинцово-серого неба, сурово нависшего над градом Петровым начальник особого отдела.
- Актеры! Если это они же, - Борька с наслаждением откусил огромный кусок пиццы.
По случаю закрытия очередного не простого дела решено было устроить пикник. Кофе в бумажных стаканчиках, пицца, и конечно же, лимонад «Тархун».
- А вам не кажется, что они – на самом деле Петр и Екатерина? Духи-хранители, приглядывающие за порядком в городе? – проговорил начальник отдела, ни к кому особо не обращаясь.
Михаил Ефремович пробормотал что-то: «А вот мне об этом не докладывали…»
Анфиса Витольдовна особым образом покачала головой, что обычно обозначало у нее ни да ни нет…
А Старцев рассмеялся:
- Если это так – чему я, надо признаться, совсем не удивлюсь – то тогда тем более хорошо, что они нам извинили за хулиганскую выходку с пивом.
- Ну вот, действительно, Егор Иванович, - не преминула повоспитывать его Анфиса Витольдовна, - как можно! Утащить пиво у уставших и задремавших актеров! Какой пример вы показали Бореньке!
- Зато именно в ту ночь мы раскрыли дело.
- Дело о дурно пахнущих человечках! – хором повторили они с Борькой и рассмеялись. Именно так они окрестили эту историю.
- Так и писать в отчете? – поддержал Михаил Ефремович, - Анфиса Витольдовна, - запоминайте! Вы отчет писать будете! – и все дружно рассмеялись.
Все испытывали невероятное облегчение от того, что все это, наконец, закончилось. Старцев смеялся громче всех. Вдруг его взгляд замер.
- Смотрите, - прошептал он.
И сотрудники Особого отдела охраны музеев перевели взгляд на усыпанную гравием дорожку между резных скамеечек.
Элегантная женщина и темнокожий мужчина сидели рядом. Щурясь от солнца, улыбаясь и о чем-то переговариваясь, они то и дело, поглядывали на темнокожего карапуза. Мальчик играл с ракушками. Из-за яркой желтой курточки шоколадная мордашка, белоснежный жемчуг зубов и курчавые волосы выделялись еще сильнее. Глаза-бусины, ямочки на щеках…
Старцев узнал мастера Лисатти и эту женщину. Янина Станиславовна, - так, кажется. Надо же, неизвестно почему, но он запомнил, как ее зовут. Женщина смотрела на малыша с такой любовью. И Хоттабыч, казалось, был счастлив. Да…Дела…
Неожиданно малыш повернул голову, и, улыбнувшись их замершей от удивления компании, со всех ног бросился к ряженым, широко раскинув руки и повизгивая от счастья.
- У нас, на улице Времени…Чего только не бывает! – выдохнула, поправив съехавший на бок парик Екатерина, любуясь, как Петр подкидывает чернокожего малыша в синее небо Санкт-Петербурга…
Конец