Страница 132 из 139
- Послушай! – Альфред, отбивался от ударов, сыпавшихся на него со стороны короля. – Карл навсегда лишил меня семьи, он заслуживал смерти. Селину я не хотел убивать, я знаю, что всегда бы страдал, если бы мне удался мой план, однако я ничего не смог с этим поделать – она мешала мне, но я клянусь, что не стал бы убивать тебя! Ты мой брат не только по крови, но и по духу – я не смогу причинить тебе зло!
- Опомнись! – одернул его Эдуард. – Что ты говоришь! Эдак ты вознамеришься отпустить короля и его невесту на все четыре стороны!
- Ты уже причинил мне зло! – крикнул Людовик и резко выбросил руку вперед. На плече у Альфреда появилось и быстро расползлось красное пятно. Альфред вздрогнул, а Людовик опустил шпагу.
Селина в страхе смотрела на Эдуарда, на скулах которого заиграли желваки. Она знала, что сейчас случится нечто непоправимое, но закричать уже не успела…
Неожиданно подскочив к Людовику, который в этот момент находился к нему спиной, Эдуард отбросил шпагу, выхватил кинжал и замахнулся на короля.
Все произошло за секунду. Альфред, заметивший движение отца намного раньше, чем Людовик, резко бросился вперед и, оттолкнув брата, принял удар на себя. Кинжал вошел в грудь Альфреда по самую рукоятку. Эдуард, не успевший сдержать удар, заревел, как раненый бык, и выдернул кинжал из груди сына. Кровь хлынула из образовавшейся раны, и Альфред рухнул на руки подоспевшего Людовика.
Отшвырнув кинжал в сторону, Эдуард кинулся к сыну и зарыдал. Селина, забыв об опасности, подбежала к человеку, которого уже привыкла считать своим врагом и который неожиданно спас ее любимого.
Альфред судорожно хватал ртом воздух, явно пытаясь что-то сказать.
- Все… правильно, - наконец прохрипел он. – Поединок честный. Я был неправ… Мои страдания не стоили жизни Карла, Селины и твоей, Людовик, - он смотрел только на короля. – Меньше всего твоей, - слова давались ему с большим трудом, но он не переставал говорить. - Я не хотел убивать тебя. Это неправда, что я всегда тебя ненавидел… Отец, ты пытался заставить меня ненавидеть моего брата, но я так и не смог… Я убил Карла, ибо верил, что по его вине я разлучен с матерью… Я не знаю, где она, жива ли… Но я не должен был мстить вот так… Я знаю, что уже не смогу дождаться священника, но я очень прошу… Простите меня… Я вас всех люблю… всех… И тебя, Эвелина, - он заметил склоненную над ним голову мачехи. – Если бы… моя мать была рядом, я хотел бы, чтобы она была похожа на тебя. Селина, если бы не обстоятельства, я по-настоящему полюбил тебя, но никогда бы не вмешался… если бы ты предпочла Людовика. Я не сделал бы так, как мой отец… Я не смог научиться ненавидеть. Я раскаиваюсь в убийстве… Отец, ты учил меня не тому… Людовик, я люблю тебя, как брата, как друга… прости, если сможешь… Простите меня все… Если когда-нибудь вы найдете мою мать, скажите ей…
В этот момент дверь в комнату неожиданно распахнулась, и на пороге показалась фигура монахини, лицо которой было скрыто капюшоном. Откинув со лба тяжелые складки, монахиня обвела всех внимательным взглядом и заметила Альфреда, лежащего на залитом кровью полу. Вздрогнув, она поднесла руку ко рту.
Селина, заметив монахиню, вскочила, удивленно вскрикнув:
- Сестра Анна!
- Нет, - устало поправила ее Эвелина. – Клименция де Монвиль.
Монахиня, не обращая внимания на раздавшиеся возгласы удивления, метнулась к Альфреду. Тот во все глаза смотрел на приблизившуюся к нему женщину.
- Не может быть… О, боже… мама…
Клименция зарыдала и кинулась целовать его лицо.
- Нет! Нет! Что здесь произошло?! Почему мой сын возвращается ко мне в крови?!
- Теперь на нем нет крови, - глухо произнесла герцогиня Руанская. – Он убил одного короля, но спас другого, и теперь свободен от греха. Он свободен…
- Мама… - прошептал Альфред. – Я так мечтал… хоть когда-нибудь увидеть тебя… Моя мечта сбылась… Теперь я могу… - но он не смог договорить. Уткнувшись в колени матери, он закрыл глаза; его голова безжизненно опустилась, а рука, судорожно сжимавшая подол одеяния матери, разжалась.
- Нет, - прошептала Клименция. – Нет! Он не умер! Он ведь жив, жив! Альфред! Отзовись, сын мой!
Издав громкий крик, Эдуард вскочил на ноги и, подняв с пола кинжал, запачканный кровью сына, схватил Селину за плечо и резко дернул вверх, как тряпичную куклу. Девушка тихо охнула, но поднялась на ноги. Эдуард прижал ее спиной к себе и воскликнул:
- Вот и все! Все! Мой сын мертв, вы удовлетворены, я надеюсь, ваше величество? Вы рады, что избавились от убийцы, но забыли, что остался я! Я отомщу за сына, ибо вы, а не я, убили его! Она, - он указал на Селину, - любила его, а вы закололи моего сына из ревности!
Он с силой тряхнул девушку, но она сумела удержаться на ногах и пробормотала:
- Боже, да он сошел с ума!
- Вы все, - продолжал тем временем Эдуард, - все завидовали моему сыну, он был лучше вас, его все любили, и вы не смеете стоять рядом с ним, убирайтесь прочь! К стене! – Он мотнул головой, и Людовик с Эвелиной послушно отошли. Клименция же не шелохнулась.